Отказаться от своей роли? Значит отказаться принять этот мир. Значит сдохнуть от самого себя, как чуть не случилось в темнице. Принять все? Значит сдохнуть под ножом Фатимы где-то в черниговских трясинах.

   И уже нельзя сказать себе: "я подумаю об этом завтра". Потому что "завтра" уже вот. Через три дня свадьба. Мой последний выход. Потом счёт пойдет уже не часами, а вёрстами. До подходящего болота.

   ...

   Два последующих дня прошли как в тумане. Я старательно делал вид "как всегда". Дамы мои однако что-то уловили, пытались меня утешать. И что на свадьбе все будут пьяные, ошибёшься - не страшно, и что "жена - не стена". А уж Хотенею - вообще. И что из похода вернётся и подарков привезёт. Я кивал и работал. До одурения повторял элементы танца, как снять платок с головы, как снять платок с плеч, как выворачивать из многослойной ткани бедра... Фатима наяривала на бубне. Темп постепенно повышался. Уже построены были связки и переходы.

   И тут меня осенило. Классика. Айзек Азимов. Три закона робототехники. Там много чего наворочено. Азимов придумал три формулировки, а потом сам и его последователи старательно показывали как их обойти. Ну, это для человеков - общее свойство. Раз есть закон - значит надо уклонится. Как гласит русская народная - "закон - как телеграфный столб. Перепрыгнуть нельзя, но можно объехать". Весь Ветхий Завет - эта история о том, как евреи сначала заключили договор, а потом старательно его нарушали. А им наглядно показывали как это не хорошо и насколько больно. Путин о Налоговом кодексе точно сказал: "сотни людей придумывают эти законы, а миллионы - как их обойти". Что мне и надо немедленно исполнить. Формулировки выберем самые простые, в двух словах:

  -- Береги господина

  -- Выполняй приказ

  -- Сохрани себя

   По первому пункту я должен исчезнуть. Сберечь тайну господскую. Исчезнуть - не означает обязательно - в болото. Исчезнуть означает не "куда", а "откуда". Из поля зрения Гордея, Хотенея, Степаниды. А куда? Русь велика. Есть и еще места на земле. Америку, например, вообще еще не открыли. Много куда есть.

   Второй пункт. Не будет содержать приказ команды - "сдохни". Если сыграется как Степанида говорила, меня просто повезут как груз куда-то. А что там и как - надо еще посмотреть.

   А вот третий пункт мне очень нравится. Спасибо, Айзек, я буду старательно его исполнять. И пошли они все со своими темницами, дрючками, палачами и проповедниками, спасом-на-плети и священным долгом. Я не осрамлю тебя, мой учитель Саввушка, исполню волю господскую. Только у меня на каждый ваш дрючок или плеть с иконой найдётся своя мозга с винтом. Лишь бы персональные молотилка со свалкой не подвели.

   Дальше пошло веселее. Потом день свадьбы. Ну, ни в церковь, ни к приезду молодых на Хотенеево подворье, ни к началу свадебного пира нас не позвали. Но Юлька уметнулась туда еще с самого утра. "Скорая помощь" с функциями "грибного человека". К вечеру, в третьей уже толпе челяди и мы с Фатимой протопали. Какие-то подсобные помещения, толпа народу, проблемы с переодеванием, ожидание, позвали...

   Здоровенная зала, столы буквой П, в центре пустое пространство, только слуги пробегают да поддатые гости иногда к знакомцам подходят. Вместо перекладины буквы - на небольшом возвышении главный стол. Там и мой... Хотеней с молодой женой, Гордей со Степанидой, еще какие-то. А народу - сотен шесть. Любят у нас гульнуть.

   Шум как-то стихать начал, мой-то... внимание обратил, все на нас в Фатимой оборачиваются. Пора. Работаем. Семенящей походкой выхожу в центр зала и опускаюсь на колени. Сверху на мне паранджа. Пенёк в мешке. Бубен начинает потихоньку рокотать. И я встаю-поднимаюсь. Видели национальный калмыцкий танец в исполнении ансамбля "Танцы народов мира" имени Александрова? Так вот, у калмыков танцев нет. А у ансамбля есть. Там такой очень интересный сворот-разворот спиральный на одном месте. Развернулся-поднялся. Ножкой такты отстучал, паранджу долой. Сперва только спереди. Что, ждали личико увидать? А у меня никаб. На глазки мои чёрные полюбуйтесь. Вам и того пока довольно.

