Я закрыла глаза и стиснула зубы.

   Но как я без того единственного, который поймет меня лучше, чем я сама? От которого не нужно ничего скрывать - и ничего объяснять тоже... Того, кто закроет своей спиной от чего угодно, и всегда где-то рядом - когда это действительно нужно, даже когда его об этом никто не просит...

   Вот так все неправильно, тяжело и глупо. Вы доверяете мне - оба, а я... предаю обоих.

   Нет ничего хуже предательства, я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Так что выбирай, риалта, и выбирай до конца.

   Но как понять, какое из двух одинаковых предательств на песчинку больше?...

***

   Два дня жизнь текла по инерции, как, впрочем, и работа. Документы со всего блока постепенно накапливались в моей портативке, агенты отоспались и перестали напоминать заключенных зон особого режима. Исчезли круги под глазами, замедленность движений, постепенно рассеивалась и атмосфера общего траура, нависшая над блоком: здесь работали профессионалы. Но ни о какой вечеринке, которой в любом другом случае наверняка отметили бы окончание такой длительной и ответственной операции, не могло быть и речи.

   Пешша благоразумно не трогали, хотя вел он себя на удивление благоразумно. Мне было бы спокойней, если бы он диссидентствовал и грубил. Даже если бы ушел в запой. Чезе был слишком занят организационной работой, поэтому к Пешшу я приставила Алиссондру, за сезон уже сроднившуюся с ролью няньки. Да и сама наблюдала за ним украдкой, боясь срыва. А он - странно - наблюдал за мной. Почему?...

   Каждый день я ждала, что Пешш подаст заявление об уходе или очередном переводе в другой блок - ведь к нам он пришел только из-за Марлен... Вот еще одна загадка: кем все-таки была ему эта такая хрупкая - и такая сильная девочка? Неужели действительно сестрой?...

   Я так и не спросила, хотя времени было достаточно: единственной моей обязанностью остался общий контроль за чужой работой. Эрро дал мне неделю на приведение документов в порядок, и можно было бы расслабиться... Если бы меня не разрывало на две части - две по-прежнему абсолютно равнозначные части.

   Не знаю, чувствовал Ив это или нет, но он стал еще внимательнее, и почти от меня не отходил.

   А Неро пропал. Сразу же после прилета на базу.

   "Создание неравных условий", кажется, это называется так. Ведь, чтобы сделать правильный выбор, условия должны быть равны?...

   На ужине мы с Ивом сидим за столиком в дальнем закутке столовой, и он, как всегда, улыбается мне. И от одной этой светлой теплой улыбки я чувствую, как руки обращаются в крылья. Разве одно это не значит, что все по-настоящему, все правильно?...

   - Что с тобой? - тихо спрашивает он.

   - Ничего. Почему ты спрашиваешь?

   - Ты стала такой... задумчивой? Скажи, - Ив колеблется, и со слабой извиняющейся улыбкой заканчивает: - Я волнуюсь за тебя. Ты изменилась. На тебя никто не мог оказать влияния?

   - Влияния?... - опускаю взгляд в тарелку с десертом. Знал бы ты... - Думаешь, оно есть?

   - Иногда я вижу такие вещи. Иногда ошибаюсь, - он замолкает. - Может, дело в амулетах, которые ты носишь. Я посмотрю?

   - Смотри, - тяну за сплетение шнурков, вытаскивая амулеты из ворота рубашки. - Это влияние - какое оно?

   - Не очень хорошее, Ким, - поднимает на меня неожиданно серьезный взгляд. А после опускает глаза на россыпь металлических кругляшей. Вытаскивает тот самый, в переплетающихся змеях. Едва заметно хмурится: - Откуда это?

   - Со Станайи, - аккуратно откусываю кусочек пирожного.

   - Лучше не носи.

   - Почему?

   - Станайя - святилище, заповедник, источник могущества - как хочешь назови, но это не светлый храм, - Ив опускает глаза на гладкую матовую поверхность стола. - Ремены - единственный народ, у которого главой пантеона стала богиня войны. Мар'яар - неплохая богиня-покровительница только для убийц и солдат на передовой, и, если ты не проливаешь реки крови, ее подарки лучше обходить стороной.

