В сентябре 1961 года Джуди решила, что школа театральных искусств Лайзе не по силам, и они переехали в округ Винчестер к северу от Нью-Йорка, чтобы Лайза могла посещать там школу. Семья поселилась в доме № 1 по Корнелл-стрит.
Лайза на протяжении полугода посещала местную среднюю школу. Этот их дом располагался неподалеку от городка Ля-Рошель, где родился и вырос Сид.
Скарсдейл, где они теперь жили, был весьма чопорным местом, и большинство детей происходили из зажиточных семей адвокатов или врачей и знали друг дружку с младенческих лет. Лайза стала для них всех абсолютно чужой. И хотя держалась она вполне дружелюбно, на многих произвело огромное впечатление, что она дочь актрисы, кинозвезды. Правда, нашлись и такие, кто был не прочь попрекнуть ее родственными связями в шоубизнесе.
Однако Лайзе удалось растопить лед, участвуя в деятельности школьного драматического кружка, и в особенности тем, с каким чувством она сыграла главную роль в постановке «Дневника Анны Франк». Преподаватель актерского мастерства Роберт Хэзелтайн уже давно мечтал поставить эту пьесу, однако никак не мог подобрать актрису на роль Анны Франк. В результате пришлось отложить проект до лучших времен, но в один прекрасный день кто-то из коллег сказал ему, что в школе появилась новая ученица, которая просто создана для этой роли. Поговорив с Лайзой, Хэзелтайн убедился, что на проекте еще рано ставить крест. Хэзелтайн понятия не имел, кто родители Лайзы, но знал, что у нее уже есть кое-какой опыт.
«Она старалась изо всех сил и всегда назубок знала свои реплики, – вспоминает он. – С ней я никогда не имел проблем. Разумеется, при желании она тоже бывала сущий чертенок – например, она обожала разыгрывать других членов школьной труппы, – однако в моем присутствии она неизменно держала себя как истинная леди».
Позднее, когда Хэзелтайну стало известно, кто такая Лайза и ее родители, он долго не мог прийти в себя. Кстати, нельзя сказать, чтобы это его сильно обрадовало. Приближался день спектакля, и все 400 билетов были уже распроданы. Люди буквально вырывали друг у друга билеты – не потому, что горели желанием посмотреть «Дневник Анны Франк», а потому, что надеялись увидеть на премьере Джуди Гарленд. Разумеется, она там была и проплакала весь спектакль.
В Скарсдейле проживало много еврейских семей, и некоторые из них намеренно проигнорировали спектакль, поскольку его тема слишком болезненно напоминала о пережитой ими трагедии. Однако, по мнению миссис Мюррей Сильверстоун, супруги одного из руководителей студии «XX Век-Фокс», пьеса не только служила напоминанием о трагической судьбе евреев в период нацизма, но и являла собой гимн несгибаемому человеческому духу. Миссис Сильверстоун предложила взять на себя расходы по организации гастрольной поездки школьной труппы в Израиль.
Этот план подходил Лайзе как нельзя лучше – Джуди к тому времени вернулась в Англию, оставив дочь на попечение родственников в Скарсдейле. Лайза навестила мать в Лондоне, а затем, в первых числах июля 1962 года, вылетела в Израиль, где уже находились другие актеры школьного театра. В Израиле школьники играли «Дневник» в течение месяца; помимо этого Лайза с друзьями дали еще пару спектаклей в небольших поселениях малозаселенных районов страны. Для Лайзы лето завершилось остановкой по пути домой в Риме и Флоренции.
К этому времени семейство Люфтов перебралось назад в Голливуд, поскольку режиссер Стенли Крамер уговаривал Джуди сыграть главную роль в картине «Ребенок ждет» с участием Берта Ланкастера. Эго предложение явилось следствием одной сыгранной ею ранее роли, которая, как и в случае с Лайзой, имела отношение к событиям второй мировой войны. Речь идет о ленте «Нюрнбергский процесс», за которую Джуди удостоилась номинации на «Оскар» как лучшая актриса второго плана. Можно сказать, для Джуди вновь открывались двери Голливуда, и она вознамерилась во что бы то ни стало взять туда с собой и детей.
