— Или поэму сочинить, — мечтательно добавил Зариэль.

— Напомни, пожалуйста, как там было? — подозрительно ласково уточнил Мор. — „Без тебя постель моя пуста, как погреб рано утром после свадьбы“?

Я подавилась смешком от неожиданности и вопросительно уставилась на него, забыв, что, собственно, сержусь. В золотисто-жёлтых глазах прыгали черти. Ну до чего же хорош, зараза такая! Даже с будущим фингалом. Неправильно как-то: сколько времени я его уже знаю, пора бы и привыкнуть, успокоиться, а вот нет. Как не посмотрю — всё тело сводит. Только силой воли и держимся… Есть она у меня, оказывается!

Эльф покраснел до ушей.

— Не так было! Душа моя пуста! Это метафора такая. Откуда ты вообще про это знаешь?

Мара беззвучно хохотала.

— Прости, Зариэль, но это и вправду было так забавно.

Эльфийский правитель стоял весь багровый, глаза зло полыхали, я аж залюбовалась. Интересно, как надолго его хватит?

— Блондинов, говоришь, предпочитаешь? — неожиданно процедил эльф сквозь зубы, шагнул к укатывающейся девушке и, рывком запрокинув её голову, запечатал смеющийся рот поцелуем. Вот, допекла она его. Даже о приличиях забыл!

— Наконец-то, — прокомментировал Моррин.

Свободной рукой Зариэль сделал неприличный жест в его сторону, прежде чем обнять бессовестно расслабившуюся Мару.

— Я так и знал, — не понижая голоса, продолжил мой „благоверный“. Нет, пар… пара… И как же его теперь называть, скажите пожалуйста?

— Откуда такая уверенность? — помню, как-то подруга проговорилась, что во время первого поцелуя становится ясно, стоит ли вообще всё затевать, но поцелуй-то ещё не закончился. И как у них воздуха хватает?

— Да она бы ему уже давно не только уши оборвала, но и хвост.

— Эльфу?! — оторопела я.

— Знаешь, как трудно оторвать то, чего нет?

Упомянутый эльф щёлкнул пальцами и в нашу сторону полетело кресло. Мне едва не досталось по макушке.

— Интересно, чего в получившейся смеси будет больше, эльфов или оборотней? — невозмутимо продолжил размышлять вслух Моррин. — Как думаешь, что выглядит симпатичнее — хвостатый эльф, или волк с ослиными ушами?

Представив себе оба персонажа, я закусила губы и всхлипнула от сдерживаемого смеха.

Следом за креслом устремилась мраморная подставка для книг.

Я сообразила, что стоять рядом с бомбардируемым объектом опасно для здоровья и отпрыгнула подальше, в надежде пробраться к выходу.

Тут Мара спохватилась и высвободилась из объятий увлёкшегося остроухого.

— Это ещё ничего не значит. Нечего тут… эффекты просчитывать.

Забитые томами полки содрогнулись от хохота.

— Поздравляю, Зариэль. Лет через сто, может быть, сможешь даже с ней погулять под ручку.

— Не издевайся над несчастным эльфом! — а что, только надо мной можно прикалываться? — Он же не виноват, что так и не научился целоваться за все эти годы.

— Почему не научился? — автоматически отпарировала девушка и, покраснев, захлопнула рот.

— Это надо отметить, — довольный по уши Зариэль с улыбкой смотрел на её багровые щёки. — Мара, солнышко, я наконец-то понял, как с тобой обращаться.

— И двухсот лет не прошло, — пробурчала та.

— Имей в виду, содержимое пакета через те же двести лет испортится, — добавила я.

— Да хватит сводничать! — рассердилась она. — Открой этому клоуну сердце, так он потом всю душу вынет: почему зеркало не отполировано, небо не голубое и фиалки не растут.

Эльф клятвенно прижал руки к груди.

— Торжественно обещаю не придираться и шерсть тебе по вечерам расчесывать, и когти подстригать раз в месяц, и выгуливать периодически, на поводке, конечно…

— Что?! — взвилась Мара. Вокруг неё сгустился черный туман, и мгновением позже огромная волчица прыгнула на веселящегося остроухого. Тот, ловко изогнувшись, ушёл от атаки.

— А вот теперь уходим, и быстро. — Мор потянул меня к дверям. — Зариэль, библиотеки не жалко?

— Леший с ней. — Зариэль очередной раз, играючи, ускользнул от внушительных клыков возлюбленной и теперь, мягко ступая, пытался зайти ей в тыл. Волчица возражала.

