Тосико опустила глаза, нервно теребя пояс комбинезона.

— Судить со стороны всегда легче! А ты попробуй влезть в мою шкуру, и я посмотрю тогда, о чем ты запоешь. Скажите, пожалуйста, какая святость!

— Ты не понял меня, — морщась, словно от боли, произнесла Тосико. — Вовсе не об этом я хотела сказать, и не на девочку эту я сержусь, и уж, конечно же, не ревную ее к тебе! Но, Максим, откуда в тебе это?

— Что? — язвительно переспросил я.

— Я не знаю, как это назвать словами… — замялась Тосико. — Иногда ты становишься таким… таким… Из-за этого я просто ненавижу тебя!

— Вот уж спасибо тебе!

Раздражение и обида нарастали во мне с каждой минутой. Голос у меня дрожал от волнения.

— Подожди, не горячись! — остановила меня Тосико. — Выслушай меня спокойно… — она помедлила. — Разве ты забыл, о чем говорил нам перед отъездом Влад Стив? Мы не имеем права рисковать жизнями посторонних людей, даже если это будут здоровые сильные мужчины. А тут ты хочешь взять с собой эту хрупкую девочку! Что это, как не безрассудство? Или я не права? Нет? — Тосико старалась заглянуть мне в глаза.

— Эта девушка не уступит никому из нас в выносливости и смекалке, — сказал я. — Она прекрасно подготовлена и хорошо знает эти места. И потом, она сама, по собственному желанию, идет с нами в горы!

— Просто она не может оценить всей опасности, грозящей ей и нам. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, что нас может ждать! Зачем же так бездумно рисковать ее жизнью? Подумай, Максим. Разве этот риск оправдан? У нас уже есть один проводник.

— Извини, — более спокойно произнес я, — мне все-таки кажется, что в тебе говорит обычная женская ревность! Ты просто не можешь смириться с тем, что среди нас появилась еще одна девушка, как не можешь, смириться с тем, что старшим группы Стив назначил именно меня.

Тосико изучающее смотрела на меня, словно увидела впервые. Глаза ее наполнились грустью.

— Хорошо, — продолжал я, — если на то пошло, то пускай ребята сами решат кто из нас прав. Пусть они скажут, брать ли нам с собой Гангу.

— Соглашаешься на это, уверенный заранее, что выиграешь? — хмуро усмехнулась Тосико. — Все вы одинаковые! Разве они, там смогут отказать красивой девушке?

Она обиженно отвернулась. Затем снова посмотрела на меня.

— Но знай, я буду против этого решения! И если меня не захотите слушать, то придется мне связаться со Стивом и все рассказать ему, — глаза ее светились решимостью.

— Жаловаться хочешь? Прекрасно! Это твое право.

Я снова сел в магнитор рядом с ней, захлопнул за собой дверцу. Посмотрел ей в глаза.

— И это твоя хваленая честность?!

Тосико хотела мне ответить, но в это время послышались легкие торопливые шаги Ганги, и она оборвала себя на полуслове, отвернувшись. В первую минуту я даже не узнал Гангу, неожиданно появившуюся из-под низких ветвей акации. На ней был надет плотно облегающий горный костюм — брюки и куртка — голубого цвета с белыми вставками на плечах, талии и бедрах. Эластичный материал отливал на солнце металлическими бликами. Волосы она собрала назад и сплела в толстую косу, которую заколола на затылке. В руках девушка держала объемистый спортивный рюкзак. Она остановилась в нескольких шагах от магнитора, улыбаясь и щурясь на солнце.

В одну минуту я позабыл о неприятном разговоре с Тосико. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я выскочил из магнитора, не раскрывая дверцы, и поспешил навстречу Ганге, возбужденно улыбаясь.

— Да тебя просто не узнать в новом наряде!

Действительно, куда подевалась маленькая, немного смешная девочка в странном одеянии горянки? Перед нами стояла ослепительная в своей неповторимой красоте, юная женщина Трудового Братства, ничем не отличающаяся ни от Тосико, ни от сотен других женщин, виденных мною в жизни. Только с Юли я не мог сравнивать ее, ведь красота Юли была для меня свята. Ганга смущенно улыбнулась в ответ на мои слова. Я взял из ее рук тяжелый рюкзак.

— Не надо! Зачем? Я сама! — запротестовала она.

— Ничего, ничего, — настоял я на своем. — Ты наша гостья и мы должны заботиться о тебе.

