Думы мои не без страха о ней вопрошают; —
Ели то стихнут, то грустно мне вновь закивают;
То зашатаются, словно от боли и муки,
Ветви ко мне протянув, как холодные руки…
Зимние сумерки стали спускаться на землю;
Я у окна все беседе загадочной внемлю;
Снова проносятся мутные вихри метели;
Призраки-тени глядят уж теперь, а не ели.
Старцы, гиганты седые в окно мне кивают;
Манят к себе и объятия мне простирают…
Разуму видится ясно картина простая;
Сердце пытает судьбу, суеверно гадая.
Стенькино.
1892 г.
ПАМЯТИ ШЕНШИНА-ФЕТА
Он пел, как в сумраке ночей
Поет влюбленный соловей.
Он гимны пел родной природе;
Он изливал всю душу ей
В строках рифмованных мелодий.
Он в мире грезы и мечты,
Любя игру лучей и тени,
Подметил беглые черты
Неуловимых ощущений,
Невоплотимой красоты…
И пусть он в старческие лета
Менял капризно имена
То публициста, то поэта:
Искупят прозу Шеншина
Стихи пленительные Фета.
Стенькино.
1892 г.
ПАУЗА
Морозный, тусклый день рисует предо мной
Картину зимнюю красы необычайной.
Покрытый инеем, недвижен сад немой.
Он замер, весь объят какой-то белой тайной.
Движенья ищет взор, переходя вокруг
С предмета на предмет; но тщетно: сад не дышит;
И, силясь уловить хоть мимолетный звук,
Слух напрягается, но ничего не слышит…
Стенькино. 1893 г.
* * *
Уж замолкают соловьи;
Уж в рощах ландыши завяли.
Во всей красе они цвели
Недели две, и то едва ли.
Хоть любовался я весной,
Но как-то вскользь и беззаботно…
Она мелькнула предо мной,
Подобна грезе мимолетной.
Пора мне, старцу, наконец,
Так наслаждаться всем под солнцем,
Как наслаждается скупец,
Когда любуется червонцем.
Меж тем как с милою землей
Разлука будет длиться вечно, —
Летят мгновенья чередой…
Что хорошо, то скоротечно.
Стенькино. 1893 г.
С БАЛКОНА
Лишь только с неба голубого
Куда-то тучки все сбежали,
Одеждой праздничною снова
Цветы и травки засверкали.
Войти в зеленый сумрак сада
Зовет тенистая аллея;
Там в полдень ждет меня прохлада.
Как будто тихой лаской вея.
Вот лип колеблются макушки,
И слышно ясно, средь молчанья,
Напев настойчивый кукушки
И томных горлиц воркованье.
О, вы, пернатые рапсоды,
В тени ветвей, в открытом поле,
Певцы любви, певцы природы
И счастья светлого на воле!
Вы, вечно полны вдохновеньем,
Дарите мир, с успехом вечным,
То соловья искусным пеньем,
То пеньем иволги беспечным;
То, как бы дальний звук свирели,
Свободных жаворонка песен
Под самым небом льются трели, —
Простор полей им словно тесен.
Вот, величава и красива,
Уж созревать готова скоро,
Как волны, двигается нива
Вплоть до пределов кругозора.
В лугах иная ждет картина,
И впечатлений перемена;
Здесь — запах сладостный жасмина,
Там — запах скошенного сена.
Как это все давно знакомо!
Но зрелищ новых мне не надо.
К тебе одной душа влекома,
Деревня, дней моих отрада!
И пусть пока одно и то же
Проходит той же чередою;
Пусть завтра с тем все будет схоже,
Что вижу нынче пред собою;
На новый лад я пел бы снова
О том, как травки засверкали;
О том, что с неба голубого
Исчезли тучки… и так далей.
Стенькино. 1893 г.
ЛЕТНИЙ ЗНОЙ
Блестящ и жарок полдень ясный.
Сижу на пне в лесной тени…
Как млеют листья в неге страстной!
Как томно шепчутся они!
О прошлом вспомнил я далеком,
Когда меня июльский зной,
Струясь живительным потоком,
Своей разнеживал волной.
Я с каждой мошкой, с травкой каждой,
В те годы юные мои,
Томился общею нам жаждой
И наслажденья, и любви.
Сегодня те же мне мгновенья
Дарует неба благодать,
И возбужденного томленья
Я приступ чувствую опять.
Пою привет хвалебный лету
И солнца знойному лучу…
Но что рождает песню эту —
Восторг иль грусть — не различу.
Ильиновка 1894 г.
ПРИДОРОЖНАЯ БЕРЕЗА