Стас сказал:

   - Ник, если ты не хочешь говорить, так и не надо. Я же тебя за горло не держу.

   - Нет, - сказал я, не в этом дело, - Просто я сейчас обнаружил, что мне нечего рассказать. Как будто рядом со мной была фарфоровая кукла. Блестящие глаза и очаровательная улыбка. Больше я ничего не помню. Бетси говорила, что любит меня и принимала мои ухаживания, её семья не возражала. Я пригласил их в наш дом, чтобы познакомить с родителями. Они приняли приглашение и приехали. Там она увидела моего старшего брата и вскоре вышла за него замуж.

   Стас поморщился и сказал:

   - Вот стерва! Повезло тебе, легко отделался.

   - Тогда я так не думал, - возразил я, - После этого я ушёл из дома, отказавшись от содержания, и начал самостоятельную жизнь.

   - Вот это правильно, - сказал Стас, - Мужчина должен сам содержать себя, а не зависеть от какого-то там содержания или наследства. Я только не понял, про эту... твою Бетси. Что там было любить?

   Я озадаченно перебирал все свои воспоминания и под конец признал:

   - Понятия не имею. Но я сильно любил её, это точно. Совсем голову потерял.

   - Это не одно и то же, - заметил Стас.

   - Да, - неуверенно согласился я, - Знаешь, Стас, я не мог упрекнуть её в том, что она предпочла выйти за моего брата, а не за меня. Джон должен был унаследовать и состояние, и титул. Как сейчас говорят, он мог обеспечить ей несравненно более высокий уровень жизни. И не только ей. Семья Бетси была почти разорена.

   Я встал и прошёлся по комнате. К моему удивлению, рассказывать о себе оказалось намного проще, чем я предполагал.

   - Её потеря была ударом для меня. Было настолько больно, что я решил избегать впредь подобных потрясений. Любовь приносит только боль.

   - Нет, - не согласился Стас, - Все чувства становятся сильнее, а там, как повезёт: если боль - то большая, если радость - так вообще без границ. Мне не нравится поведение твоей Бетси, но не мне её судить. Мало ли какие там у вас были нюансы. Оставим прошлое прошлому. Сейчас-то ты что собираешься делать?

   - Вообще - не знаю ещё, - сознался я, - А конкретно сейчас - на охоту пойду. Я голоден.

   - Прорва, - беззлобно заметил Стас и встал, - Тогда я - домой.

   На следующий вечер я поехал к Кристине, полный решимости вернуть её во что бы то ни стало. Накануне я позвонил Дэну. Он сказал, что у нас всё в порядке и предложил мне заниматься своими проблемами. После этого я до утра рассматривал возможные варианты поведения Кристи и разрабатывал стратегию для каждого из них. Я отдавал себе отчёт, что она может и не захотеть встретиться со мной и просто не открыть, поэтому решил, что буду звонить только во входную дверь. В подъезд надо будет пройти самостоятельно.

   К моей радости ни ждать, ни применять контроль, мне не пришлось. Из дома как раз выходила полная женщина с крошечной собачкой на руках. Я проскочил мимо них и, поднимаясь по лестнице, слушал, как недоумевающая хозяйка пытается успокоить свою любимицу, гадая о причинах её внезапного испуга.

   Навстречу мне спускалась Настя. Она смерила меня взглядом - ненавижу эту её манеру - и холодно сказала:

   - Явился. Тебя здесь только не хватало!

   Я, конечно, не рассчитывал увидеть на её глазах слёзы умиления и восторга, но и такой агрессивности тоже не ожидал.

   - Вот она, людская благодарность, - заметил я кротко, воздев глаза к верхнему пролёту и обозревая пятна копоти и приклеенный жвачкой окурок, - И спасай после этого потерявшихся девиц!

   Я попытался обойти Настю, но она шагнула в сторону, заступив мне дорогу, и враждебно сказала:

   - Что тебе надо? Не ходи туда, ей и так плохо.

   Я даже растерялся:

   - Стаси, в чём дело?

   - Ты не знаешь? У Тины дедушка умер, сегодня хоронили.

   - Так он совсем старый и больной был, - с облегчением сказал я, - Что здесь такого?

   Она задохнулась от возмущения и выпалила:

   - Да что ты понимаешь, мертвяк! Не смей беспокоить Тинку!

   - И как ты думаешь мне помешать? - ласково спросил я.

