Мэт посмотрел в глаза Галгану.

— Я думаю, что нам пора отказаться от этой позиции.

— Я согласен, мне кажется это наш единственный разумный план действий, — кивнул Генерал Галган. — Почему бы нам не выбрать поле боя с преимуществами в нашу пользу? Согласятся ли ваши друзья из Белой Башни отступить?

— Давай выясним это, — предложил Мэт, выпрямляясь. — Кто-нибудь пошлите за Эгвейн и Восседающими.

— Они не придут, — сказала Туон. — Айз Седай не встретятся с нами здесь. И я сомневаюсь, что Амерлин примет меня в своем лагере, с теми мерами предосторожности которые я затребую.

— Замечательно, — Мэт махнул в сторону врат в полу, которые закрывала дамани, — Мы используем врата и будем переговариваться через них, как через дверь.

Туон не стала возражать, и Мэт отправил гонцов. Потребовалось немного времени на организацию, но Эгвейн, похоже, идея понравилась. Туон развлекала себя в ожидании, перемещая свой трон на другую сторону комнаты, Мэт понятия не имел, зачем. Затем она начала надоедать Мин.

— А этот? — поинтересовалась Туон, когда вошёл и поклонился один из Высокородных.

— Он скоро женится, — сказала Мин.

— Ты дай мне сначала знамения, — сказала Туон, — А потом уже толкование, если пожелаешь.

— Я точно знаю, что это означает, — запротестовала Мин. Для неё установили меньший трон рядом с троном Туон. Девушка была столь сильно укутана в тонкие ткани и кружева, что её можно было ошибочно принять за мышь, прячущуюся в кипе шелка. — Иногда, я знаю сразу, а….

— Сначала ты дашь мне предзнаменование, — неизменившимся тоном произнесла Туон. — И ты будешь обращаться ко мне, как Ваше Величество. Тебе дарована великая честь говорить со мной напрямую. Не позволяй мироощущению Принца Воронов стать твоей моделью поведения.

Мин успокоилась, хотя она не выглядела слишком уж испуганной. Она провела слишком много времени рядом с Айз Седай, чтобы Туон могла запугать ее. Это дало Мэту паузу. Он предчувствовал, на что Туон могла быть способна, если она недовольна Мин. Он любил ее-Свет, он был уверен, что он любил. Но он также позволил себе немного опасаться ее.

Он должен следить, чтобы Туон не решила «воспитывать» Мин.

— Предзнаменования для этого человека, — проговорила Мин, с трудом контролируя свой тон, — это белые кружева, плавающие в пруду. Я знаю, что это означает свадьбу в ближайшем будущем.

Туон кивнула. Она шевелила пальцами в сторону Селусии — человек, которого они обсуждали, был низким Высокородным, не достаточно высокого ранга, чтобы говорить непосредственно с Туон. Он низко прижал голову к земле что можно было подумать он выискивает экземпляр для колекции жуков.

«Лорд Гокхэн из Высокородных, — провозгласила Селусия, — должен быть отправлен на линии фронта. Ему запрещается жениться до конца этого конфликта. Предзнаменования говорили это, он будет жить достаточно долго, чтобы найти жену, и таким образом, он будет защищен.»

Мин скривилась, и хотела возразить что это не работает таким образом. Мэт поймал её взгляд и покачал головой, она отступила.

К Туон ввели следующего, молодого солдата, Низкородную. У женщины была светлая кожа и неплохое личико, хотя Мэт не мог увидеть большего под этой броней. Мужская и женская броня на деле не очень-то отличались, что он нашел постыдным. Мэт спросил оружейника Шончан, «разве определенные области женского нагрудника не должны быть подчеркнуты», если можно так выразиться, и оружейник смотрел на него как будто, он был полудурком. Свет, у этих людей не было понятия морали. Человек должен был знать, боролся ли он с женщиной на поле битвы. Это было правильно.

Поскольку Мин раздавала свои предзнаменования, Мэт устроился на стуле, закинув ботинки на стол с картами и нашаривая трубку в кармане. Она выглядела довольно симпатичной, та солдат, хотя он не видел некоторые важные части. Она могла бы составить хорошую партию Талманесу. Парень провел слишком мало времени, рассматривая женщин. Он смущался рядом с ними, Талманес был таким.

