- Задраен верхний рубочный люк.

Став у перископа, Антон осмотрел горизонт и, прошептав «с богом», дал команду:

- Заполнить  главный балласт кроме средней!

Притихший крейсер, как бы на что-то наткнувшись, от неожиданности, с шипеньем и свистом, под воздействием ворвавшейся воды в концевые группы цистерн, выдохнул спрессованный воздух, присел, изготовившись к прыжку в глубину моря. Осмотревшись вокруг и не обнаружив ничего подозрительного, в том числе, и внутри прочного корпуса, крейсер «успокоился» и, покорный воле командира, удерживаемый запасом плавучести цистерн главного балласта средней группы, настороженно двигался вперёд.

- Заполнены концевые. Лодка осмотрена, замечаний нет, - поступил доклад из центрального поста.

- Ну что ж, погружаемся под воду, дорогая «Лада», - решил командир и дал команду:

- Заполнить среднюю! Погружаться на глубину сорок пять метров!  

Крейсер, фыркнув фонтаном воздушных брызг, нырнул в водную стихию, для плавания в которой был создан в соответствии со всеми замыслами и предназначением. На глубине девятнадцать метров, получив доклады, что с заполнением средней группы цистерн главного балласта лодка погружается, Липовецкий дал команду «опустить выдвижные устройства» и спустился по трапу в центральный пост. Включив корабельное радиопереговорное устройство «на циркуляр», он в соответствии с боевым распоряжением  довёл до личного состава поставленную кораблю задачу: «Боевое патрулирование в готовности нанести ракетно-ядерный удар по наземному комплексу целей в кратчайший срок или в заданное время».

Теперь всё, приехали! На три месяца они будут отрезаны от привычной среды обитания. Нужно терпеть все неудобства и тяготы существования в агрессивном, замкнутом, движущемся пространстве под водой. Здесь всё не так, как на поверхности земли или воды. Здесь каждый промах или недосмотр чреват опасностью – на грани жизни или смерти экипажа и гибели корабля. Жизнеобеспечение простых потребностей человека: дышать, есть, исполнять туалетные потребности, психология личного поведения – всё тут специфическое, всему нужно учиться заново.

Служба на подводных лодках построена на полном замкнутом цикле контроля и самообеспечения жизнедеятельности людей при постоянном обслуживании ими работы приборов, механизмов и систем корабля, практически, горсточкой подводников. Каждый из них, кроме основной специальности по штатной должности, в связи со спецификой службы подводника, должен быть легководолазом, химиком, пожарником. Он должен владеть двумя смежными специальностями, знать устройство корабля, уметь бороться с поступающей водой внутрь прочного корпуса, бороться с радиоактивностью и устранять её последствия. Легче пересказать чего подводник не должен делать без разрешения центрального поста: ничего он не должен делать самостоятельно, кроме специального перечня действий выполняемого без приказания. На подводной лодке всё делается только по указанию или с разрешения этого поста, ибо он пост – Центральный. Обязанности, что должен знать и уметь, действия по всем видам расписаний изложены в книжке «Боевой номер» для каждого подводника. С изучения общих правил поведения и этой книжки начинается служба моряков на кораблях. Да, да, морская служба – не мёд и не дружба! Хотя пословица устарела. Ибо без дружбы, без надёжного плеча товарища на подводной лодке ни служить, ни жить невозможно.

Адаптация подводников к условиям быта и работы на «Ладушке» прошла быстро и незаметно. Экипаж был дружен, традиции и правила подводного общежития в прочном корпусе были понятны и отработаны моряками до мелочей в часто повторяющихся предыдущих походах. Без неожиданных неполадок, покорная, как мурлыкающая кошка, тихо урча механизмами и работающими ядерными реакторами, субмарина мирно скользила на заданной глубине, настороженно вслушиваясь в звуки моря.

«Человечек», в начале пути приунывший, свыкшись с неизбежностью условий реальной жизни, начал бодро и уверенно, ступенька за ступенькой преодолевать ничем не отличающиеся часы дня и ночи первых суток начального месяца боевого патрулирования.

