– В каком смысле – богемный? – осведомился Олег.
– Ну, блин, художники живут всякие, писатели, бля… Конкретное место, ништяк.
Конкретное… Для чего это оно – «конкретное»?
Ответ на незаданный вслух вопрос не заставил себя ждать.
Машина выскочила из города, который кончился внезапно, – не было здесь ни долгих километров фабрик, больших и маленьких заводиков, складов, ангаров, гаражей, развалин и новостроек, как в пригородах Питера или Москвы, не было и бесконечных шеренг одно-двухэтажных частных домиков, которые на десятки километров окружали Большой Нью-Йорк и которые наблюдал Олег те несколько минут, пока их самолет подлетал к аэропорту Кеннеди.
Кончился город и все – как чертой отрезало. Дальше шел пустынный многорядный хайвей с указателями и рекламными щитами, натыканными, казалось, через каждые десять метров. Впрочем, это было, конечно, не так. Просто скорость их «Форда» была значительно выше той, с которой обычно передвигался Олег по Питеру на каких-нибудь «пятерках» и «тройках». Даже на «мерсе» шефа они так не гоняли.
Машина свернула с хайвея на узкую дорожку, тоже безупречно заасфальтированную, пронеслась через серое, выжженное солнцем поле и приблизилась к кучке пятиэтажных домов, некоторые из которых были полуразрушены, с выбитыми стеклами, с сорванными крышами, а некоторые – вполне приличные и с виду жилые. Они выглядели как кусок города, ураганом вырванный из центра и брошенный в поле. Совсем близко стояла стена домов Хобокена. До них было километра два, и Олег задумался на минуту о предназначении этого странного квартала, выстроенного в чистом поле.
– Начал строить один барыга, – заговорил Баскет, – да перекупили у него, не успел достроить. А мы достраиваем потихоньку…
«Ну, это сильно даже для Михалыча, – подумал Олег. – Целые города уже в Америке возводить начала русская мафия. Интересное кино. Это же что-то из разряда мирового господства…»
– Америкосы строят, – выдержав паузу, продолжил Баскет. – Наши партнеры. Ну и у нас тут есть пара домишек…
– А для чего это все?
– Да, бля, у них такая же хуйня, как у нас. На строительстве кто-то бабки хотел сделать. По липовым каким-то проектам ссуду там получил или что… Короче, бабки взял, ему надо было отчитываться, он и начал строить залупы эти, пятиэтажки, как у нас хрущобы… Хуйня, короче. Развалюхи. Бабок сэкономил кучу. А когда те врубились, что некондиция идет, он свалил. Никого сюда не селили, пока решали кто да что будет делать, строительство законсервировали. Ну мы с америкосами помирковали да купили, пока суть да дело. Теперь база тут у нас. Строимся, развиваемся…
Машина остановилась возле одной из пятиэтажек.
– Ну пошли, Олег, – по-свойски хлопнув Грабко по плечу, сказал Баскет. – Колька, ты тут посиди, подожди нас…
– Йес, – ответил Колька и растянул резиновые губы в равнодушной дежурной улыбке.
Олег вышел из машины на пустынную улицу, кажется раскаленную солнцем еще больше, чем ущелья Манхэттена.
– Сюда, – показал Баскет на вход. Обычный парадняк, как в Купчино где-нибудь.
Они вошли в здание, и Олег сразу понял, что ничего общего с жилым домом это строение не имеет. Весь первый этаж явно занимали какие-то склады, наверх вели две лестницы с центральной площадки и один-единственный лифт. В обе стороны от площадки-холла шли два длинных коридора, оканчивающиеся тупиками с небольшими окнами под самым потолком. В тупиках стояло по креслу, и в каждом из них сидели мужики. Олег сразу определил их функции. Охрана. Ежу понятно. С чего бы еще таким дуболомам сидеть с совершенно равнодушным видом, поглядывая в холл, крутя головой при каждом хлопке входной двери.
В холле тоже сидел охранник в непонятной для Олега военной форме без знаков различия, но с автоматом.
Баскет протянул ему какую-то бумагу. Охранник без улыбки махнул рукой, не глянув даже в документ, вернул его движением руки хозяину и уставился на Олега.
– Это со мной, – сказал Баскет. – Мы вниз.
– Валяй, если с тобой, – по-русски ответил охранник. Лицо его было усеяно веснушками, надо лбом торчал рыжий чуб. «Хохол», – подумал Олег.
