Так что Лелька пряталась в машину и требовала, чтобы такси тормозило прямо у Машиного крыльца. Жалела невинных соседей, к чему им страдать от ночных кошмаров?

Хватит того, что таксист смотрел на нее совершенно очумело. Вчера Лелька провела эксперимент ― «забыла» заплатить, так бедолага и не вспомнил про деньги. Высунулся из окна почти по пояс, глаза квадратные, рот нараспашку. И вздыхал горестно, с каким-то щенячьим подвыванием, пока Лелька неспешно вышагивала к подъезду. Тонкая, длинноногая, с осиной талией, увешанная самыми разными амулетами, где только Машка их наскребла…

Сегодня Лелька опять села в машину и обреченно улыбнулась: «Ну и жизнь пошла! Никаких нервов не хватит. Я не я, а экспонат в зоопарке, вокруг полно любопытных, меня даже решетка не защищает…» Лелька и не пыталась прятать от потрясенного таксиста Машкину роспись.

«Искусство в народ!» ― заявила утром Епифанцева, отдирая с Лелькиного живота последний трафарет. И одобрительно прищелкнула языком, рассматривая двух драконов, играющих среди облаков. Легких, гибких, стремительных и… страшных!

Последнее Машке особенно нравилось.

Лелька ― и зачем ей это секретарство?! ― в очередной раз отправилась на рабочее место почти в неглиже. Кроме короткого топика ― из серебристой норки! ― и такой же юбочки – она едва держалась на бедрах! ― на ней ничего не было.

А на улице едва десять градусов. И ветер. И дождь то и дело срывается. Сыпется на Лелькину бедовую голову вперемежку с желтыми березовыми листьями. Осень!

Правда, Машка почему-то не сомневалась ― мех Лельку должен греть. Мол, юбочка плюс топик ― почти шубка.

МЕХ!

Не смешно.

Лелька зябко поежилась. Осторожно коснулась странного сооружения на голове ― Маша считала: пепельные полотнища, слипшиеся от лака, напоминают драконьи крылья ― и брезгливо вздрогнула. Василий гнусаво прокомментировал:

― Какая хадость…

― Молчи, тюлька в томате!

Василий разинул клюв, пытаясь понять и запомнить сказанное. Он обожал новые слова. Особенно короткие и «вкусные» фразы. Вызубривал их моментально, а потом вставлял куда надо и не надо. Правда, в чутье ему не откажешь. Чаще звучало к месту, что попахивало мистикой.

Водитель, молодой симпатичный парень, с любопытством спросил:

― Почему «тюлька»? Да еще в томате?

― А что ЭТО, по-вашему? ― раздраженно бросила Лелька, пристальный изучающий взгляд водителя ее бесил.

«Я сейчас легкомысленная девчонка, всего лишь, ― строго одернула себя Лелька, ― привлечь внимание симпатичного парня ― самое то. Держаться нужно соответственно, сама во всем виновата».

― Вообще-то попугай.

― Точно! ― взвизгнул оскорбленный Василий. ― Птичка я!

― Ах, птичка? На окорочка пойти торопишься? ― с нехорошим интересом спросила Лелька.

Василий взмахнул крыльями и спал с «лица». Лелька задумчиво протянула:

― На рыбу у Машки аллергия… ― Она подмигнула водителю и пояснила: ― Маша ― это хозяйка. Жареную птицу просто обожает. А на Ваську у нее та-акое досье… ― Лелька зажмурилась и покрутила головой. ― Как еще жив, не понимаю. У Машки микроволновка ― чудо, гриль в трех положениях работает, птицу так приготовить можно, пальчики оближешь, хоть гуся, хоть курицу, хоть…

Василий крякнул и басом заметил:

― Попугай не птица, баба не человек!

― Что?! ― возмущенная Лелька щелкнула его по затылку.

Таксист захохотал, машина завиляла по дороге. Встречный грузовик шарахнулся к обочине, оскорбленно взревел клаксон.

Василий в панике заорал:

― Но-но-но! Тюлька, она тож ж-жить хочет!

― Правда, осторожней! ― пискнула Лелька, испуганно отмечая, в какой опасной близости от машины оказался фонарный столб.

― Ну и пара, чтоб вас! ― парень, икая от смеха и смаргивая выступившие слезы, наконец свернул к Машиному дому. ― Такое только в цирке увидишь!

― Работа, ничего не попишешь, ― грустно заметила Лелька, вытаскивая из сумочки кошелек.

― Ага, р-работа, ― закручинился Василий: ― Шоб ее!

