Каждый взрослый шлибургсселец — проводник или владелец пивной либо постоялого двора. Каждый может проводить вас на место, где Волентур пасется или ночует. Вам охотно покажут его следы и даже помет и охотно устроят для вас удобную и теплую засаду, а мальчишка, сын хозяина трактира, будет по мере надобности бегать за горячим вином с пряностями; говорят, что к утру, когда пустеет третья фляжка, зайца с рогами видят почти все. Убить его, по всей видимости, нельзя — ибо как иначе объяснить все те меткие выстрелы, о которых столько говорится в трактире? По самым приблизительным подсчетам бедный страдалец должен носить в своем теле не менее трех пудов пуль, дроби и картечи — мудрено же при этом сохранить легендарную прыткость! Говорят еще, что Волентура легко убить серебряной пулей; так это или нет, но драгоценные заряды с вензелем города покупают хорошо, и добывшего легендарного зайца должен ждать солидный привесок в благородном металле.

<Как> утверждает летопись местного монастыря, Волентуру не менее трехсот лет. Не ясно до конца: один ли это заяц, или каждый год находит он себе подругу и рождает наследника, обреченного противостоять лучшим охотникам известного нам мира; но, если верно последнее, для совершения брачного ритуала нашему герою надо пробежать не менее четырехсот миль, ибо ближе не найти ни одного сородича, даже и безрогого.

С тех пор я видел многое. Многое, но не рогатого зайца. И одна мысль, пришедшая мне в голову там, в трактире Шлибургсселя, под стук кружек и хвастливые речи, до сих пор забавляет меня. Неважно, верят в зайца сами жители деревни или нет: деньги, что им платят (а деньги — порождение и символ закона), королевским гербом подтверждают его существование. Купленный приезжими миф не менее реален, чем говядина, которую ваша кухарка, нещадно торгуясь, покупает на рынке.

Ольга Морозова

Дважды два

— Хорошо, хорошо, встаю! Смерти ты моей хочешь, хозяин!..

Аладдин уже выстукивал ногтем марш по краю лампы. Выгорит? Не выгорит?..

— Долго ты там еще?

— Погоди, дай зубы почистить…

Наконец джинн выбрался из лампы и уселся в кресло напротив. Вид он имел хмурый. Глядя на часы, джинн произнес:

— Слушай, час дня! В такую рань!.. Что стряслось? Аладдин вздохнул.

— Не тяни.

После второго вздоха последовало признание:

— Влюбился я.

— Мои поздравления. Я-то тут при ком… при чем? Свечку, что ли, подержать некому?

— Уймись, дух. Не шутки!..

— Может, объяснишь толком?

— Глаза ее — как миндаль, губы — кораллы… Короче, помощь твоя нужна. Отец моей возлюбленной… визирь. Он поклялся, что отдаст дочь за того, кто построит ей лучший дворец в целом свете!

— Так. Опять нас на старух с приданым потянуло. Небось лет сто ей, не меньше… И что?

— Она сложившаяся личность! И ей еще нет ста!.. Даже если мой возраст прибавить, ста не будет… Наверное.

— Ни прибавить, ни убавить, — зевнул джинн.

— Замнем. Так ты построишь? — Аладдин почти заискивающе глядел на джинна.

— Я тебе что — прораб? Я последний дворец знаешь когда строил? При царе Соломоне! И какого черта ты меня разбудил?..

— Но ты же умеешь!

— Я еще и таблицу умножения знаю, тебе не надо? Дважды два — шестнадцать, трижды три…

— Джинчик, я же знаю, лучше тебя никто не справится!

— Ну, это ясно.

— Пожалуйста! Не погуби! Одна ночь осталась! Казнит ведь меня тиран и деспот!

— Сам ты тиран и деспот… Честных джиннов будить с утра пораньше… Что? Одна ночь?!

— Ну пожалуйста… Ты, вон, года три назад город за час вдвое увеличил! Хотя, конечно, заказ был на уничтожение… Но правитель нам тогда неплохо заплатил, на радостях-то, ты же помнишь? И сбежать от его конкурентов успели, удачно сложилось… А тут-то! Пусть хоть один день простоит — успею. В первый раз, что ли?..

Джинн открыл было рот, но Аладдин перебил:

— Ну что тебе — жалко? А визирь нас озолотит! Ну, тебе же раз плюнуть…

И шмыгнул носом. Выгорит?

