— Привет, я Элли!
Пожав ей руку и представившись, Никки спросила, удобно ли ей сейчас побеседовать. Элли ответила, что удобно, только ей нельзя отлучаться с рабочего места больше чем на пять минут.
— Смотрели «Дьявол носит „Прада“»? — спросила она. — Так вот, мой носит «Эд Харди»,[78] и он гей, но в остальном — точь-в-точь.
Элли провела их через приемную к зоне отдыха. Там стояла пластиковая мебель, оказавшаяся на удивление удобной. Никки устроилась на диване, Рук уселся напротив в большое кресло.
— Словно ждешь очередного шаттла на космической станции, — заметил он и тут, опустив взгляд на столик, увидел на верхнем в стопке журнале фотографию Никки.
Взяв в руки вчерашний «Variety», он притворился, будто просматривает заголовки, после чего накрыл им номер «First Press».
— Это насчет убийства колумнистки? — Элли зачесала волосы за уши и принялась крутить пальцами кончики.
Никки предвидела, что звонок Солей их опередит, — так и вышло. Вероятно, этим объясняется нервозность ассистентки. Нужно выяснить.
— Верно. Как вы узнали?
Вытаращив глаза, девушка выпалила:
— Ну ладно, Солей позвонила и сказала, что вы придете. — Элли облизнула губы. Ее язык выглядел так, словно был обтянут розовым носком. — Я никогда не имела дела с полицией, разве что на концертах, но там все больше отставники.
— Солей Грей сообщила, что вы были с ней в ночь убийства Кэссиди Таун. — Никки достала свой блокнот, чтобы показать, что ведет запись. И стала ждать ответа.
— Я… была.
Колебание. Этого достаточно, чтобы поднажать.
— С какого по какое время? — Никки сняла с ручки колпачок. — Постарайтесь быть точной.
— Ну, мы встретились в восемь. Пошли в мюзик-холл к десяти.
— В Бруклинский? — спросил Рук.
— Да, в Вильямсбурге. Там шло секретное шоу Джейсона Мраза.[79] Он не работает с нашей студией, но нас пустили.
— Сколько времени вы там провели? — спросила Никки.
— Джейсон вышел в десять, мы ушли в половине двенадцатого. Это все?
— Элли, мне нужно знать, когда Солей с вами рассталась.
— Это между нами?
— Пока да, — пожала плечами Никки.
Поколебавшись, Элли сказала:
— Тогда и рассталась. В одиннадцать тридцать.
Даже не заглядывая в записи, Никки знала, что это не совпадает с показаниями Солей. Элли снова поправила волосы.
— Вы ей не скажете?
— Что она просила вас солгать по делу об убийстве? — У Элли задрожали губы, и Никки погладила девушку по колену. — Расслабьтесь, вы правильно поступили. — Элли улыбнулась, и детектив ответила ей на улыбку, прежде чем продолжить. — Кэссиди и Солей были на ножах, да?
— Да, эта сука… простите… она печатала о ней всякую мерзость. Солей просто бесилась.
— Это понятно, — кивнула Никки. — Вы когда-нибудь слышали от Солей угрозы в адрес Кэссиди Таун?
— Ну, знаете, со злости человек всякое может сказать! Такое, чего и не думает делать.
Заметив, что слушатели заинтересовались, Элли опустила взгляд и, чтобы занять руки, принялась водить пальцем по кнопке своего «Блэкберри». Подняв наконец глаза и наткнувшись на изучающий взгляд Никки, девушка положила смартфон на стол и замерла в обреченном ожидании.
— Что именно вы слышали?
— Да это же просто слова. — Элли небрежно пожала плечами.
Хит молча ждала.
Рук наклонился вперед и улыбнулся:
— Она всегда побеждает на конкурсах, я-то знаю. И вы, знаете ли, могли бы…
Элли решилась.
— На прошлой неделе она угощала меня ужином. Крутые артисты так делают. Они знают, сколько я получаю. В общем, Солей захотелось итальянской кухни, и мы пошли в «Баббо». — Неправильно истолковав взгляд, которым обменялись слушатели, она пояснила: — Это заведение Марио Батали[80] на Вашингтон-сквер.
— Да, отличное местечко, — подтвердил Рук.
— Мы сидели на втором этаже. Солей сказала, что выйдет в туалет, и спустилась. А через минуту раздались крики и грохот. Я узнала голос Солей и сбежала вниз. Кэссиди Таун валялась на полу, прижатая стулом. Я уже подбегала, и тут Солей хватает нож с ее столика и говорит… — Элли судорожно сглотнула, — говорит: «Ты любишь бить в спину? А как тебе понравится, грязная свинья, если нож в спину воткнут тебе?»