Я пропустил ее вперед, к магнитору. Ганга забралась в машину, улыбнулась в ответ на внимательный взгляд Тосико. Та ответила ей сдержанной улыбкой и посмотрела на меня.

— Так мы едем, Максим?

— Конечно.

Я уселся на свое место за управлением, включил магнитный активатор. Искоса посмотрел на Тосико. Она сидела по обыкновению прямо, сложив на коленях руки, и смотрела куда-то вдаль. Магнитор плавно двинулся с места. Я обернулся.

Низкие, озаренные солнцем, облака сгущались у горизонта над величавыми зубцами гор. Извилистые жилы застывшего льда спускались по их склонам от снеговых шапок, словно кровеносные сосуды, оплетая темные скалистые глыбы. Но не кровь текла по этим жилам, — вековые пласты льда струили кристально чистую воду, дававшую жизнь сотням крохотных ручейков, которые, спускаясь с гор, сливались в полноводные реки, и они устремлялись вниз, к плодородным жарким равнинам и дальше, к океану. «Обитель снегов» застыла в гордом молчании над всем окружающим миром, храня память о сотнях прошедших веков истории человечества.

— Ба, Максим! Кого ты к нам привел? В каком из здешних садов ты отыскал этот удивительный цветок?

Ян Тайсон со всей поспешностью, на какую только был способен, зашагал нам навстречу, пожирая глазами Гангу. Девушка посмотрела на меня и смущенно улыбнулась африканцу.

— Святое небо! — Тайсон остановился в двух шагах от нее, улыбаясь во весь свой белозубый рот. — Она так же чарующа, как сад, в котором цветут тысячи прекрасных цветов! Ребята я погиб!

Он схватился здоровенной ручищей за могучую грудь у сердца. Я смотрел на него и никак не мог понять, шутит он, или говорит серьезно. Снова перехватил взгляд Ганги, которая еще больше смутилась под упорным огненным взглядом Тайсона.

— Охлади свой пыл, Ян! — весело воскликнул подошедший к нам Лам Хонг. — Неприлично обрушивать на незнакомую девушку такой поток красноречия. Лучше побереги свою энергию для дела… А впрочем, ты действительно прав! — добавил он, посмотрев на Гангу, и маленькие глазки его игриво заблестели.

Лам перевел взгляд на меня и лукаво прищурился. Потом обратился к Ганге, учтиво улыбаясь.

— Разрешите представиться? Лам Хонг, оперативный сотрудник Особого отдела и друг Максима… впрочем, как и все мы здесь.

— Очень приятно, — девушка протянула ему руку.

— Вы, наверное, подумали, что здесь собрались какие-то далекие от цивилизации дикари? — продолжая учтиво улыбаться, спросил Лам. — И это все из-за тебя, Ян! — повернулся он к Тайсону. — Напугал девушку своей первобытной силищей!

— Нет, нет, что вы! Вы все очень милые ребята, — поспешила заверить его Ганга, — и вы все мне нравитесь!

Она ослепительно улыбнулась Хонгу и Тайсону, который, казалось, ошалел от радости. Более спокойный и выдержанный Лам Хонг изящно поклонился, посмотрел на Тайсона.

— Ты слышишь, Той? Мы ей нравимся! О-го-го!

— Да, — спохватился он, — но вы не сказали, как ваше имя.

— Ее зовут Ганга, Лам, — ответил за девушку я.

— Ганга? О! Какое чудесное имя!

— И очень редкое! — заметила Тосико, проходя мимо него к мягким креслам, стоявшим у стены, и садясь в одно из них.

— Действительно, — согласился Лам Хонг. — Мы стоим у истоков великого Ганга, и прекрасная Ганга посетила нас, спустившись с гор… Но ты, Вэй, кажется чем-то недовольна?

Он искоса посмотрел на Тосико. Та изобразила на лице удивление.

— Я? Ничего подобного! Ты ошибаешься. От чего мне быть недовольной? — Она недоуменно пожала плечами, закинула нога на ногу, и принялась выстукивать кончиками пальцев какую-то мелодию на подлокотнике кресла.

— Возможно, — кивнул головой Лам Хонг и, снова лукаво прищурившись, взглянул на меня.

— А, где все ребята? — спросил я, предлагая Ганге руку, чтобы отвести ее к креслам, но Ян Тайсон легонько оттолкнул меня плечом, и учтиво поклонился девушке.