— Однако вы их хорошо понимаете, миледи. Вашей нескромностью вы погубили не меня, но другого.

— О, сжальтесь, милорд! Умоляю вас, сжальтесь над ним!

Леди Офелия опустилась на колени перед маркизом. Тот поднял ее и посадил рядом с собой.

— Бедная Офелия! — сказал он. — Сколько горя и страданий принесла вам моя любовь. Я же люблю вас еще больше! И я готов исполнить вашу просьбу. Ну-с, садитесь и пишите сэру Франку.

Офелия с готовностью исполнила его желание. Рио-Санто стал за ее креслом и продиктовал: «Завтра вечером, в девять часов, я жду вас в карете перед Сен-Джемским театром, на углу Декской улицы».

— Теперь подпишите. Завтра вы отправите туда ваш экипаж. Сами останетесь дома, а я буду ждать сэра Франка.

Офелия посмотрела на него с беспокойством.

— Клянусь вам, дорогая Офелия, продолжал маркиз, поняв значение ее взгляда, — клянусь, я пощажу его жизнь. Запечатайте письмо.

И маркиз, посмотрев на часы, взялся за шляпу.

— У меня крайне важное дело, — продолжал он, — мне необходимо уехать. Вы колеблетесь. Но знайте, что это единственное средство спасти жизнь сэру Франку Персевалю.

Простившись с леди Офелией, Рио-Санто воротился к Анджело.

— На Корнгильскую площадь, к магазину Фалькстона, — приказал маркиз кучеру.

— Анджело, ты говорил об опасностях, они наступили.

— Тем лучше, милорд! — глаза Бембо сверкали.

— Бембо! Не вверяй никогда своих тайн женщине. Мой план еще не вполне созрел, но, несмотря на это, женская нескромность принуждает меня действовать прежде времени.

— Я не расстанусь с вами, милорд!

— Я знаю это, Анджело, и благодарю.

Маркиз замолчал. Карета остановилась там, где он приказал. Лицо маркиза вдруг сделалось грустным.

— Итак, Анджело, — сказал он, — ты сделался моим адъютантом.

— Располагайте мною, милорд, я жду ваших приказаний.

— Распорядись, чтобы сегодня вечером все «ночные лорды» собрались в Вейт-Чепльском доме. Через два часа я приеду туда сам. К вечеру ты доставишь мне сведения о банковском проходе.

— Исполню, милорд.

— До свиданья!

Маркиз завернул за угол, ко входу в контору Эдуарда и K°. Карета осталась ждать около магазина Фалькстона, а Анджело уехал на извозчике.

Глава двадцать четвертая

ПИСЬМО

В доме Эдуарда и K° нигде не видно было огня. Малютка Эреб, соскочивший с запяток, когда карета остановилась, отворял уже маркизу дверь в контору.

— Позвони один раз в гонг средней залы, — приказал ему маркиз и вошел в круглую залу без окон. Едва послышался удар в гонг, появилась Фанни.

Несомненно, мистрисс Бертрам была когда-то красавицей. И теперь еще, назло всем злоупотреблениям удовольствиями, ее лицо было выразительно. Во всех ее движениях просвечивалась упоительная нега. Но красота и грация как бы подавлялись апатией.

Она когда-то любила и сама была любима маркизом Рио-Санто. Ее нисколько не удивила и не поразила перемена, произошедшая в маркизе относительно нее. Она даже не огорчилась. Но с этих пор она заглушила в себе голос пламенной страсти, прервала знакомство со всеми и дышала лишь одной безгранично-беспредельной преданностью к маркизу.

В руках у нее находился красивый ящик.

— Есть письма? — нетерпеливо спросил маркиз.

— Много, милорд.

Фанни села рядом с ним и раскрыла ящик. Маркиз заглянул в него. Там находилось около двадцати писем. Одному из них — в грубом, сером конверте, с ирландской почтовой печатью — он чрезвычайно обрадовался. По мере того, как он его читал, лицо Рио-Санто оживлялось радостью.

— Десять тысяч! — вскрикнул он. — Десять тысяч храбрецов!

Им овладел неистовый энтузиазм. Он еще раз перечитал письмо, прежде чем взять другое.

— Боже мой! — вскричал он, едва распечатав следующее письмо. — Они здесь в Лондоне! А я еще не готов!.. Потерял целые шесть дней!

Маркиз просмотрел все письма. Он хотел уже встать, когда Фанни подняла с полу еще одно, оброненное им, письмо.