– Тут что, все русские? – спросил он, когда они отошли на несколько метров по левому коридору и Баскет своим ключом стал отпирать одну из дверей, которые располагались в коридорах друг напротив друга парами, как номера в отеле.
– Не-а… Только на первом. Выше – америкосы… А тут наша база… Заходи, братан.
Олег сделал шаг вперед и увидел лестницу, ведущую вниз. Оглянувшись, он вопросительно посмотрел на Баскета, но тот уже запирал за собой дверь.
– Иди, иди, не боись, – сказал он. – Все нормально. У нас внизу контора…
Они спустились в подвал, освещенный лампами дневного света, прошли по очередному коридору, похожему на все подвальные помещения во всем мире. Пыль, тусклый свет, какие-то железяки вдоль стен, явно предназначенные на выброс, но так и оставленные до лучших времен. Когда, как говорится, руки до них дойдут.
Баскет три раза стукнул кулаком в железную дверь и крикнул: «Серега, открывай, бля, из России с любовью на хуй приехали!»
Дверь открылась, угрюмый Серега, мужик лет сорока, крепкий и широкоплечий, почти лысый, в джинсовом костюме, возник на пороге и впился в посетителей пристальным взглядом маленьких колючих глаз.
– А-а, ты… А это кто? – он кивнул на Олега.
– Хер в пальто, – ответил Баскет. Олег подумал, что он что-то слишком разрезвился. Или просто чувствует себя здесь как дома. Последнее быстро подтвердилось.
– Слышь, Баскет, не привез ничего? – спросил крепыш Серега странно заискивающим голосом. При его комплекции он мог бы раздавить сухого, сутулого Баскета одним ударом ладони, как слишком большого назойливого комара, но явно соблюдал субординацию и, кажется, даже побаивался спутника Олега.
– Не-а, – лениво ответил тот. – А чего тебе надо-то, я забыл?
– Ну я же просил… Хлебца черненького…
– Бля… Съезди на Брайтон, там жопой ешь этого черненького. И килечки в томате там есть…
– Нет, там не тот черненький… другой. Блин, хоть бы буханочку кто привез… Все тут хорошо, а без хлебца соскучился…
– Да ладно тебе, е-мое, такой, не такой… Нормальный хлеб, в натуре, все жрут, не жалуются, только ты мозги ебешь, бля. В «совок» тебя надо отправить, бля, обожрешься там своим черненьким…
– Нет уж, я как-нибудь здесь перекантуюсь, – усмехнувшись, ответил Серега.
– Да уж надо думать… «Вдоль по тундре, па широока-ай доро-о-ге…», – фальшиво пропел Баскет, а Серега только головой покачал, не смущаясь и не обижаясь.
– Все хиханьки тебе… хаханьки, бля…
– Ладно, харэ базарить. Нам стволы надо взять. Михалыч сказал.
– Да знаю, елы… Звонили мне уже, доложили… Пошли посмотрим…
Он открыл еще одну железную дверь и вошел внутрь небольшого складского помещения, кладовочки такой, метров двадцать квадратных, с полочками по стенам, с ящиками на полу… Щелкнул выключателем, и кладовочку залил белый, гораздо более яркий, чем в коридоре, электрический свет.
– Смотри…
Олег огляделся по сторонам и охнул. В стойках вдоль стен стояли черненькие, сверкающие смазкой винтовки. Такие он видел только в кино. Или почти такие…
– Знакомые штучки? – спросил Баскет.
– Сейчас посмотрим.
Олег подошел к стойке, вытащил одну, взвесил в руках.
– Нравится? – спросил Серега.
– Еще не знаю.
– Хули – «не знаю»… Джи-Ар-68. Пиздец котенку штучка, – сказал Серега. – Полуавтоматик, тридцать патронов. Девять миллиметров. Легкий, пушинка.
– Да, легкий, – Олег еще раз взвесил оружие. – А это что?
Он постучал костяшками пальцев по прикладу. – Пластмасса?
– А что, не видишь, парень? – спросил Серега. – Конечно. Ты что, драться им собрался или стрелять?
– Я пока ничего не собрался, – ответил Олег.
– Поставь. Это, – бля, не для нас… – Баскет вырвал карабин из рук Олега. – Вот эту возьми.
– Игл-Апачи, – меланхолично прокомментировал Серега. – Тридцатизарядный.