― Я так и понял, ― парень рукавом вытер слезы. ― Небось на чей-то день рождения приглашали?

― Пр-риглаш-шали, ― эхом отозвался Василий.

― Класс. В жизни так не хохотал!

От денег парень отказался. Лелька вернула кошелек в сумку и с горьким смешком подумала: «Второй день экономлю. Если завтра Машка на мне снова каких-нибудь динозавров намалюет, опять проедусь бесплатно…»

Увешанная драгоценностями толстушка отшатнулась в сторону, уступая Лельке дорогу, и едва не свалилась с крыльца.

― Остор-р-рожней надоть, ― наставительно заметил Василий.

Дама позеленела и прикрыла лицо растопыренными пальчиками. Лелька выдула огромный перламутровый пузырь и прошамкала:

― Не боись, мамзель, мой попка на людей не бросается!

― Ага-а, ― кивнул Василий. ― Я щ-щас как р-р-раз на диете…

― Хам! ― вдруг взвизгнула дама, ей почему-то не понравились последние слова Василия.

― Не, я только тюлька, ― поправил попугай. Откашлялся и грустно добавил: ― Почти в томате.

По счастью, Ваня еще не пришел. Лельке везло, за несколько дней она ни разу ни с кем не столкнулась. Маша клялась, что и не столкнется. По ее словам, «таракан рыжий» в родных стенах раньше восьми вечера не появляется. Норма ― около десяти. А уходит к восьми утра.

Можно не волноваться!

Маша помогла Лельке привести себя в порядок и почти со слезами смыла с ее живота свою роспись. Мыла Лельке голову и хвасталась, что на завтра «разработала» Лельке такой классный прикид…

Колобок будет в отрубе! А посетитель не забудут Лелькин офис до конца жизни. Еще и знакомых на него наведут. А те знакомые ― своих знакомых. А те ― своих…

Лелька сплюнула пену и осторожно поинтересовалась:

― Не слишком крутой прикид планируешь?

― В самый раз, ― заверила Маша, намыливая Лелькины волосы в третий раз, лак оказался очень уж качественным. Немного посопела и заявила: ― Как думаешь, из меня получится э-э-э… имиджмейкер?

― Кто?!

― Ну, фэйс пиплу рисовать буду, вот как тебе… ― застенчиво пояснила Маша.

― Она нар-рисует! ― ехидно заметил Василий.

Он топтался на одной из полочек в ванной и с любопытством наблюдал за процессом. Василию здесь нравилось: тепло, и запахи самые разные. Фруктами пахнет, ананасами, бананами любимыми.

― Ах, ты ж, пингвин немытый, ― разозлилась Маша. ― Тебя спрашивают?!

Но Василий лишь гнусно хихикнул и отвернулся. Маша возмущенно заметила:

― Зря с ним столько возишься. И слова новые зря разучиваешь, и фразы. Его ж, паразита, за них придушат! И правильно сделают. У-у-у…

Маша гудела как паровоз, не в силах подобрать подходящие эпитеты. В сердцах метнула в попугая мочалку. Угодила в ряд тюбиков с кремом, все с шумом посыпались вниз. Василий радостно прокомментировал:

― Р-раз-р-раз ― и мимо!

― Ну, тушка на ножках…

― Эй, кончай воевать! ― Лелька сердито дернула Машу за футболку. ― Между прочим, нам еще кое-то обсудить нужно, а ты на всякие глупости время тратишь…

― Обсудить? ― мгновенно забыла про попугая Маша.

― Домывай мне голову и думай ― что в пропавшем конверте? Почему его ТАК ищут? ― Лелька перечислила, загибая пальцы: ― Офис перевернули вверх дном, телефон мне оборвали, охранника нашего достали расспросами, Светлана куда-то пропала…

― Что в конверте? ― Машины глаза взволнованно заблестели.

― Бр-р-рильянты! ― пророкотал сверху Василий.

Маша показала ему кулак и серьезно сказала Лельке:

― Он, конечно, гад, и кончит жизнь в моей микроволновке ― Василий испуганно, как-то по-бабьи ахнул ― обсыпанный петрушкой и под острым соусом, но он прав ― там алмазы.

― Бр-рильянты.

― Алмазы!

― Бр-рильянты!

― Захлопни клюв, скотина, щас без зубов останешься!

Василий изумленно закряхтел. Лелька со смехом заметила:

― У птиц зубов нет.

― А ты откуда знаешь, ― вдруг разозлилась Маша. ― В пасть ему заглядывала?

― Все равно нет.