— Можно поду-умать, можно поду-умать, — скривился джинн. — Ладно. С тебя цистерна чая, три ящика сигарет… И не крутись под ногами…

Наутро Аладдин увидел в окно самый прекрасный дворец, который только можно было себе представить. Стены его сияли, башни поднимались к облакам, а над главными воротами размещались огромные часы, выложенные драгоценными камнями.

— Это камень в твой огород, — непрерывно зевая, джинн плюхнулся в кресло и откашлялся. — Тьфу ты, утренний кашель курильщика… Там еще внутри часов много. Чтобы думал, прежде чем меня будить…

— Спасибо, др-р-руг! — Аладдин бросился обниматься. Джинн недовольно отпихнул хозяина, пододвинул к себе лампу и сказал:

— Ладно, ладно… Знаешь, сколько магии на это ушло? Шестнадцать этажей! Двухслойная кладка! Одни расчеты чего стоили… Но вроде получилось. На века… Всё, спать. Мы, джинны, днем спим, да будет тебе известно… Будить раньше, чем через неделю, не рекомендуется. — Эти слова донеслись уже из лампы. Дымок над ней становился все слабее. — Да, кстати, если хочешь порадовать, постарайся без меня обойтись хотя бы недели две… или три…

Аладдин аккуратно прикрыл лампу темным расписным платком и вернулся к окну. Прекрасно. Дворец можно выгодно продать. И не обязательно визирю. Хотя он, конечно, вчера купился… и кучу денег обещал… или все-таки визирю?..

Вблизи дворец выглядел еще лучше. Очень величественно. «Нет, джинн еще ого-го… Может, и не один день простоит», — подумал бедовый сын башмачника и потянул на себя створку ворот. Что-то заскрипело, звякнуло, вспыхнуло, и дворец вдруг начал таять… Вот тебе и выгорело.

— Эй! — Аладдин протянул руки к исчезающей красоте. Но дворца уже не было.

…Разъяренный и встрепанный, Аладдин ворвался в дом. Взяв предмет потяжелее — им оказалась мраморная пепельница, — он начал стучать по лампе.

— Ты что, совсем сдурел? — послышался сонный голос джинна. — Чего грохочешь? Чего пепел сыпешь? Ты лучше свою голову посыпь! Дворец, что ли, в карты проиграл, и теперь тебя спасать надо?

— Нет никакого дворца! — рявкнул Аладдин.

— Как это — нет… Погоди, сколько времени прошло?.. — Джинн начал вылезать из лампы.

— Судя по твоим словам, много! — ядовито прошипел Аладдин. — Кто сказал, что на века?!

В окне дворца не наблюдалось. Джинн почесал в затылке.

— Исчез?

— Нет, за шкаф завалился!!

— Эх, вечно у меня проблемы с расчетами… — пробормотал джинн.

— Растяпа! Сколько магии фундамент может выдержать, а? В этажах хотя бы?

— Ну, надо умножить число слоев кладки на количество заклинаний… А их, стало быть, два…

— И тут сэкономить решил! Всего два заклинания… Без закрепителя? Без страховочных колонн? Ладно. Умножил, значит… Дур-рак.

— Сам-то хорош! Невесту с отцом придумал, да?

— Может, она и не невеста, зато отец у нее точно есть. И я ему, между прочим, практически пообещал дворец под ключ за кругленькую сумму! — кипел Аладдин. — А знаешь, какой штраф за день просрочки?! Две сотни!

— Ох уж эти твои аферы… Не хипеши. Допустим, завтра будет тебе дворец. Да нормальный, нормальный… Это же всего два дня?

— Если успеем сегодня, первым делом попрошу визиря издать указ о повсеместном обучении джиннов арифметике!!

— «Мы построим», это же надо! Молчи уж, горе мое…

— Я — мозговой центр! Мне строить не положено.

— Ладно… центр. Успеем. Слушай, а может, ну его, этого визиря? Смоемся по-тихому…

— Да ты хоть раз, ну чисто для разнообразия, можешь сделать что-нибудь нормально?! И вообще, только-только выгодный бизнес наметился…

— Ну, поедем подальше, новый придумаем. В первый раз, что ли… Как ты там сказал? Откроем курсы обучения арифметике! — Джинн захихикал.

— Боги, дайте мне спокойствия, а? Ну дайте, что вам стоит? — Аладдин поднял глаза к потолку.