Мэт проигнорировал взгляды окружающих, когда откинувшись, оперся на две ножки стула, пристроив свои пятки на столе и набивая при этом трубку. Шончан могли быть такими чувствительными.

Он не был уверен, что он думал о таком количестве Шончанских женщин-солдат. Многие из них походили на Бергитте, которая совсем не плоха. Мэт скорее провел бы вечер в таверне с нею, чем половиной мужчин, которых знал.

— Тебя казнят, — сказала, выражая мнение Туон, Селусия, обращаясь к солдату.

Мэт почти упал со стула. Он ухватился за стол перед ним, передние ножки стула опустились на землю.

— Что? — потребовала Мин. — Нет!

— Ты видела знамение в виде Белого Вепря, — сказала Туон.

— Я не знаю что это означает!

— Вепрь — символ одного из домов Гандоин, он один из моих конкурентов в Шончан, — терпеливо объяснила Туон. — Белый вепрь — предзнаменование опасности, возможно предательства. Эта женщина работает на него, или будет работать в будущем.

— Вы не можете просто так казнить ее!

Туон моргнула, глядя на Мин. Казалось комната опустилась во мрак и стало заметно холоднее. Мэт вздрогнул. Он не любит, когда Туон испытывала подобное. Этот её взгляд… казалось, взгляд другого человека. Человека без сострадания. В статуе было больше жизни.

Рядом Селусия пошевелила пальцами в сторону Туон. Туон поглядел на них, затем кивнула.

— Ты моя Говорящая Правду, — сказала она Мин, почти против воли. — Ты можешь поправить меня на людях. Ты видишь ошибку в моих решениях?

— Да, вижу, — сказала Мин, тактично. — Вы не используете мои навыки по назначению.

— А как мне следует? — спросила Туон. Солдат, которой вынесли смертный приговор, продолжала лежать ниц. Она не возражала — она не занимала того положения, которое позволило бы обратиться к Императрице. Она занимала настолько низкое положение, что разговор с кем-то еще в присутствии Туон был бы оскорблением чести.

— То, что кто-то может сделать, это не является основанием, чтобы убить их, — сказала Мин. — Я не хочу выказать неуважение, но если вы собираетесь убивать людей из-за того, что я говорю вам, я не буду говорить.

— Ты можешь быть принуждена говорить.

— Попробуйте, — тихо сказала Мин. Мэт вздрогнул. Кровавый пепел, она выглядела такой же холодной, как Туон мгновение назад. — Давайте посмотрим как Узор вас накажет, Императрица, за издевательства над приносящей знамения.

Вместо этого, Туон улыбнулась.

— Ты неплохо держишься. Объясни мне чего ты желаешь, Провидица Судьбы.

— Я описываю Вам свои видения — сказала Мин, — но с этого момента, толкования — являются ли они моими, или теми, что читаете вы в образах — сохраняются в тайне. Лучше всего только между нами. Вы можете наблюдать за кем-то из-за того, что я сказала, но не наказывать их — до того как не поймаете их на чем-то. Освободите эту женщину.

— Да будет так, — проговорила Туон. — Ты свободна, — выразила она своё повеление голосом Селусии. — Иди с преданностью к Хрустальному Трону. За тобой будут наблюдать.

Женщина поклонилась ниже, затем отступила из комнаты, опустив голову. Мэт заметил струйки пота, стекающие по ее лицу. Так значит она все же не статуя.

Он повернулся к Туон и Мин. Они все еще смотрели друг на друга. Без ножей, но он чувствовал себя так, как если бы кого-то зарезали. Если бы только Мин выказала немного уважения. Вскоре ему похоже придется тащить ее прочь от Шончан за воротник, она была в одном шаге от палача, он был уверен в этом.

Врата внезапно раскололи воздух на той стороне комнаты, где Туон указала, что это должно произойти. Внезапно, Мэту пришло в голову, почему она переместила свой трон. Если бы захваченную дамани вынудили сказать, где Туон сидела, то Айз Седай, возможно, открыли бы Врата именно в этом месте, разрезая ее пополам. Это было настолько маловероятно, что даже смехотворно — Айз Седай скорее бы научились летать, чем убили кого-то, кто не был Другом Темного — но Туон не рисковала.