– Капитан. – К нему подошел его первый помощник, бывалый моряк по имени Ходжес. – Мне только что доложили, что с севера нас преследует фрегат [33]. Идет быстро и решительно, сэр.

Дрейк кивнул.

– Я заметил его на восходе. Может, это наш юнга Хилл просемафорил, чтобы его подвезли, и теперь пытается догнать нас?

Подслушивавший второй помощник хохотнул.

– С этого станется. Такой типчик пойдет на че угодно, только б от порки спастись.

Ходжес покачал головой.

– Не отправился бы он на этом судне, сэр. Ну, по крайне мере, добровольно. На посудине-то не видать никаких флагов.

Дрейк задумчиво погладил подбородок.

– Никаких флагов, говорите? Как думаете, кто это, Ходжес?

– Никогда не слышал, чтобы Француз забирался так далеко на север, сэр, но будь я азартным человеком, поставил бы на него. В пивных судачили о том, как он бесился, когда в прошлом августе вы выкурили его с острова Кэт [34].

Улыбка у Дрейка вышла невеселой.

– Этот пират никогда не понимал шуток. Что ж, на всякий случай парням стоит приготовиться. Думаю, все обойдется, но быть начеку никогда не повредит.

– Есть, капитан.

Ходжес отошел, и Дрейк снова обратил взгляд к горизонту, превращаясь в безучастного наблюдателя, до мозга костей хладнокровного и собранного офицера. Заложив руки за спину и опершись одной обутой в сапог ногой в основание леера [35], он, казалось, не замечал опасности, к которой они летели на всех парусах. А если и замечал, то определенно не волновался по этому поводу.

Именно таким он хотел предстать перед своими людьми. Внутри же у Коннора Дрейка все ликовало от счастья. Он никак не мог подавить внезапную дрожь возбуждения. Вот-вот начнется полноценный бой, что чрезвычайно радовало Дрейка. Конечно, не из-за перспективы кровопролития. Человек не может приходить от этого в восторг. Но он не мог не радоваться тому, что обстоятельства, до сих пор складывавшиеся так ужасно, наконец-то обернулись к лучшему. И могли сыграть в его пользу.

В ту минуту как с губ Пэйтон сорвалось имя Маркуса Тайлера, некоторые вещи наконец-то приобрели смысл. У него уже были подозрения, и то, что Пэйтон увидела в садовом лабиринте, только их подтвердили. Он едва мог удержаться от того, чтобы ликующе потереть руки. Именно по этой причине он держал их крепко сжатыми за спиной. После дней, нет, недель напряжения от собственного бессилия, неспособности шевельнуть пальцем, чтобы изменить разворачивающиеся вокруг события, он наконец-то сможет предпринять хоть какие-то действия.

И первым делом он собирался избавиться от преследующего их корабля. Он надеялся, что его экипаж окажется достойным противником. Если им командует Лафон, так и будет. Если же это какие-то наймиты Тайлера, то не стоит ожидать многого. Ведь они занимаются этим за деньги, а не из-за славы, в отличие от Лафона, ставящего на кон свою честь. Это должен быть Лафон, решил Дрейк. Каким-то образом он должен быть замешан во всем. Дрейк горько разочаровался бы, окажись он не прав.

Он не очень ясно представлял, что будет делать после того, как разберется со своим преследователем. Как только он решит, что подозрительный корабль стал неопасен, то просто развернет «Константу» и направится прямиком в Англию. Там у него осталось пара незаконченных дел, а раз так, то, избавившись от Бекки Уитби, он может вернуться и соответственным образом о них позаботиться.

– Эй, там, – окликнул он матроса в «вороньем гнезде» [36]. – Что на горизонте?

– Готовят пушки, кэп, – прозвучал ответный крик. – Похоже, начнут палить, как только поравняются с нами.

– Превосходно. Ходжес! Распорядитесь, чтобы орудия были заряжены. – Дрейк убрал руки из-за спины, положив одну на эфес шпаги, пристегнутой к одному боку, а вторую на рукоять дерринджера [37] с другой стороны. – Меняем курс. Я хочу попробовать их протаранить.

