Сердце агента Верис, как и в погаснувшем воспоминании вдруг остановилось.

Провидение продолжало плести кружево, затягивая узелки на судьбах.

Лифт открылся на шестом этаже. Тихими шуршащими шагами из него вышел посол Датрагон в сопровождении офицера Феликса Себастьяна из дома котов и неуклюжего паренька Брудо. Рыжеволосая помощница, ректора Института Милосердия, приметив непрошенных гостей, схватила трубку телефона, чтобы предупредить Лонгкарда. Но быстрый и осторожный Себастьян прижав палец к губам, придержал руку девушки на кнопке вызова, не дав Зои оповестить реаниматора.

— Посол любит сюрпризы, ты же знаешь, — он подмигнул девушке и улыбнулся. Шрам, делающий его улыбку шире, лишь отпугнул секретаршу.

Зои встала и, поклонившись Датрагону, открыла для него дверь с надписью «Studiollo № 6». Как только полукровка и рыжий мальчишка скрылись в кабинете, офицер присел на стол помощницы и спросил:

— Ты все еще отказываешься со мной поужинать?

— До конца моих дней, — ответила Зои устало. — Что твоему полукровке опять нужно?

— После ужина отвечу.

— Себастьян, ты не в моем вкусе. Я это уже говорила. У меня аллергия на кошек.

— Dum spiro spero… — сказал Феликс, снимая шляпу.

Лионкур сидел за столом, подперев подбородок кулаком, и смотрел на свою любимую пациентку через стекло. Приборы жизнеобеспечения мирно трещали, зажигая то зеленые, то желтые лампочки. Реаниматор в очередной раз спас девчонке жизнь.

— С ней все в порядке. Не о чем волноваться, — заверил он посла, поднимаясь.

— Я не могу постоянно рисковать, — прорычал Датрагон. — Ты сказал, что она под твоим контролем.

— Я думал что…

— Ты думал?! Мне плевать на то, что ты думал. Она неуправляемая. Я хочу, чтобы ты сделал пересадку немедленно. Брудо?

Юноша вышел вперед и, посмотрев на девчонку, с удивлением обнаружил, что уже где-то ее видел.

— Я г-готов прямо сейчас стать с-священным н-носителем, — промямлил он, склоняя голову перед реаниматором.

Лионкур дотронулся до руки посла и сказал:

— Послушай Датрагон….

Прикосновение полукровке не понравилось.

— Посол, — исправился Лионкур. — С пациенткой Верис все в порядке. Ссадины и гематомы, в этом нет ничего страшного. Ее сердце остановилось, потому что девушка пережила сильное эмоциональное потрясение. Сейчас все показатели в норме.

— Покажи мне его, — приказал Датрагон.

Лионкур вздохнул и нажал на кнопку клавиатуры.

Голубой луч сканера, воспарил над агентом Верис и, пройдясь вдоль ее тела, остановился в области груди. Стекло, за которым находилась пациентка, превратилось в огромный дисплей и явило результат ультразвука.

Датрагон подошел ближе. Внутри девушки, словно свернутая в клубок змея билось механическое сердце.

— Химера не пробудилась, — сказал Лионкур и передал полукровке листок с данными.

Датрагон немного упокоился, но желчно произнес:

— Если с ее сердцем что-то случится…

— С ним ничего не случится. Я прослежу за этим.

— Отвечаешь головой. Стань для девчонки матерью, воздухом. Сделай так, чтобы она была прикована к кровати. Стала овощем. Но я хочу, чтобы эта великородная наследница была полностью под твоим контролем.

— Я понял…

— Всем, что у тебя есть, ты обязан мне и если…

— Я же сказал, что все понял, — озлобленно повторил Лонгкард.

Датрагон кивнул мальчишке.

— Обрадуй отца. Сегодня не твой день.

Брудо облегченно выдохнул, избежав жуткой участи стать донором иномирного орудия. Рыжий недотепа молился всем известным его семье богам, чтобы первый носитель протаскал в себе это сердце до пробуждения, а единственному отпрыску Биллибо Бора не пришлось бы прощаться с жизнью.

— Д-до свидания, господин Лионкур, — тихо попрощался юноша.

— Пока Брудо, — сказал реаниматор и кивнул полукровке. — Посол.

Датрагон попрощался презрительной ухмылкой.