   И пошло, и поехало. Кто спиной сидел, поворачиваться начали. Кто с другой стороны столов - с места вставать. А как я накидку скинул да по-цыгански прошёлся... Типа: "холодец заказывали?". А красный лифчик? Плевать что внутри одни тряпки, зато как со стороны смотрится. А уж подмышки мои безволосые увидели... начали бубну подхлопывать. А когда я двух мужиков из толпы выцепил да одному конец пояса дал. Раскрутился, юбки разматывая, до другого. И ему другой конец. Они дёргают, я туда-сюда перекручиваюсь, с меня на каждом проходе очережная юбка слетает. И не кончаются. А они все рты по-раззявили. Будто новое чего увидеть собираются.

   Увидели. Шортики дутые, штанины муслиновые. Ляжки мои тощие нравятся? Смотрите-любуйтесь. Под муслином только и видно, что есть что-то. Беленькое, стройненькое, туда-сюда порхающее. А тощие или нет - на усмотрение воображения. И звон колокольцев, которые у меня во всех местах. Ну, кроме двух. И пошёл "танец живота". С демонстрацией "нежно дрожащего пупка". Не девичьего, правда, ну извините, что имеем - тем и дрожим. Народ уже ревёт в голос, "порвал зал" называется. Некоторые, самые дозревшие, на танцплощадку лезут. Пришлось от них к главному столу на возвышение утанцовывать. Я перед молодыми, одну руку в бок, другую за голову, улыбочку и бёдрами работаю. А зал мою задницу, тряпками обмотанную, видит и ест. Кушает. Глазами.

   А я тут наяриваю, пошёл поворот влево, на одной ноге, вторая носком в пол бьёт. Побрякушки все побрякивают, колокольцы колоколят. Как там один мусульманский улем говорил: "и пусть жены ваши не стучат в пол ногами, дабы не хвастались они украшениями". Раньше как-то связи не улавливал, а теперь дошло - как раз мой случай. Подколенного браслета почти не видно, а звон его хорошо слыхать. Я же ножкой в пол стучу.

   Так, полюбовались на мой животик в профиль? На попку в шортиках, линия которой двумя мастерицам сформирована на основании долгих дискуссий? Сменим ручку-ножку, пошли поворот в обратную сторону исполнять. В середине, как лицом к Хотенею встану, сменим ритм и - "низкопоклонство перед идолом". С раздвинутыми коленями и в полуприсяде. Делаем. Ух ты как моего-то разбирает... Ах раскраснелся весь. Что милёнок-господёнок, этакую красу несказанную-ненаглядную и под нож? Как корову старую, стельную. А я еще и "волну" могу. Ну, как тебе мой "пупок дрожащий, нежным потом увлажнённый"?

   Кажется, хватит. Пора Фатиме бубен остановить, притомился я. Завтра брюшной пресс болеть будет. А пятки уже горят.

   Но Фатима не успела. Невеста венчанная, вся в белой фате, не поднимая глаз от стола, руку вскинула. Бубен замолчал. Зал стихать начал. Тут она на меня глаза подняла. Господи, пигалица тринадцати лет, еще детская опухлость с лица не сошла, а смотрит по-взрослому. По-зверячьему смотрит. Я такой ненависти в глазах здесь еще ни у кого не видел. Смотрит мне в глаза, а говорит Хотенею:

  -- Господин муж мой венчанный, завтра по утру стану я здесь хозяйкой. И все в дому этом будет под рукой моей. Так ли?

  -- Так, жёнушка, так.

  -- Тогда по утру пусть приведут ко мне эту холопку. Хочу посмотреть как её плетями обдерут. Со всех сторон. По всем местам. За это непотребство на нашей свадьбе. А после велю ноги ей поломать. Чтобы была колченогая и впредь непристоинств таких нигде не устраивала. Так муж мой?

   Хотеней как-то замешкался, за спиной ропот по залу прошёлся. И тут вступил Гордей:

  -- Не, доча, не сразу по утру. Хотеней Ратиборович мне эту девку раньше обещал. Так что она сперва у меня в дому... попляшет. А уж потом... Если будет чего пороть.

   Вот так-то, Ванюша. Была у меня какая-то надежда. Тень надежды. Может не понял что из подслушанного. Может не обещал меня Хотеней, или обещал, но не отдаст, отговорится как-то, спрячет...