Пока он разбирался с камерой и пока происходила погрузка, я старался всеми способами растянуть этот «прекрасный» момент. Показал господину Цашкгару изуродованную панель в рубке управления и долго сокрушался о том, сколько будет стоит ремонт, потом настоял на лёгком «ланче», и лишь когда минули полтора часа, сам намекнул ему, что мы, мол, слегка подзадержались.

Надия ждала нас в приёмной. Когда мы вошли, она разговаривала с мешкоподобной, наверное, пытаясь убедить её, что вырубиться на рабочем месте на пару минут не так страшно. Со всеми бывает.

— Сила осталась? — спросил я вполголоса, когда Цашкгар покинул нас, занявшись разгрузкой.

— Совсем немного. Слишком тяжело было её усыпить. Я думала, она так и не заснёт. В ней же веса столько, что никакой Силы не хватит.

— Коммутатор…

— Отключен, Мак. Он вон под тем столом, — она указала движением глаз. — Надеюсь, он не решит связаться с цептерией прямо сейчас? Тебе не кажется, что ты немного не вовремя посоветовал ему такой способ подставить конкурента?

— Иначе, он бы так и не согласился. Если что, я его отговорю. В общем, не переживай. Всё идёт как надо.

— Господин… м-м…

— Арвартер, — представился я появившемуся Цашкгару и он жестом намекнул, чтобы я следовал за ним.

— Камеру уже подключили, сейчас проведу диагностику и запущу режим восстановления замороженного тела. Стоит это у меня сто двадцать тысяч.

Я протянул контейнер, он кивнул и стал перекачивать частицы на свой «кошелёк». Заняло это почти минуту, после чего я получил свой контейнер с остатком в десять тысяч обратно.

— Что ж, господин Арвартер. Процедура, как вы понимаете, не простая и долгая. Вам придётся прождать не менее трёх часов. Я прошу вас проследовать за мной… — он улыбнулся.

— А быстрее нельзя? — поинтересовался я.

— Теоретически можно, но результаты в таком случае не стопроцентные. Но вам, как я понимаю, нужно чтобы всё прошло идеально?

— Разумеется. Дорогая, — обернулся я к Надии. — Господин Цашкгар просит нас пройти к камере.

Ну а что тут такого? Любящая семейная пара всегда всё делает вместе. Цашкгар хотел было возразить, но я обнял подошедшую джерийку с такой нежностью, что он лишь пару раз смущённо кашлянул.

— Хорошо. Можете пройти вдвоём. Только ведите себя очень осторожно. Ничего не трогайте, а то вдруг случайно нажмёте не то…

— Мы даже дышать не будем, если вы прикажете, — пошутил я и мешкообразный улыбнулся.

Спуск по узкой винтообразной лестнице в подвал показался очень долгим, этажа на три ниже уровня земли, не меньше. Преодолев дохрена ступенек, мы оказались в небольшом помещении похожем на реанимационный блок больницы. Криокамера была уже здесь, Цашкгар объяснил, что переместили её сюда с помощью лифта. К камере тянулись десятки разноцветных проводов и шлангов, уходящих другими концами в огромную установку, напоминающую робота. Четыре руки-крана, два монитора, несколько панелей с мириадами кнопочек. Господин Цашкгар принялся нажимать на них, за нашими спинами что-то ухнуло, загудело монотонно, в установке-роботе всё пришло в движение, две руки-крана уцепились в край камеры, другие две поднялись вверх, негромко щёлкнуло, по установке побежала весёлая дорожка синих и красных огоньков, один из мониторов повернулся. Мешкообразный бросил на него взгляд и продолжил нажимать на кнопочки вслепую, действуя, как пианист-виртуоз. Длилось это минут пять, после чего, довольно выдохнув, Цашкгар повернулся к нам и удивлённо спросил.

— А что ж вы не присели? Присаживайтесь. Ждать-то долго ещё. Не меньше трёх часов.

— Спасибо, вы уже предупреждали. Три часа это ничего, — кивнул я и мы с Надией с комфортом разместились на чёрном, обитом кожей диване у одной из смежных к выходу стен.

Цашкгар снова занялся кнопками, провозился минут двадцать и наконец отвернулся от камеры и установки-робота.

