— Успела привязаться к Фросту?

— Причем здесь это? Он может оказаться невиновным. Такая же ситуация как с этим троллем. Вам ведь только имена нужны, на истину плевать.

— Фросту выдвинули официальное обвинения, и его охрана уже не твоя забота. Впрочем… как и никогда не была твоей. И, Ника, твоя безосновательная самоотверженность, не доведет до добра. Послушай меня, девочка…

— Как вы могли? — рассерженно перебила Ника, сжимая готовые вспыхнуть кулаки. — Я не кукла, чтобы так играть со мной! Хочу — скажу, хочу — не скажу. Никогда в жизни, я не была так разочарована вами, господин Масса…

Ника прищурилась, ей не нужны были дальнейшие слова или мысли, что бы Рик'Ард понял, что она сейчас испытывает. Выражение лица, было как никогда красноречивым.

В кабинет вошла Луви, с подносом на котором весело побрякивали чашки с кофе, и почти физически ощутила раздражение и гнев, витающие в, казалось бы, уютном помещении.

— Здравствуйте, господин Масса. Госпожа Верис, я принесла кофе, как вы и просили.

— Спасибо, уже не надо, — сказала Ника сквозь зубы, и вышла из кабинета, оставив на холодном полу следы разочарования и скорбящего уважения к начальнику.

Ника сидела на кособокой дубовой лавочке, пока лифт медленно спускался в архив. Девушка не захотела перемещаться по абонементу и шмыгая носом, утирала слезы чистым краем измазанной в слизи футболки. В ее жизни не было ничего унизительнее, чем ощущать себя обманутой. В очередной раз. Всю жизнь агента Верис фальшь, как тень, шла попятам и каждый раз разыгрывала низкодушные спектакли в неподходящем месте, неподходящее время и перед неподходящим зрителем. И никто из гастролеров не заслуживал честных оваций. Никто кроме виновницы этого маскарада — Никарии Верис, недальновидной, зацикленной на себе великородной наследницы.

В этот раз путешествие вниз было на удивление быстрым. Двери грузоподъемника открылись, явив знакомый длинный черный коридор. Запахло свежевскопанной землей. Агент Верис вздохнула и направилась вперед по коридору. Она шла бездумно пока не наткнулась в трехступенчатый пьедестал, на котором в красном вельветовом кресле покоилось тело похожего на крота архивариуса.

— Господин Сторхий, — нежно, произнесла Ника, и чтобы пробуждение перевертыша было более мягким, погладила старого маджикайя по руке.

Сквозь сон архивариус пробормотал:

— Бери билет, распишись и проходи.

— Мне нужно найти информацию о Менторе Менандре.

— Бери билет…

— Господин Сторхий! — повысила голос Ника.

Перевертыш открыл глаза и сладко чавкнув, сказал:

— Здравствуйте, Никария, — у старика была отменная память на лица. — Шшшто? Ищщите информацию о маджикайе Менандре?

Агент Верис улыбнулась.

— Да. О нем, о его творениях… в особенности о…

— Зеркале правды? — гнусаво уточнил архивариус, вытащив носовой платок из кармана и осторожно, будто тайком, чтобы не обидеть чумазую посетительницу, стер со стола синие следы слизи, оставленные рукавом ее куртки.

Ника удивленно кивнула:

— Верно, о зеркале.

— Был тут уже кое-кто. Тоже интересовался. Про копию дневника спрашшшивал.

— Грегори Фрост? — уверенно уточнила Ника.

Перевертыш зевнув, спросил:

— Фроааст? Нет. Нет. Толстый замдиректор.

— Толстый? — удивилась Ника. — Вывер Вишнич?

Архивариус кивнул и буркнул в длинные седые усы:

— Я вам, голубка, ничего не говорил. Но он приказал извлечь из архива всю информацию про Менандра.

— Это еще зачем?

Перевертыш пожал плечами и сонно ответил:

— Неведомо мне. Может, изучает чего.

— То есть в архиве сейчас ничего не найти про Менандра?

— Ничего малютка, — подтвердил перевертыш. — Ни о нем, ни о Цератопах.

— Цератопах? А причем здесь они?

— Так их семейство старику Менандру путь помогали прокладывать. До зеркала заветного.

— Только не говорите, что этот факт всем известен, — протянула Ника разочарованно.

— Боюсь, что только старикам. Вам самой этот Менандр зачем?