— Ты уверен, что она его не съест? — уточнила я пару минут спустя, прислушиваясь к шуму драки за дверями. Проходившие мимо эльфы слегка удивлённо косились то на исцарапанную меня, то на периодически вздрагивающую дверь. — Вот будет дипломатический скандал.

— Не съест, — успокоил меня оборотень. — Ну, может, придушит чуток. С Зариэлем и мне повозиться пришлось бы. Хоть, разберутся между собой, наконец. Знала бы ты, как мне эта история за сто лет надоела! Хотя, должен признаться, скучать не приходилось.

Я с умным видом покивала, прикидывая, как бы от него половчее отделаться. За дверью что-то грохнуло так, что пол дрогнул, а мы подпрыгнули на месте. Следом раздался треск.

— Стол. И коллекционный глобус, — уверенно определил Моррин.

Да, и к Ориэлю заглянуть надо бы, — отстранённо думала я. — И уши оторвать „провидцу“. Сто процентов, знал ведь всё, и молчал, как партизан.

Мор помолчал, наблюдая за мной, а потом крепко взял за локоть и опять куда-то потащил.

— Что на этот раз? — я едва поспевала за его широким шагом.

— Ты мне мозги не парь! — неожиданно рявкнул он, вновь к месту сперев у меня выражение.

Я приуныла. Всё-таки, иногда мозги мужикам иметь ну совершенно не обязательно.

— Мор, правда, давай потом, — предприняла я последнюю попытку отвертеться от разговора.

Вместо ответа он втолкнул меня в уже восстановленный бутон и запер за собой дверь.

— Выкладывай, — кресла куда-то исчезли после уборки и пришлось устраиваться на каменном бортике бассейна.

Я нахохлилась, как воробей. Как же я эти выяснения отношений ненавижу!

Любимый навис надо мной могильной плитой, явно никуда не собираясь в ближайшие три сотни лет. Ну что я ему сказать могу, кроме того, что боюсь до судорог?

Ладно. Хочет — получит.

И вывалила всё вышеизложенное ему на голову, включая ту распроклятую кандидатскую, уже и не знаю, надо оно мне?

— А ещё у меня семинар на носу, а я не в зуб ногой, — немного не в тему закончила я.

— Что у тебя на носу? — хлопнул ресницами оборотень. — Это такая болезнь? Я ничего не вижу.

— Хуже, — выговорившись, я встала с бортика. И впрямь полегчало. — Проверка знаний, коих нет.

Моррин помолчал, изучая несчастную меня и присел рядом.

— Ну ты себе и ужасов напридумывала. С чего ты вообще взяла, что тебя кто-то на цепь сажать собрался? Занимайся своими делами в твоём мире сколько вздумается… Тебе четырёх месяцев в год хватит?

Я недоверчиво уставилась на него. Он что же меня совсем не слушал?

— Ты ещё колдовать учиться не передумала? Да и вообще, не хочется тебя огорчать, но ты теперь уже не очень-то и человек.

— А вдруг ребёнок? Что может получиться, ты не думал? Ужас! — нервно забегала я по цветку.

— Думал. Ты меня за кого держишь? Я, в конце концов ещё и вождь, если ты опять забыла. Это у кого ещё тут склероз? — вздёрнул он бровь. — В ближайшие десять лет ничего такого случиться не может: энергия должна накопиться. А моих магических способностей хватит не только на одного отпрыска, но и на троих, если ты о качестве наследников заботишься. Даже, если бы ты ведьмой не стала. Леший! Никогда не мог себе представить, что так сложно будет парой обзавестись!

— Менталитеты разные… — уже по инерции добавила я. — И подчиняться я тебе не буду… И…

— Алёна! Это мне пятьсот лет, а не тебе. Честное слово, как будто собственной бабушкой разговариваю!

— И пятьсот лет разницы в возрасте! — нет, это уже истерика! — Я — геронтофилка!

— Кто? — не понял Мор.

— Ну, кому те, кому за семьдесят нравятся, — на автомате пояснила я. — А наследник…

Моррин уставился на меня так, словно не знал, вылить на меня ведро воды или приступить к созданию наследника прямо сейчас.

— А что тут не так? — похоже, я ему мозги совсем заплела. Аж самой полегчало.

— Я что, к маме внука в транспортировочной клетке знакомиться повезу… через двадцать лет? Да её инфаркт на месте хватит, — вырвался наружу мой самый страшный страх.