А. М. ЖЕМЧУЖНИКОВ
ТАМБОВСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1959
Подготовка текста и вступительная статья Б. Илёшина[1]
Алексей Михайлович Жемчужников
ИЗБРАННОЕ
ВЕРСТА НА СТАРОЙ ДОРОГЕ
Под горой, дождем размытой,
У оврага без моста
Приютилась под ракитой
Позабытая верста.
Наклонившись набок низко,
Тусклой цифрою глядит;
Но далеко или близко —
Никому не говорит.
Без нужды старушка мерит
Прежний путь, знакомый, свой
Хоть и видит, а не верит,
Что проложен путь иной…
1854 г.
* * *
Уже давно иду я, утомленный,
И на небе уж солнце высоко;
А негде отдохнуть в степи сожженной,
И все еще до цели далеко.
Объятая безмолвием и ленью,
Кругом пустыня скучная лежит…
Хоть ветер бы пахнул! Летучей тенью
И облако на миг не освежит…
Вперед, вперед! За степью безотрадной
Зеленый сад, я знаю, ждет меня;
Там я в тени душистой и прохладной
Найду приют от пламенного дня;
Там жизнию я наслаждаться буду,
Беседуя с природою живой;
И отдохну, и навсегда забуду
Тоску пути, лежащего за мной…
1855 г.
* * *
По-русски говорите, ради бога!
Введите в моду эту новизну.
И как бы вы ни говорили много,
Все мало будет мне… О, вас одну
Хочу я слышать! С вами неразлучно,
Не отходя от вас ни шагу прочь,
Я слушал бы вас день, и слушал ночь,
И не наслушался б. Без вас мне скучно,
И лишь тогда не так тоскливо мне,
Когда могу в глубокой тишине,
Мечтая, вспоминать о вашей речи звучной.
Как русский ваш язык бывает смел!
Как он порой своеобразен, гибок!
И я его лишить бы не хотел
Ни выражений странных, ни ошибок,
Ни прелести туманной мысли… нет!
Сердечному предавшися волненью,
Внимаю вам, как вольной птички пенью.
Звучит добрей по-русски ваш привет;
И кажется, что голос ваш нежнее;
Что умный взгляд еще тогда умнее,
А голубых очей еще небесней цвет.
1856 г.
СЕПТУОР БЕТХОВЕНА
Бессмысленно, во след за праздною толпой,
Я долго, долго шел избитою дорогой…
Благоразумием я называл покой,
Не возмущаемый сердечною тревогой;
Я ни к кому враждой не пламенел; привет
Готов был у меня всем встречным без изьятья
Но научить меня не мог бездушный свет
Любить и понимать святое слово: братья!
И совестно сказать, что жил я; мне жилось.
Ни страсти, ни надежд, ни горя я не ведал;
И мыслей собственных я сдерживал вопрос,
И на призыв других ни в чем ответа не дал.
День за день так текли бесплодные года…
Раз я сидел один. Ни раута, ни бала
В тот вечер не было; и, помню я, тогда
Мне на душу тоска несносная напала…
Меня уже давно без зова навещать
Она повадилась, как верная подруга.
В тот раз решился я убежища искать
За чайным столиком приятельского круга.
Две дамы были там. Наш вялый разговор
Был скучен. Занялись Бетховеном от скуки:
Сыграть им вздумалось известный септуор —
И дружно раздались пленительные звуки.
Мне эта музыка была знакома: но
В тот вечер мне она особенно звучала…
Смотрю — в гостиную открыта дверь; темно
В ней было. Я туда ушел и сел. Сначала
Все слушал, слушал я; потом вторая часть —
Andante началось… Глубокое мечтанье
Вдруг овладело мной. Чарующую власть
Имело чудное аккордов сочетанье!..
Все время прошлое мне вспомнилось; стоял
Тот призрак предо мною, как смерть безмолвен и бледен.
И ясно в первый раз тогда я понимал,
Как сердцем сух и черств, как жизнию я беден…
И грустно стало мне! Жалел я о себе,
Об участи души, надеждами богатой,
Средь светской суеты и в мелочной борьбе
Понесшей на пути утрату за утратой.
Я не с улыбкой скептической читал
Невозвратимых дней мной вызванную повесть,
Я чувству скорбному простор и волю дал;
Заговорила вслух встревоженная совесть.
Я честно, искренне покаялся во всем;
Я больше пред собой не лгал, не лицемерил;
Не мог и не хотел забыть я о былом,
Но в обновление свое я твердо верил…
И стала музыка отрадней мне звучать…
Как будто тяжкий сон прошел, — я пробудился,
И веселей смотреть, и легче мне дышать,
И сердцем наконец до слез я умилился…
1856 г.
* * *
вернуться
1
Перенесена в конец книги. Прим. автора fb2.