4. «Быть может, правда – нужно лишь одно…»
Быть может, правда – нужно лишь одно
Для всей судьбы людской:
Чтоб раз приснилось то, что суждено,
В чем буря – и покой.
И сновиденье – утлое, как дым –
Взовьет свои клубы
То кисеей, то саваном седым –
Прообразом судьбы.
И будет жить печаль по странном сне –
Всё ближе и светлей, –
Вся – как тоска по дальней стороне,
Как дух родных полей.
5. «Не могут оттого…»
Не могут оттого
Понять мечты моей,
Что проще ничего
Не знаю – ни странней;
Что если расскажу, –
В себе сольет она
Невидную межу
Вседневности и сна.
Видения земли –
Сияньем залиты;
А небо облекли
Покровы простоты.
«Заветный миг отдохновенья…»
Заветный миг отдохновенья
К тебе слетал иногда, –
Чтоб вдруг распались жизни звенья
И отзвучали без следа?
Погасли дел и слов узоры,
И мысль – укрощена – молчит;
Не слышит слух, не видят взоры
И время в жилах не стучит.
Но, вдруг услышав жизни шорох,
Ты не пытайся сохранить
И пустоту в незрячих взорах,
И в мыслях – порванную нить.
«Бывает много томных дней…»
Бывает много томных дней,
Когда звучать душа не в силах.
А так зазывна перед ней,
Как бы любовней и родней
Толпа теней родных и милых;
С былым текущий миг поет;
Но впереди – тумана волны, –
Нет мощи в крыльях на полет,
И на отзыв уста безмолвны.
«Когда печальное прости… »
Когда печальное прости
Пределу милому скажу я –
И обречен один брести,
Не правда ль: до полупути
О том я думаю, тоскуя –
Что там, за мной – и без меня
Живет у пристани знакомой;
Что, вновь и вновь к себе маня,
Как свет вечернего огня,
Мне веет мирною истомой?
Вперед! – счастливцы говорят. –
Смотри: ты минул полдороги;
Вот светлых гор воздушный ряд –
И облачных унылых гряд
Ряды не близки и не строги.
О да, гляжу невольно я
В простор судьбы моей грядущей;
На перевале бытия
Меняется и мысль моя
Под переменчивою кущей.
И вот уж я – у новых врат;
Вступаю в чуждое жилище,
Быть может – полное отрад…
Но я грустить и плакать рад
По милом старом пепелище!
«И новые песни у сердца…»
Минувшего душа тоскующая просит.
Кн. Вяземский
И новые песни у сердца,
У сердца влюбленного есть:
Напевов его многогласных
И струн многозвучных не счесть.
Но с каждою новой любовью
Затихшему сердцу близка
И прежде безвестная дума,
И чуждая прежде тоска.
Певучие горькие волны
Качают на пенном гребне
И в бездну из бездны бросают
Всё к новой, всё к властной волне –
Бросают безвольное сердце,
И полное звуков – оно
То с брызгами к небу взметется,
То с плесками канет на дно.
Теснятся нестройные звуки —
И глохнут, и гаснут они;
Но теплятся тихо над ними
Былые, согласные дни.
И ведает сердце, что песня
Тогда взвеселится, вольна,
Когда со стихией былого
Родимой сольется она.
«Когда порой тебе не спится…»
Когда порой тебе не спится,
Но старых ран не бередишь, –
За небылицей небылица
Вдруг посетит ночную тишь.
Все их смешные бормотанья
Ты днем без гнева вспоминай:
Не вожделенного ль мечтанья
Ты слышал детские признанья,
Ты видел заповедный рай?
«Не каждый ли день — ожиданье…»
Не каждый ли день — ожиданье,
Не каждый ли вечер — обман?
Лишь ночью покой вожделенный
Житейскому путнику дан,
Целящий бальзамом забвенья
Всю жгучесть нещадную ран.
И этот покой и забвенье
Не в темном бесчувствии сна,
А в том просветленье волшебном,
Какое дарит тишина,
Когда одинокому духу
Душа мировая слышна.
«Облокотясь на ручки кресел…»
Облокотясь на ручки кресел,
Раздумно голову повесил,
Глаза усталые закрыл;
Невольно слушаю, невесел,
Как заглушается, уныл,
Ночной поры немолчный пыл.
Не выйду больше за ворота;
Пускай усталая дремота
Поможет телу отдохнуть, –
И благосклонный, милый кто-то
От тесных дум – куда-нибудь
Душе укажет вольный путь.
Тоска, печаль иного края,
Лелеет – нежная такая –
Чуть слышных шорохов рои…
Томи, томи, благоухая, —
И маком темным напои
Мечты дремотные мои.