Девчонка легонько пнула птицу и поучающе прошамкала:
― Вежливее, Василий, ты на работе.
― Ты тоже! ― отбрил попугай.
Тамара ахнула: ну и птица! Девчонка снова дрыгнула ножкой, но попугай очень шустро отскочил, и она промахнулась.
Тамара прислонилась к стене, у нее вдруг закружилась голова. Внезапно показалось: она как маленькая Алиса угодила в страну чудес.
Кто-то рядом хихикнул. Тамара испуганно вздрогнула и оглянулась. Полный старик в шелестящем халате из чистого золота ― «Может, я сплю?!» ― мечтательно улыбнулся и прошептал:
― Правда, они ― настоящее чудо?
Тамара икнула. Попугай загудел пароходной сиреной, впрочем, весьма мирно. Его хозяйка снова поймала ногой босоножку и очень кокетливо пошевелила пальчиками.
Тамара зачет-то перекрестилась.
― Вы какой суммой располагаете? ― вкрадчиво поинтересовался толстяк.
Тамара безропотно протянула ему сумочку и прошелестела:
― Триста рублей. Я… случайно сюда заглянула… насчет места.
― Место занято, вы ж понимаете…
Тамара суетливо закивала. Она и под пистолетом не смогла бы работать в конторе, где должность секретаря выполняет больше попугай, чем его хозяйка.
― А вот что денежек с собой нет, это плохо.
― П-почему?
― Сейчас бы прошли к девочкам, ― толстяк ткнул пальцем куда-то в стенку, ― путевочку мигом бы оформили.
― Куда?!
― А куда угодно. В Турцию, Францию, Египет, Польшу… были б деньги!
Пузырь, принявший угрожающие размеры, лопнул с оглушительным грохотом. Девчонка звонко рассмеялась. Тамара схватилась за сердце. Попугай едва не упал со стола.
Старый коммерсант сладко улыбнулся и проворковал:
― Чем бы дитя не тешилось…
― Эт-то сек… сек… секретарша?!
― Точно, милая, она. И знаешь, сегодня из десяти ― нет, из одиннадцати! ― посетителей лишь двое остались без путевок. Ты да молодой человек с греческим носом.
Тамара смотрела очумело: при чем тут греческий нос?!
― И то по единственной причине: у вас не оказалось с собой нужной суммы, ― старик удовлетворенно потер руки. ― Остальные подмахнули контракты, не читая!
― Да-а?
― Это не секретарь ― это золотое дно!
«Золотое дно» явственно шмыгнуло носом. Обобрало с замызганных щечек жвачку и снова аппетитно зачавкало. Попугай брезгливо отвернулся. Шеф похлопал Тамару по плечу и улыбнулся.
― Так что извини, милая! Думаю, ты найдешь себе местечко не хуже, такая симпатичная девочка…
Он скрылся в кабинете. Тамара с трудом отлепилась от стены и возмущенно пробормотала:
― Н-ну, Лелька…
И едва не хлопнулась в обморок, когда знакомый голос от стола с усмешкой произнес:
― И чем я тебе снова не угодила?
Тамара почувствовала, как между лопатками побежала струйка пота, ее передернуло. Она недоверчиво обернулась и ничуть не удивилась, увидев, как проклятая птица разинула клюв и Лелькиным голосом протянула:
― Лелька-Лелька-Лелька… ― и засмеялась звонко, так лишь сестра умела.
Тамара снова схватилась за сердце. Предчувствие, что старшая сестра попала в беду, стало осязаемым. Камни, падающие с неба ― вот уж мерзкий сон! ― наконец получили объяснение.
Тамара с ужасом думала, что ей сказать Сергею. Бедняга наверняка поверил жене. Надеется, что Лелька сидит в теплом чистом офисе, в полной безопасности, а на самом деле…
Тут ее фантазия забуксовала. Тамара не представляла, что «на самом деле» могло произойти с непредсказуемой старшей сестрой.
Странная история с пропавшим конвертом, мужчина с уголовным прошлым, по словам охранника, темно-синий строгий костюм на «симпатичной» молодой даме, правда, в очках, что оставляет хоть какую-то надежду ― это не Лелька.
Но почему попугай говорит Лелькиным голосом?!
Перед глазами уже маячила похищенная старшая сестра, запертая в каком-то мрачном сыром подвале. С нее требуют загадочный конверт, Лелька о нем не знает, ее пытают. Бессовестный попугай, присутствующий при допросе, подражает ее крику…
― Ты что там застряла, язык проглотила? ― смахнув попугая со стола, сердито прошипела девчонка Лелькиным голосом.
