104

— А ты как думала?! Давай видео посмотрим.

Елена навела курсор мышки на серый треугольник, и

молоденькая брюнетка с идеально ровным цветом лица

начала онлайн-урок вечернего макияжа.

— Вау! 1,2,3… У неѐ девять кисточек. А у меня только

две, и те одинаковые – с куполообразной поролоновой

подушечкой.

— Деревня ты, Станислава. Хотя и я далеко не ушла.

Смотри, как она легко наносит тени.

— Это можно сделать и одной кисточкой.

— Нет, для такого изысканного макияжа одной

кисточки, да еще и с поролоновым наконечником, будет

мало, – возразила Елена. Для растушевки нужна

специальная кисточка!

— Выходит дело только в профессиональной

кисточке? – Станислава не успевала следить за быстрыми

движениями красавицы из монитора. – Я бы сама так не

смогла.

— Здесь, как и в любом другом деле, опыт нужен. И

сама кисточка, и качество теней, карандашей, подводок,

туши – имеют большое значение. Вот ты, Станислава,

последнее время совсем перестала за собой следить.

Почему даже голову не помыла? Я об укладке феном на

круглую расческу уже молчу, – Елена отвлеклась от

ролика с мастер-классом, рассматривая подругу в красных

носках от макушки и до пят.

— Некогда было ни вчера вечером, ни сегодня днем.

Замоталась я.

— Так, марш в ванную. Приведи свой внешний вид в

порядок. Умыться не забудь. И халат смени, – Елена

оттянула подол, указывая на круги от чего-то жирного.

Станислава хотела было возразить, но подруга

решительно дала ей понять, что «женщина всегда должна

оставаться женщиной». И пока в ванной шумела вода,

105

Елена с Антошкой продолжали рассматривать варианты

восточных макияжей. А как только картинки на страничке

закончились, в дверь постучали.

— Иду, иду, – с намотанным на голове полотенцем

Станислава открыла дверь. – Стѐпка! А папа где?

— Он пошел разговаривать с Гришкиной мамой, –

ответил мальчик, расстегивая молнию на куртке. – Ой. У

меня замочек отвалился, – он протянул его маме.

— Стѐпка, ты Стѐпка, с тобой одни неприятности, –

Станислава помогла сыну раздеться и повесила его вещи

на крючок металлической стойки для одежды. – Ботинок

не нашли?

— Нашли, только он порванный, и я выбросил его в

мусор. А у нас, что опять тетя Лена?

— Да, чудо моѐ. А ты иди вымой руки и садись делать

уроки, я потом проверю. Завтра тебе в школу, и придется

идти в кроссовках, Маша-растеряша, – тяжело вздохнула

опечаленная мама, думая «хоть бы мороз еще больше не

стукнул».

— Извини, – Стѐпка опустил голову.

— Ладно, проехали. Но в следующий раз будь

внимательнее, аккуратнее. Я же не могу каждый день на

тебя тратить по 200 гривен.

— Я постараюсь, – мальчик обнял маму, прижавшись

лицом к животу.

— Договорились, а теперь уроки! А мне еще молнию

нужно будет починить, если получится. А если нет,

придется нести в мастерскую.

Написав письмо в две строчки и отправив адресату,

Елена помогла подруге высушить волосы феном. Даже без

разрекламированных средств для увеличения объема,

прическа получилась пышной. У Станиславы были

106

нормальные волосы, вот только она редко предоставляла

окружающим возможность увидеть это.

— Стаська, тебе срочно нужно перекраситься. Как

купишь краску, зови меня. Я сделаю из тебя конфетку!

— Не до краски мне, Лен. Завтра надо ботинки своему

школьнику купить, зима ведь не за горами. Вон, какой снег

повалил, а Степке обуть нечего. Да и зачем красить

волосы? Зимой под шапкой все равно не видно.