   - Буду знать, - оставляю наконец пирожное в покое - есть расхотелось. Реки - это сколько? Сотня? Две? Три? И считаются ли прошлые заслуги?... Упрекнуть мне себя не в чем - но с нашей, пиратской, точки зрения. Никогда не видела ни смысла, ни удовольствия в лишних смертях, предпочитая тщательную подготовку и шантаж расстрелу экипажа штурмуемого корабля в полном составе, вот только не всегда удавалось решить дело полюбовно. В перестрелке с нагрянувшим полицейским патрулем или незамеченными при разведке катерами охраны не до тонкостей морали, выдернуть бы из-под пуль собственных солдат... - Откуда ты все это знаешь?

   И что будешь делать, если узнаешь, с кем сидишь за одним столом?...

   - Ну... - Ив неожиданно улыбается, и я, как зачарованная, наблюдаю, как загораются теплым светом его глаза. - Я все-таки ремен. И даже в некотором роде аристократ. Кому еще знать такие вещи.

   - Ты прав. Иногда я об этом совершенно забываю...

   Ведь если подумать... Это было давно. Все уже давно по-другому - и я другая.

   Мы сидим за маленьким столиком и разговариваем о чужих легендах, о темных богах и светлых храмах, которые тоже есть на свете. А я смотрю на его лицо, на светлую мальчишескую улыбку, глаза, в которых было столько искренней ласки и заботы, и понимаю, что мой астар передо мной. Небесное сияющее создание, слишком правдивое и искреннее, чтобы я была его достойна.

   Но другого мне не нужно.

   Ведь правда?...

* * *

   Затишье затягивалось. Эрро не торопил с началом нового дела, не требовал срочной командировки в столицу. Видимо, политическая карта в очередной раз сменила конфигурацию.

   Не люблю политику - слишком непредсказуема и зависима от мелочей.

   К сожалению, мое положение зависело от них же. Та самая политика не давала мне проводить дни спокойно и благостно - ведь я, похоже, все-таки смогла выбрать... Чтобы убедиться окончательно, нужно было всего лишь еще раз увидеть Неро - и расставить все точки над и. Но храбрости у меня оказалось куда меньше, чем в свое время у Марлен - я не решалась даже на кофейные посиделки с Таном, убегая сразу же после сеансов лечения. Это было нетрудно - его жизнерадостность опала, как огонь под наброшенным одеялом, и говорили мы теперь исключительно на деловые темы.

   Кэфаи, к слову, чувствовали себя превосходно.

   А вот политика действительно осложняла жизнь... Слишком непрочно положение Эрро, а сменится Командор - сменится все. В том числе и сейф, в котором беспечно хранятся древние тайны. Нужно решать, что делать с собственным досье, и решать быстро. Но... если жизнь начнется с чистого листа, ничему старому в ней не будет места. Быть может, даже Иву.

   В тот день, когда он узнает правду, когда узнает цену моей жизни, я могу потерять его. А потому - я хочу быть свободной? Действительно хочу?...

   Был и другой путь - путь легальной свободы, полученной из собственных рук Эрро. Никто не будет мешать мне вести тихую добропорядочную жизнь исследователя при Академии, и, кто знает - может, даже выйти замуж... Видеться с Ивом, пусть и не часто, но регулярно - Корпус не монастырь, у многих агентов есть мужья и жены на "большой земле". Даже дети.

   Красивая картинка, но нереальная - для этого придется сдать Неро Командору. Пусть я и выбрала Ива, этого не будет. Тем более, что я выбрала Ива.

   Страшно проверять любовь на прочность. Не свою - чужую. Но где взять силы, чтобы отказаться от лелеемых столетиями желаний и признать, что они потеряли значение? Или сказать, что теперешние желания мимолетны, свобода же - навсегда?...

   А может, просто поверить, что любовь - это и доверие тоже? Что тот, кто тебя любит, поймет, почему ты поступала так, а не иначе?... И если любовь действительно может помочь перешагнуть через собственную суть, то разве не может она перешагнуть через прошлые грехи? Ведь я верю тебе, Ив, ведь не спрашиваю, кто ты и почему живешь не под своим именем...