Непрошеные гости покинули кабинет так же быстро, как и появились, оставив тишине мытарство совести.

Лионкур какое-то время смотрел на дверь. Реаниматор проклял тот день, когда дал согласие Датрагону спонсировать его опыты. Полукровка обещал оплачивать все прихоти ученого, но при одном условии: Лонгкард должен был найти доноров для трех элементов сверхнового оружия уроборийцев. Одна из деталей и находилась в теле наследницы великородных маджикайев — Никарии Верис. Лионкуру нравилась эта девочка, поэтому он чувствовал себя безмерно гнусно, когда врал, что донорское сердце принадлежит ее матери, когда подделывал документы и продумывал все, что придется сказать.

РДК — проворный гусеничный помощник, словно почувствовав настроение хозяина, ткнул Лонгкарда в ногу телескопическим глазом и, приободряя, мигнул лампочкой.

— Был бы ты псиной, я бы потрепал тебя по шерсти, — уныло сказал реаниматор, приласкав механического сподручника, носком начищенного ботинка.

Раздался телефонный звонок. Лионкур неспешно поднял трубку:

— Да, Зои?

— Лонгкард, мальчишка сбежал.

— Какой мальчишка? — насторожился реаниматор.

— Тот, которого нашли. Альфаобращенный.

— Что?! Как это могло произойти?

— Его кто-то освободил.

— Черт возьми! — выругался Лионкур, выключая дисплей с результатами ультразвука. — Восемнадцатый, уничтожь это, — сказал он, выбросив на пол скомканный листок с данными по «сердцу химеры» и в спешке вышел из кабинета.

Помещение словно потеряло краски, впустив грустную прохладу и погасив лишние источники света. РДК вытянул манипулятор, схватил механическими пальцами выброшенную бумагу и поджог при помощи мини-горелки. По полу лениво заплясали тени. Когда от листка осталась седая горстка пепла, в кабинет постучали.

— Лионкур? — спросил, заглянувший Кирран.

Гусеничный помощник повернулся в сторону двери и приветственно пропиликал.

— Лионкур ты здесь? — ради приличия повторил парень и зашел в кабинет.

РДК грозно вытянул телескопический глаз, направляя на Мак-Сола сканирующее излучение.

— Восемнадцатый, это я, — произнес Кирран, достал из кармана пропуск и подставил его под зеленый луч.

Гусеничный помощник признал гостя, поприветствовал монофонией и удалился по своим делам.

Осмотревшись и отыскав подругу глазами, Кирран подошел к стеклянной двери. Какое-то время он просто наблюдал за спящей девушкой. Юноша настойчиво пытался отогнать дурные мысли и приедчивое чувство вины, которое, как ему казалось было заразным.

Словно почувствовав присутствие друга, Ника поежилась и приоткрыла глаза.

Кирран обернулся. Кабинет Лионкура в отсутствии хозяина, не показывал признаков жизни. Мак-Сол открыл дверь и вошел в палату.

— Привет, дуреха, — шепотом поздоровался он.

— Кирран! — обрадовалась Ника и почувствовала укол совести, все еще помнив, что когда-то назвала друга «соседом».

— Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил Кирран и подошел ближе.

— Пока не поняла. Что произошло?

— У тебя сердце остановилось.

— А что с Фростом?

— Никто не знает где он, — Кирран взял подругу за руку. — Он исчез.

— Опять? — переспросила Ника, пытаясь подняться. — А Варпо? Тролль.

— Он в доме покаяния. Его поймали.

— Как пой-мали? — поинтересовалась Ника.

Разочарование вместе с болью разливается по ее телу.

Девушка опустилась на подушку и повторила. — Как поймали?

— Он принес тебя сюда. Он спас тебе жизнь…

— Кирран, вытащи его… как-нибудь… как же… я устала.

Мак-Сол вздохнул.

— Ладно, я пойду. Действительно. Тебе нужно отдыхать.

— Кирюша, Варпо хороший, помоги ему. Пожалуйста.

— Ник, мы что-нибудь придумаем. Я приду завтра. Выздоравливай и не шали.

Верис крепко сжала пальцы друга и, потянув на себя, попросила:

— Кир, погоди. Еще один вопрос. Очень важный.

Кирран склонился и ласково спросил:

— Что?

— А какой у тебя любимый цвет? — со слезами на глазах поинтересовалась Ника.