— Здрасти, моя радость! А перед Глебом ты тоже в

шапке ходишь? Мужики любят глазами. Глазами! А что

твой Глеб видит? Неухоженную домохозяйку?

Антошка, сидя на диване, перестал кусать резиновую

мышку. Вся распашонка была мокрая от обильного

слюноотделения. У него резались зубки, и ему не

терпелось их обо что-то почесать. Но, заметив некое

волнение, исходящее от мамы, он остановился. Малыш

словно ожидал, что же она ответит.

— Глеб любит меня такой, какая я есть. И мне не

нужно стараться сделать себя привлекательнее. Главное

красивый внутренний мир, душа человека, умение быть

хозяйкой, в конце концов, а не фальшивая, но красивая

оболочка.

Станислава немного разозлилась. Но, сдерживая

эмоции, все-таки попыталась сделать вид, что слова

подруги еѐ не очень-то и волнуют. А где-то глубоко как

будто что-то ѐкнуло. Обида от прямолинейности или

жалость к себе самой? – она и сама не понимала.

— Ох, Стаська! А давай я тебе глаза накрашу

красиво?! И увидишь, каким взглядом одарит тебя

муженек! А если ты еще и халат этот снимешь, сменив его

хотя бы на бриджи и топик, так будет вообще здорово!

Елена могла уговорить кого угодно. Она была

открытой и доброжелательной натурой, и эти качества

больше всего в ней нравились Станиславе. Но порой

107

надмерная правдивость с уст подруги звучала, как

смертельный приговор. И опасаясь намеков на то, что Глеб

может заинтересоваться другой, Станислава разрешила

испробовать на себе самый экстравагантный арабский

макияж.

— И это все, что у тебя есть из косметики? Зая, разве

можно так себя не любить, что даже не позволить себе

купить нормальную помаду? У этой срок годности истек в

прошлом году.

— А мне нравится, как она смотрится на губах. Ты

кстати глаза собиралась мне накрасить, а не губы. Так что

оставь в покое мою помаду. Отдай, – и Станислава

потянулась рукой, чтобы положить помаду на место в

косметичку.

— О Боже, здесь еще и спичка! Какая же ты

экономная, а я и не знала, что все настолько запущено.

Выброси еѐ в мусор, и купи новую! – Елена отложила

затертый тюбик с остатками помады в сторону.

— У меня еще блеск для губ есть, и карандаш почти

новенький. Мне его мама подарила в прошлом году на 8

марта!

— А карандаш хороший. О! И теней у тебя две

коробочки! Как раз и цвета яркие есть. Только кисточки

нормальной нет.

— Какая есть, такой и крась.

— Ну что же, приступим!

Первым делом она попыталась нанести на внутренний

уголок верхнего века подруги серые тени. Они осыпались,

оставляя блестящие точки, но это не останавливало

напористую Елену, желающую и потренироваться с

новым видом макияжа глаз, и за одно повлиять на подругу,

приобщив еѐ к ежедневному уходу за лицом. К внешнему

веку она нанесла темные фиолетовые тени, а посредине

яркие зеленые, отливающие металлическим блеском. По

108

контуру нижних век жирной полоской провела голубую

подводку, и накрасила ресницы полусухой от старости

тушью. Но то ли из-за отсутствия специальных кисточек,

то ли из-за неудачного подбора цветов или даже фирмы

производителя самой косметики – макияж оказался

жалким подобием того, что было на картинках.

— Всѐ? Можно в зеркало глянуть?

— Подожди, надо припудрить носик и губки

подрисовать для полной картины.

Тук, тук, тук-тук, тук.

— Это Глеб, – вскочила Станислава. – Губки красить

уже некогда.

Елена все еще смотрела на плоды своих стараний,

размышляя «что же я сделала не так».

— Ну, я пойду. Засиделась я у тебя. Мои там уже

наверно заждались. И не забудь о халате, – она

подмигнула, поправляя большую грудь, спрятанную за

красивой кофточкой.