Выйдя с подземной парковки на Таймс-сквер, Никки увидела, что Рук покупает два хот-дога у уличного торговца, расположившегося напротив студии программы «С добрым утром, Америка».
— И ради этого ты выскочил на ходу? — удивилась она.
— Какое там «на ходу», машина еле ползла. А увидев лоток, я перешел в героическое состояние сознания. Сосиску? — Он протянул ей один сверток.
— Нет, спасибо, мне опасностей и на службе хватает.
Переходя Бродвей, детектив Хит привычно высматривала среди припаркованных машин подозрительные. На Перекрестке мира[81] следует держаться начеку. Рук успел съесть первую сосиску.
— Честное слово, не знаю, управлюсь ли с двумя. Нет, управлюсь, ясное дело…
Он принялся за вторую, надувая щеки, как хомяк, и рассмешил Никки. Они двигались на север, обгоняя группы туристов. Никки подумала, что, если бы не пистолет у нее на бедре, они и сами сошли бы за парочку провинциалов.
Проглотив очередной кусок, Рук спросил:
— А зачем проверять второе алиби? Предположим, Солей наняла техасца, чтобы тот убил Кэссиди Таун. Зачем нам выяснять, где она в это время была?
— Это шанс поговорить с ее знакомыми. Мы идем по тому следу, который есть, даже если он нам не нравится. Кроме того, сам видишь, что дала первая проверка.
— Узнали, что Солей нам солгала?
— Именно! Так что давай поговорим с другими, — может, те скажут правду.
Дожидаясь зеленного света на углу 45-й, Рук заметил, как Никки посмотрела на киоск, под крышей которого рядами висели журналы с ее изображением.
— Сколько еще ждать ноября? — вздохнула она.
И тут загорелся зеленый. Перейдя улицу, они вошли в «Мэрриот Маркиз».
Бывший клавишник Солей, Зейн Тафт, оказался точно там, где посоветовал искать его агент: в танцевальном зале на девятом этаже. Никки записала номер мобильника, но звонить музыканту не стала. Возможно, его, как и Элли, Солей успела предупредить, но, если нет, не стоит давать ему повод звонить бывшей солистке и согласовывать с ней алиби.
Зейн был в зале один. Он сидел на сцене над пустой танцплощадкой и настраивал свой синтезатор. Никки сразу бросилась в глаза его улыбка — широкая, открытая, сияющая идеальными зубами. Зейн выудил из ведерка со льдом диетическую колу — парень явно был рад неожиданным гостям.
— Сегодня особый заказ, милые шестидесятые!
— Чей-то день рождения?
Зейн пожал плечами.
— Что сказать — такова жизнь… Четыре года назад в этот день я выступал с «Серыми» в Голливуде, дважды играл на бис, видел сэра Пола в первом ряду и переглядывался с Джессикой Альбой. А сейчас? — Потянув за кольцо, он открыл алюминиевую банку. Шипя, хлынула пена. — Надо бы обзавестись менеджером. Словом, сегодня я заработаю три сотни сверху, потому что именинник любит Фрэнки Валли[82] и «Four Seasons», а я знаю все мелодии из «Ребят из Джерси».[83] — Музыкант отхлебнул лившуюся через край пену. — Ничего не поделаешь, группа держалась на Солей. Она получает жирные контракты, а я играю «Любишь ли ты „Пинья коладу“» для тех, кто, несмотря на кризис, и теперь может позволить себе частные вечеринки.
— Вы на нее не обижены, — отметила Никки.
— А что толку обижаться? Да и Солей осталась мне другом. Позванивает иногда и, если прослышит о студийной записи, наводит на меня. — Парень опять блеснул зубами, напомнившими Никки о клавиатуре его «Ямахи».
78
«Эд Харди» — бренд, названный в честь знаменитого художника и татуировщика Дона Эда Харди (р. 1945), рисунки которого украшают все коллекции модного дома.
79
Джейсон Мраз (р. 1977) — американский певец и автор песен, смешивающий различные жанры.
80
Марио Батали (р. 1960) — американский шеф-повар, писатель и ресторатор, считается экспертом в итальянской кухне.
81
Перекресток мира (Crossroads of the World) — так называют Таймс-сквер.
82
Фрэнки Валли (р. 1934) — лидер популярной в 1960-х рок-группы «Four Seasons».
83
«Ребята из Джерси» — один из лучших мюзиклов Бродвея, в нем рассказывается история группы «Four Seasons».