— Ну, в основном всё, — торопливо заговорил он. — Больше моего присутствия здесь не требуется. Сейчас прибор проводит сканирование, потом начнётся медленное размораживание с постоянным мониторингом состояния пациента. Процесс не быстрый. Может пока переместитесь в комнату ожидания? Там намного удобнее…

— Да и здесь неплохо, — невозмутимо бросил я и похлопал ладонью по обивке. — Диванчик просто воплощение мягкости и уюта. Не подскажите, где брали?

— Диванчик? А-а, диван брал тут, в мегацентре, «Карбантрак», известная на нашей планете торговая сеть, — немного рассеянно пробормотал Цашкгар. — Со скидкой двадцать процентов он обошёлся мне в полторы тысячи кредитов…

— Всего?! — воскликнул я. — Да не может быть?!

Цашкгар кивнул и стал с жаром рассказывать мне обо всех своих последних покупках. Но долго продержать его рядом я всё равно не смог. Спустя минут десять он всё же решил подняться наверх, и я, незаметно кивнув Надии, увязался за ним. Нужно было проследить, не попрётся ли этот хлыщ к коммутатору? Именно туда он, гад, и заспешил, хваля меня по пути за подсказку, как расправиться с конкурентом.

— У него нет таких связей, как у меня. Уверен! То же мне — выскочка! Он хочет подмять меня? Меня, который занимается этим бизнесом тридцать циклов?! Сейчас я свяжусь со знакомым лейтенантом цептерии…

— Господин Цашкгар, скажите, а что у вас есть с тиатрокватином? Может пока длится разморозка, я успею поставить себе что-нибудь полезное?

— Поставить? — он непонимающе уставился на меня, но очень быстро его лицо просияло. — Да-да. Вы имеете в виду импланты. Конечно же, есть и с тиатрокватином. У старика Цашкгара есть всё.

— Всё? Тогда может найдётся и дээна 330? Для улучшения реакции. Ну там — ускорение импульсов…

— У вас устаревшие представления о данном процессе, господин Арвартер, — нетерпеливо перебил он и потёр ладони. — Я бы даже сказал — доисторические какие-то. Уже давно известно, что на скорость реакции влияет отнюдь не порог раздражения. Чипы, регулирующие порог не производятся почти четыреста циклов. Господин Арвартер, вы откуда свалились… — он запнулся. — Извините, неуместное веселье. Вот вы же сами спрашиваете про дээна 330, а он устроен совсем по-другому, исходя из того, что не порог раздражения влияет на скорость реакции, а время, в течение которого двигательные нейроны получают информацию от нейронов сенсорных. Если сказать проще — мозг может сразу открыть контакт между двумя цепями нейронов, а может задержать передачу для каких-то целей — например, ради получения более полных сведений о раздражителе. А с помощью чипа вы сами можете контролировать это время. Понимаете?

— Не очень, — честно признался я. — Но вы, господин Цашкгар, как я вижу, прекрасно осведомлены о своём товаре. Редко, когда такое встретишь.

— Спасибо. Так вы, значит, хотите… — он нетерпеливо посмотрел в сторону стола, под которым размещался коммутатор.

— Всё зависит от цены.

Мешкообразный наконец-то полностью сосредоточился на мне, поняв, что я спрашивал не ради праздного любопытства.

— Чип дорогой, но я сделаю вам скидку десять процентов. И тогда его стоимость составит, — он поднял глаза и пошевелил губами. — Четыре сто.

— Может округлим?

— Уговорили, — он с улыбкой на лице кивнул. — Четыре тысячи частиц, и вы станете богом своей реакции.

— Однако, в пределах способностей организма, я правильно понимаю?

— К сожалению, — Цашкгар развёл руками. — Есть другие способы, но этим я, уже без всякого вранья, не занимаюсь. Слишком дорогое оборудование.

— Вы про наращивание нейронных сетей?

— Про него, про него, — кивнул он. — Это уже только в легальных центрах. Установка для оживления тоже не из дешёвых, но её я приобретал на наследство, оставленное мне любимым отцом, — он указал мне рукой на арку, ведущую в коридор и мы медленно двинулись к ней. — К сожалению, бизнес оказался не таким удачным, как я предполагал, — продолжил он по пути жаловаться мне на трудную судьбу. — Да и дело не только в покупке нейро-модуля. Там ещё и лицензия такая, что закачаешься…