— Хочу посмотреть в зеркало правды, — ответила девушка.

— Тогда вам в заповедник надо. Оно, как и прочая свободная магия, за стенами резервата находится. Схоронено там.

Агент Верис мало что знала про заповедник, поэтому это упоминание не вызвало у нее какого-либо трепещущего азарта, на который надеялся перевертыш.

— Значит, пойду в заповедник, — пожимая плечами, произнесла Ника.

Архивариус покачал головой и тихо сказал:

— Лики этих отражений никогда никому не нравились. Зеркало может быть опасным. Правда бьет метко.

— А я закаленная, — с пасмурной улыбкой ответила девушка. — Что еще вам известно о зеркале Менандра?

— Кроме того, что сам Менандр поплатился жизнью за увиденную правду, ничего. Говорят, рядом с зеркалом лежат его кости.

— Вот и проверим, — сказал Ника, и брезгливо повела плечами. Ей захотелось смыть с себя остатки тролля и негаданных разочарования. — Господин Сторхий, я пойду. Спасибо за информацию.

— Всего доброго, Никария. Берегите себя.

— А вот это у меня плохо получается.

Ника достала мобильник, стерла слизь и набрала номер невидимого приятеля. Вызываемый абонент быстро снял трубку.

Верис сказала:

— Алло, Дин. Привет, ты дома? У меня к тебе дело есть…

Для молодого начальника ОЧП появление разоблачающей записки показалось столь же радостным, сколь подозрительным. Но удача, блуждающая по грязным переулкам равнодушной вселенной, частенько сворачивала к дому Далистого и стучала в его двери. Чач был не удивлен, хотя немного растерян. В эпистолярном сюрпризе указывалось на великолепие личности молодого начальника, на его блестящий ум, стремящуюся вверх карьеру и на одну прогнившую ступень на лестнице этого успеха. Речь шла о полной версии того самого, отснятого на мобильный телефон компрометирующего видео. В записке говорилось, что оригинал находится в сейфе начальника Отдела Чрезвычайных Происшествий. Далистый уже около получаса рылся в огромном хранилище, порицая себя за своевременную недогадливость. Конечно, где еще могла храниться пошлая запись, если не под крылом заботливого батюшки-телепата?

Разыскивая что-либо хоть отдаленно напоминающее носитель с компроматом, начальник перебирал мешочки разноцветного порошка из резной коробки. Чем на самом деле являлись хранимые в сейфе вещи, Далистый не знал, и, понимая, что ему придется сверить все это добро с номенклатурой, то и дело утомленно сокрушался. Увлеченный поиском «сокровища» молодой начальник не услышал осторожные шаги, не заметил, как открылась дверь хранилища. Но вдруг почувствовав чье-то присутствие, обернулся — но никого не увидел. Далистый угрюмо вздохнул и, заметив на нижней полке небольшой сундук, опустился на колени для расхищения очередного тайника.

— И это что, имеет какую-то ценность? — пробурчал начальник, рассматривая связку ржавых ключей. — Масса чудак, раз хранил все это здесь.

Какое-то время спустя Чач услышал шорох у себя за спиной и, не вставая снова обернулся. Тяжелый хрустальный ларец, парящий над его головой, как грозовая туча, поднялся выше. Далистый подозрительно повернулся вправо — ничего. Затем влево — ларец повторял движение его головы, словно ангельский нимб.

«Кто-то определенно меня дурачит» — подумал начальник и продолжил поиски.

А тем временем хрустальный ларец, покачиваясь на невидимых волнах, как беззаботная малютка в колыбели, вылетел за пределы хранилища. Несомненно, это умыкание, оказалось бы одним из самых удачных недоразумений, если бы в кабинете начальника ОЧП не появился бдительный фавн.

Ника стояла возле стола Мирзы и уничижительно косилась на старуху.

— Вы, уже какую минуту стоите и бубните что-то невнятное, — возмутилась секретарша, скривившись. — Что вам все-таки нужно, Верис?

Ника поборола желание треснуть старухе по лбу и захотела произнести очередную нелепицу, но тут дверь начальника ОЧП открылась с шумом пушечного выстрела, и с этой же скоростью из кабинета вылетел хрустальный ларец. Агент Верис, воспользовавшись моментом и со словами: «всегда мечтала это сделать!» — скинула со стола секретарши всю канцелярию, дотошно расставляемую Мирзой каждое утро.