– Сэр? – засомневался Ходжес.

– Ох, ну на самом деле мы не будем их таранить, Ходжес. Вы думаете, я бы поступил так с нашей красавицей? Да никогда в жизни. Но они-то об этом не знают. Давайте немножко попугаем их. Если уж на то пошло, поравняемся с ними и откроем огонь.

Ходжес тронул капитана за руку.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотал он так тихо, как мог, стараясь при этом перекрыть крики матросов и постоянный рев моря. – Но вы не забыли, что на борту женщина? Может лучше отступить? Я имею в виду, в конце концом это самый быстрый корабль во всех морях, сэр…

– Сбежать? – Дрейк вытаращился на своего менее рослого собеседника. – Когда у нас куча времени для того, чтобы подготовиться к бою? Отставить такие мысли, Ходжес.

– Будет сделано. Я только беспокоился за леди, сэр, – кивнул Ходжес.

– Давайте о леди переживать буду я. А вы позаботьтесь, чтобы зарядили пушки.

– Конечно, конечно, сэр.

Ходжес ушел, а Дрейк, хоть и не мог унять эйфорию, признал, что первый помощник прав. На борту находилась женщина. Он решил, что пора нанести ей краткий визит.

Бекки, едва ступив на палубу корабля, тут же заперлась в капитанской каюте, объявив, что плохо себя чувствует. Что и следовало ожидать. Она не привыкла к подобному способу путешествия и, как и большинство женщин, тут же начала страдать от морской болезни.

А в ее состоянии качка переносилась еще тяжелее. Дрейк на самом деле сочувствовал ей. И, тем не менее, не мог не думать, спускаясь мимо деловито суетящихся матросов к корме, где располагалась капитанская каюта, что это и есть настоящая жизнь. Именно так он всегда планировал провести отпущенное ему время. Ему даже в дурном сне не могло привидеться, что однажды он унаследует титул, состояние и земли своего брата. И, узнав об этом в конторе стряпчего, Дрейк отнюдь не пришел в восторг. Коннор Дрейк принадлежал морю, а не какому-то баронетству посреди коровников. Какой мужчина захочет провести жизнь прикованным к столу, корпя над числами, складывая колонку за колонкой, чтобы подсчитать количество молока, которое надоили от стольких-то коров породы джерси [38], коими он владеет в настоящий момент? Подобная жизнь была создана для его брата Ричарда. Ричард, с его туповатостью и неуклюжестью, идеально для нее подходил.

Но не Дрейк. Он бы так не смог. Сидеть за столом в то время, когда можно бороздить открытые моря, командуя собственным кораблем? Нет, благодарю покорно. Он однозначно выбрал бы море со всеми его опасностями.

Конечно, он и не думал, что Бекки Уитби это поймет. На самом деле, такого не стоило ожидать от любой женщины. Вот почему он оттягивал разговор с Бекки так долго, как мог. Вот почему молчал до момента, последовавшего за немыслимым заявлением Пэйтон, когда они оказались наедине в кабинете викария. Когда он объявил, что собирается выставить Дэринг-Парк на продажу, то решил, что Бекки снова потеряет сознание. Выражение шока не сходило с ее лица всю их поездку в Портсмут. А стоило им взойти на борт «Константы», как она заперлась в его каюте, отказываясь разговаривать.

Ну а что ему еще оставалось? Он не его брат Ричард, и никогда таким не станет. Он принадлежал морю. И она это знала. Он объяснял. Дрейк был откровенен с самого начала. Нет, он, конечно, не упоминал, что собирается продать дом и поселить ее на вилле в Нассау, только о том, что будет проводить большую часть времени в море. А какая на самом деле разница, быть хозяйкой дома в Англии или на Нью-Провиденс? Все равно она будет той, кем всегда хотела: леди.

Хотя, уже нет. По крайней мере, пока Бекки не докажет беспочвенность его подозрений. Ах, история, рассказанная в комнате викария, прозвучала весьма складно. Он даже почти поверил ей. Частично, по крайней мере.