«Мои дети – это самое главное, что есть у меня в жизни. И еще их легко перевозить с места на место, – заявила Джуди. – Я сорвала их с места. Я таскала их с собой из страны в страну, потому что я ни за что не соглашусь оставить их одних на попечение прислуги. Они счастливы только тогда, когда рядом с ними отец и мать. Вы пытаетесь удержать их при себе насколько это возможно, заранее готовясь к тому дню, когда они выпорхнут из гнезда. И надо быть морально к этому готовым и не оказаться в дурацком положении, когда такой момент все-таки настанет. Ведь они имеют право жить так, как им того хочется».
Реальность была, однако, намного ближе, чем Джуди могла себе представить.
Решение на всю жизнь
Живя в Скарсдейле, Лайза частенько возвращалась в Голливуд, поскольку отец регулярно приглашал ее погостить у себя на Западном побережье. В некотором роде здесь она с головой окуналась в воспоминания о восхитительном мире «Фабрики грез», запомнившемся ей с детства. Джуди с мужем сняли на время дом. Их союз еще держался каким-то чудом, но для самой Джуди это было время, когда ей удалось значительно укрепить материальное положение – она неплохо заработала, записав пластинку в «Карнеги-Холл», сделав ряд телепередач с Фрэнком Синатрой и снявшись в картине Стенли Крамера.
Лайзе исполнилось пятнадцать, и она училась в десятом классе, однако ей не терпелось поскорее оставить школу и пробиться в шоу-бизнес, тем более, что ее окрылял успех спектакля «Дневник Анны Франк». Горя нетерпением, она даже по наивности последовала чьему-то совсем не умному совету и взялась озвучивать героиню собственной матери в мультипликационном ремейке «Волшебника из страны Оз». Назывался он «Возвращение в страну Оз», и в нем звучали голоса таких актеров, как Микки Руни, Мильтон Берль и Этель Мерман. Вся эта затея обернулась пшиком. Некоторые остряки шутили, что ленту следовало бы озаглавить «Возвращение на горшок». В это время Лайза пережила свой первый роман с двадцатилетним певцом по имени Том Купер, с которым она познакомилась благодаря тому обстоятельству, что он был просто помешан на фильме «Родилась звезда».
Купер, канзасский парень, был настолько зачарован ее сюжетом, что, приехав в Голливуд, снял собственную, восьмимиллиметровую версию. Джуди стало каким-то образом об этом известно, и она обратилась к Куперу с просьбой позволить посмотреть его работу. Это, в свою очередь, привело к тому, что Люфты заинтересовались Купером всерьез.
В январе 1962 года у Сида и Купера наконец-то появилась возможность познакомиться друг с другом на вручении наград «Золотого Глобуса». По словам Купера: «Мы с Сидом болтали, и я, заметив в журнале фотографию Лайзы, обратил его внимание на этот снимок». Сид, в свою очередь, настоятельно посоветовал Куперу позвонить ей, потому что у Лайзы было не так уж много друзей. Когда Купер позвонил, Лайза сначала просто рассмеялась, однако, узнав, что он певец и выступает по вечерам в «Хилтоне», пришла в искренний восторг.
Она любила слушать пение Купера, потому что, по ее собственному признанию, ей тоже не терпелось попасть в шоу-бизнес. Во время свиданий они частенько пели друг для друга. Вот что рассказывал сам Купер: «Она была не из тех безмозглых девиц, которые едва в состоянии связать пару слов. С Лайзой никогда не приходилось скучать, и вообще она восторженно отзывалась о моих песнях».
Их встречи продолжались почти полгода. Есть основания полагать, что физической близости между ними не было, что тем более делает для нее это мимолетное увлечение единственным в своем роде.
В апреле Джуди в одиночку вернулась в Нью-Йорк. Тут она подхватила ангину и в результате оказалась на больничной койке. Сид с детьми немедленно прилетел к ней в Нью-Йорк. Однако Джуди заявила ему, что собирается в Лондон, и в который раз завела речь о разводе. Затем последовал ряд маневров, когда оба они пытались оставить за собой детей. В конце концов Джуди с детьми вылетели в Лондон. Сид, однако, тоже последовал им вдогонку, а Джуди обратилась к властям, дабы не допустить, чтобы дети вместе с Люфтом вернулись в Штаты.