— Вот еще письмо, милорд.

Маркиз поцеловал руку, в которой она держала письмо.

— Мой добрый гений, — с благодарностью проговорил он, принимая письмо. — Вы бережете и храните мои тайны, даже и не пытаясь проникнуть в них. Благодарю вас.

Фанни хотела улыбнуться, но вместо улыбки на глазах у ней показались слезы. Фанни не могла забыть прошлого. Рио-Санто сосредоточенно прочитал письмо и вдруг нетерпеливо скомкал его.

— Пустые слова! — с досадой и неудовольствием проговорил он. — Умный человек, но адвокат. Пусть его ждет, я же буду действовать!

Глава двадцать пятая

АНДЖЕЛО ПРОВЕРЯЕТ РАБОТУ

В Банковской улице, против самого банка, стоял маленький чистенький беленький домик. В нижнем этаже его находилась красиво и удобно обставленная лавочка, принадлежавшая, по-видимому, члену общества умеренности, потому что в лавочке продавалась исключительно шипучая содовая вода. Покупателей не было. Мрачно холодный и важный вид хозяина или, лучше сказать, хозяев — за конторкой постоянно менялись два человека — отталкивал покупателей. Только тогда, когда хозяев в лавочке не было, покупатели изредка осмеливались перекинуться веселым словцом с долговязым приказчиком-ирландцем.

За конторкой в эту минуту стоял один из хозяев, человек очень почтенной наружности. Вооружив глаза зелеными очками, он внимательно читал Библию.

Колокольчик громко зазвенел, когда Анджело вошел в лавку.

— Что вам угодно?

— Мистер Эдуард прислал меня к вам, майор.

— Тс! Я здесь не майор, а мистер Смит.

И хозяин быстро захлопнул книгу.

— Я пришел, мистер Смит узнать, как идет работа?

— Да тише же ради Бога, синьор! Работа, слава Богу, близится к концу.

— Милорду угодно знать определеннее.

— Я исполню волю милорда.

Мистер Смит громко позвонил. Послышались тяжелые шаги.

— Скорее же, приказчик, скорей! — прокричал мистер Смит.

— Тысячи чертей и дьяволов! Иду, иду! Какой это черт так захотел воды! — послышался грубый голос.

— Ну, не ругайся! — проворчал Смит.

— Ваша правда, мистер, или пусть я пригожусь чертям на ростбиф!

На пороге показалась длинная фигура добрейшего и почтеннейшего капитана Педди О`Крена в длинном переднике.

— Что вам угодно, хозяин?

— Этому джентльмену нужно переговорить с тобой.

— Очень рад, черт возьми? Что вам угодно, мистер?

Бембо повторил вопрос.

С важным видом Педди ответил:

— Следовательно, я могу объявить именем самого сатаны, что я, черт меня побери, вовсе не приказчик какой-то глупейшей лавчонки, чтоб ей не было ни дна, не покрышки, а капитан Педди О’Крен, чтоб мне сейчас же провалиться!

— Коротко и ясно, капитан, — сказал мистер Смит.

— Коротко и ясно, ах, черт возьми! Хорошо, я буду отвечать.

— Мне некогда, — сказал Бембо, и с нетерпением топнул ногой.

— Так бы и сказали, сэр! Дело идет понемногу, изволите видеть! Дублин построен, правду сказать, не в один день, а до банка черт знает как далеко. Саундерс, по правде, отъявленный дурак, но все-таки малый славный. Работает добросовестно, но и напивается также добросовестно, проклятая скотина!

— Но проход?

— Проход, то есть желоб или эта проклятая подземная труба! У нас под ногами, сэр!

— Я могу видеть?

— Отчего же нет?

— Вы как думаете, мистер Смит?

— По поручению «его чести», мистер, — ответил мистер Смит.

— Экая дьявольщина!

Педди почтительно приподнял шляпу.

— Итак, ваш покорнейший слуга, — продолжал он.

— Извольте видеть — дыра почти просверлена и, если эта проклятая выдумка, компас, не врет, то нам очень и очень недалеко до проклятых банковых сундуков. Пора! А то эта добрая скотина, Саундерс, уже почти околевает, бедняга. И то сказать: уж девятый месяц, как он безвыходно под землей и поглощает безмерное количество зелена вина! Черт бы нас всех побрал! То есть не вас, мистер Смит, не вас, почтеннейший джентльмен, да и не меня, по правде сказать. Вам угодно спуститься в эту проклятую дыру?..