Здесь, в Северной части Баренцева моря, не очень интенсивное судоходство в это время года замирало совсем. Некуда и нечего было ходить судам, тем более, в ледовой обстановке. А вот подводные «волки», ищущие добычу, могли рыскать здесь вполне вероятно. Их-то Антон и опасался. Американские подводные ассы, именно здесь мёртвой хваткой цеплялись за «хвост» наших ракетных крейсеров и на максимальной дистанции, непрерывно поддерживая контакт,  осуществляли скрытное слежение за ними. Слежение велось на сравнительно больших дистанциях в предположении, что ракетный крейсер его не замечает. Большие дистанции не позволяли следящей подводной лодке в случае начала военных действий применить оружие на поражение немедленно. Цель на таких больших дистанциях для их оружия была недосягаема. Но преимущество противника в неожиданности появления было на его стороне. Задача командиров крейсеров в этой ситуации была понятной как «дважды два»: слежение прервать и по возможности препятствовать его возобновлению.

Вот тут-то для командиров РПК СН возникал ребус: дело в том, что одним из признаков начала военных действий было сближение американских лодок на дистанцию выстрела торпедным оружием, где они сами скрытность теряли, однако  выигрывали  время для первого выстрела. Стрелять торпедами, как из пистолета нельзя. Это оружие нужно снарядить, подготовить для стрельбы торпедные аппараты, ввести исходные данные в торпеды для  движения по заданной траектории, занять определённую позицию и только после этого стрелять. Как  такую ситуацию разрешить – немедленно применить своё оружие или ждать, когда тебя расстреляет противник?

Именно «как быть» Липовецкий и намеривался прояснить, собрав офицеров главного командного пункта в кают-компании корабля.

- Товарищи офицеры, игры в войну, которые мы с вами проводили на берегу и которые  нашими «шкурами» всё ещё пытаются проводить начальники – политиканы в штабах и Кремле, здесь в море для нас заканчиваются, - начал командир развивать свою мысль. – Они ошибочно считают, что мы с вами вышли на прогулку – так, в автономный длительный поход, в котором нам противостоит мифический «вероятный» противник:      

- Подумаешь, были походы, о которых можно было рапортовать и кричать на весь мир. Так это ж походы  о-го-го! – золотых звёзд героям не пожалели.

- А вы - о которых вообще никто ничего не знает, и знать не должен, вам-то чего нужно?!

- Воюете?

- Ну и воюйте!

- Да, в принципе, от «вас» нам действительно ничего не нужно, - продолжал говорить командир. – Только поймите, пока не поздно, что здесь в море игры заканчиваются, здесь лицом к лицу противопоставлены мы, обладающие мощнейшим оружием, и не менее сильный реальный противник.

Противник наглый, который очень хорошо усвоил уроки Перл-Харбора, и начинать войну – пока Холодную, повторяя прежние ошибки, не желает. А мы из-за своей тупости и гордыни, как в своё время И.В.Сталин, всё ещё не можем поверить, что война, хотя и Холодная, но уже давно началась. И.Сталин, в конце концов, опомнился и, овладев ситуацией, ценой огромной крови соотечественников в Великой Отечественной войне, одержал победу и сохранил государство рабочих и крестьян. Мы же, если так будет продолжаться далее, без единого выстрела отдадим победу противнику и своим пассивным невмешательством это своё народное государство разрушим, отдав его на разграбление кучке проходимцев. Более того, сейчас, бросив РПК СН, практически на «бойню», флотские угодники заранее сняли с нас «штаны», подставляя наши «задницы», всеядным американским «гомикам». Безнаказанно и за деньги они – те, и другие будут «пользовать» кого угодно, и что угодно.

Кто не понял, поясняю:

- Наше «любимое» руководство огромными буквами на скалах у баз подводных лодок понаписали «Помни войну!». Ориентиры для противника отличные. Сами же всё делают наоборот. От готовности к войне нас всячески отучают – и думать не моги! Для этого «боевую тревогу» во многих случаях они заменили «учебно-боевой». Раз она учебная, то можно и «лёжа на боку». А если грянет «боевая», то подыматься ожиревшему и одряхлевшему телу, ох как будет трудно! С этого всё и началось.