   Она побелела и шарахнулась к стене. Я улыбнулся одними губами и прошёл мимо. Эта мегера злобно прошипела мне в спину:

   - Обидишь или расстроишь её - я сама тебя убью. Меня Андрюшка проконсультирует.

   Сумасшедшая девица! Она ещё мне угрожает! Я сделал вид, что не обратил внимания на её слова. Только у дверей Кристи я сообразил, что раньше Настя не была знакома с охотниками. И где она могла с ними пересечься? Я замер в нерешительности. Похоже, я многое пропустил. Впрочем, если что пойдёт не так, как я рассчитывал, сориентируюсь по обстоятельствам. Я уверенно нажал на кнопку звонка и услышал лёгкие шаги.

   Кристи. Я предпочёл бы, чтобы дверь мне открыла её бабушка. Уж она точно пригласила бы меня в квартиру, а Кристи вполне может попытаться захлопнуть дверь перед моим носом.

   Дверь распахнулась - оказывается, она и не была закрыта на замок. Кристи стояла на пороге. Я испугался, как плохо она выглядела: осунувшееся лицо и тёмные круги под глазами. Она молчала, а выражения её лица я понять не мог.

   - Не гони меня, - попросил я.

   - Пойдём, - сказала она безразлично, повернулась и прошла в комнату. Я поспешил за ней. Здесь никого не было, и горел только ночник. Из другой комнаты раздавались негромкие голоса, но я не стал прислушиваться. Кристи кивнула мне на диван, села рядом и сцепила руки на коленях. С отрешённым и сосредоточенным лицом она мерно раскачивалась взад-вперёд.

   Теперь я вообще не представлял, как себя вести. Я видел, что Кристина сильно переживает, но не мог этого понять и чувствовал себя очень неуверенно.

   Сейчас мне казалось, что всё, что я могу сказать, будет не к месту, а молчать было неловко. Кристи никогда много не говорила о своей семье, да и тогда она упоминала, в основном, бабушку. Я этому не удивлялся. Её деда я видел несколько раз, и у меня сложилось впечатление, что это совершенно никчемное существо. Он практически ничего не делал, да и не мог делать. Его сердце было в отвратительном состоянии: аритмия жуткая. Мне показалось, что и с головой у него бывали проблемы. Зато хлопот с ним было, хоть отбавляй. То проводить куда-то, то лекарство купить, то скорую вызвать. Мне казалось естественным, что большую часть этих забот Кристи брала на себя. Всё правильно: о своих надо заботиться. Сейчас, когда груз этих забот был снят с её плеч, она должна была испытывать облегчение, а Кристи горевала.

   Наконец, я решился открыть рот и неуверенно произнёс, беря её за руку:

   - Я Стаську сейчас встретил. Она мне сказала...

   Кристи кивнула головой и, раскачиваясь сильнее, чем раньше, начала говорить очень спокойно и размеренно:

   - Дедуля себя накануне хорошо чувствовал. Собирался с утра в парке прогуляться, если дождя не будет. А когда мы с бабушкой проснулись - он уже мёртвый был.

   Её подбородок задрожал, рот скривился, и она, уткнувшись лицом в моё плечо, разрыдалась. Я обнял её плечи, опять обратив внимание на то, какие они хрупкие. Её дед болел? За три-четыре дня так не похудеешь. Меня тревожила её неожиданная худоба. Чувствовать Кристи в кольце моих рук было очень правильно. Но я в первый раз подумал о том, что, возможно, действительно не подхожу ей. Для неё важно понимание, а я её совершенно не понимал. Эта мысль повергла меня в панику.

   Рыдания Кристины становились глуше и реже. Потом она замолкла, лишь изредка всхлипывая, но её пальцы продолжали судорожно сжимать мои плечи. И я решился.

   - Кристи, - сознался я, - Мне очень жаль, что ты так расстроена, но я совсем не представляю почему.

   Она отстранилась, с напряжённым вниманием глядя мне в глаза. Я запнулся, снова взял её за руку и пояснил:

   - Мы по-другому относимся к смерти. Мне трудно разобраться в человеческих чувствах.

   Кристина освободила руку из моих пальцев. Я почувствовал вспышку отчаяния. На её глаза снова навернулись слёзы и покатились по щекам непрерывной дорожкой, но губы дрогнули в улыбке.