― Какое ха-амство, ― жеманно протянул попугай. Склюнул ― как курица! ― что-то с пола и истерично крикнул, будто у него выдернули из хвоста самое симпатичное перо: ― Я в ООН жаловаться буду!
Тут Тамара поняла, что с нее хватит и благополучно упала в обморок.
Очнулась она в такси. Открыла глаза и почему-то совсем не удивилась, увидев рядом Машу Епифанцеву.
Тамара ни капли не сомневалась: где Машка там и пакости! Ее до сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить совместную поездку в Крым и Машкину идею-фикс – срочно выдать ее замуж.
И ведь чуть не выдала!
Они с сестрицей ― два сапога пара.
И за что ей это?!
Такси остановилось у Машиного дома. Таксист обернулся и сочувственно посмотрел на Тамару.
― Проводить до квартиры?
― Сами доберемся, ― бодро отказалась Маша. За руку выволокла Тамару из такси и проворчала: ― Ну, ты, мышь серая, даешь! Прямо столбовая дворянка, а я считала ― они давно вымерли.
― Почему ― дворянка? ― Тамара едва успевала перебирать ногами, так быстро тащила ее Машка к своему подъезду.
― Так разве нормальные люди в обмороки бухаются? ― сердито воскликнула Маша.
― А почему ― столбовая?
Маша на секунду остановилась. Сдвинула брови в тяжком раздумье, потом озадаченно буркнула:
― А черт его знает. Так сказалось!
Она помогла Тамаре снять плащ. Проводила в гостиную и довольно бесцеремонно толкнула на широкий низкий диван. Тамара послушно упала на многочисленные подушки ― Машка их обожала! ― будто из-под нее ковер выдернули.
Маша неодобрительно посмотрела на нее. Забралась с ногами в кресло, стоящее рядом, и с любопытством спросила:
― Так с чего ты вдруг сомлела?
Тамара вздрогнула, вспоминая кошмарного попугая, говорящего Лелькиным голосом: привидится же такое! Непроизвольно поежилась и пожаловалась:
― Ночью маялась, все алмазы с неба сыпались. Колючие ― страсть. Не выспалась, вот и… ― Она безнадежно махнула рукой.
― Что? ― Машкины зеленые глаза горели как у кошки.
― Представляешь, ― Тамару передернуло, ― мне показалось: там попугай говорил Лелькиным голосом! А девица эта кошмарная – б-р-р-р…
― Почему вдруг «кошмарная»? ― возмутилась Маша, пропустив мимо ушей реплику про попугая.
― Ты ее видела?
― Еще бы!
Тамара изумленно посмотрела на Машку. Только сейчас разглядела ее ядовито-зеленые легинсы, яично-желтый в ярко-алую полоску облегающий джемпер и фыркнула: естественно, Машке эта девчонка показалась нормальной. Дай Епифанцевой волю, она и сама так вырядится!
Не желая ссорится, Тамара пробормотала:
― Мне показалось, она вызывающе одета.
― Как секретарша! ― отрезала Епифанцева.
― Ну, если только.
Машка бросила презрительный взгляд на Тамарины простенькие потертые джинсы, на старый свитер ― Тамара его уже лет пять носила, привыкла как ко второй коже ― и со смешком заявила:
― Ты вот на моль похожа, глазу не на чем задержаться!
― А ты на колибри!
― Ко… колибра? На… чего я похожа?!
Машин голос звучал угрожающе, и Тамара торопливо пояснила:
― Птичка тропическая. Маленькая и очень яркая. На драгоценный камень смахивает.
― А разве такие есть?
― В энциклопедию загляни!
Энциклопедии Маша доверяла, поэтому мгновенно успокоилась. Зато Тамара нечаянно скользнула взглядом по циферблату настенных часов и побледнела: она совершенно забыла о работе, ее наверняка потеряли.
Она неохотно сползла с дивана, ноги все еще подкашивались. Маша озабоченно воскликнула:
― Ты куда это?
― Я, между прочим, работаю!
― А я, по-твоему, бездельничаю?!
― Сама сказала.
― А ну ― сидеть!
От сильного толчка Тамара снова полетела на диван. Помассировала плечо и крикнула:
― С ума сошла?! У меня обеденный перерыв час как кончился!