Вполне довольная жизнью, я вышла в один из внутренних дворов, где, судя по звукам, располагались конюшни, и наткнулась на поэтично матерящегося музыканта Лориэля. При виде меня он проглотил половину тирады и расплылся в улыбке.
— Алёна? Ты где пропадала? Я тебя после бала искал, кое-что показать хотел, а тебя и след простыл!
Я пожала плечами, отказываясь отвечать, и в свою очередь поинтересовалась:
— А ты что тут ругаешься?
Эльф вновь начал зеленеть от возмущения.
— Эта… кобыла! За что?
— Так это тебе Зариэль говорящую лошадь презентовал? — расхохоталась я.
— Что б ему… самому её не взять? — мужественно сдержал себя Лориэль.
— Душка Зариэль лучше знает, кого и кому, — донеслось сзади из стойла. — Не смей его ругать, недоросль.
— Слышит лучше кошки, к тому же, — едва не плача пожаловался мне эльф. — А уж стерва какая! Это у неё Зариэль сейчас душка, а позавчера кривоглазым пнём безмозглым был.
— Ещё бы не пень, — немедленно отозвалась кобыла. — Привёл ко мне в стойло чучело неполноценное. Сводники-недоучки!
Я опустилась на землю, сгибаясь от хохота.
— Какое чучело?! — простонал музыкант. — Одного из лучших жеребцов ей доставили, а она…
— Мне виднее, — безапелляционно заявило животное. — Это вы только на то и смотрите, чтобы баба была, а остальное…
— Нет, я её сейчас лично пристукну! — подорвался красный остроухий.
— Да подожди ты с радикальными мерами, — кое-как справившись с собой, я пошла к стойлу. — Девица, как-никак. Ей капризничать по должности положено.
— Вот и я о том же, — кобыле было явно скучно одной, и она активно поддерживала разговор даже через закрытую дверь. — А они тащат что попало.
При виде меня она приветственно махнула хвостом.
— А, это ты, двуногое недоразумение. Объясни хоть ты этим мужланам, что так такие дела не делаются. Привели, поставили перед мордой — и давай им, размножайся. А что от одного жеребята хромые пойдут, а от другого — вообще толку не будет, потому что мерин это… только с хозяйством…
— А что сразу так было не сказать? — донеслось со двора: оставшись в одиночестве, эльф тоже заскучал. — А то копытами размахалась, стойло снесла, и верещит, как оглашенная.
— А меня спросили? Нет, чтобы по культурному, Милена, красавица, нравится тебе вот это чучело, или какие свои пожелания будут? А они меня привязать вздумали и уроду на поругание отдать без согласия.
— Так тебя Милена зовут? — Лориэль осторожно заглянул в стойло.
— Видела? — немедленно ощетинилось милое животное. — Даже познакомиться не подумали. Вот ты бы что делала?
— В глаз бы дала, — не подумав, ляпнула я, а потом призадумалась. Ну и бред! Если бы я была кобылой? Такую задачку передо мной поставили впервые.
— Так кого к тебе привести-то? — мирно спросил эльф, видимо признав претензии обоснованными.
— А нет тут такого, — не долго думая сообщила лошадь. — В первый вечер — учуяла пару таких жеребчиков! Думала, освоюсь, и познакомимся, а они…
Она натурально пустила слезу.
— Оркская пара стояла в соседнем стойле, — задумчиво протянул Лориэль.
Острые гнедые ушки тут же насторожились.
Оставив их разбираться между собой, я навестила оружейника.
Что он из моих плетей сотворил!!!
Для начала заменил деревянные рукояти на эбонитовые, с удобными углублениями для пальцев, присобачил под большие кнопку, при нажатии на которую вокруг костяшек со щелчком сомкнулись вожделенные кастеты с сантиметровыми серебряными шипами. Так что, я теперь могла кое-кому и морду эффективно начистить. В сыромятную кожу этот маньяк вшил серебряный же, но удивительно гибкий стержень, промежуточный шнур заменил на прочную и тонкую стальную нить, а вот утяжеляющие лезвия оставил без изменения, лишь заточив в волос, и похвалил работу мастера. Ко всему он ещё сделал к ним подобие портупеи, чтобы я могла носить их у бёдер и снабдил защитными перчатками.
— Ты точно умеешь ими пользоваться? — запоздало поинтересовался Аэрлис, наблюдая как я примериваюсь к изрядно потяжелевшим плетям.
— Предлагаешь повысить моё образование? — я не стала жаловаться на вес, резонно предполагая, что вскоре и так накачаюсь.
Тот покачал головой.
— У нас такое оружие не распространено. Разве что, вампиры чем-то похожим пользуются.
— Почему я ни одного не видела? — ну интересно же. О вампирах при мне до сих пор никто не упоминал.
— Они тут не живут. Им слишком жарко. Вот на самом севере, за землями Ворроков им самая погодка, — просветил меня эльф.
— Да сама на карте посмотришь, — вмешался новый голос. Мириэль, младший брат правителя и полусуккуб стоял на пороге кузницы. — Через час мы выезжаем. Зариэль голубя прислал.
Ох и оперативно собираются эльфы на войну! Не прошло и часа, как отряд остроухих коммандос, набранный из боеспособного населения Цветочного Города и его окрестностей стоял готовым к походу на супостата. Я едва закончила паковать седельные сумки, бессовестно заграбастав все баночки и горшочки стоявшие рядом с водопадом и честно нетронутую бутыль с мёртвой водой, прихваченную в прошлый раз для Моррина.
Для похода мне выделили флегматичную мышастую кобылу, которой, судя по её виду, было пофигу, стоять в стойле или топать к чёрту на кулички. Топать предстояло целый день, и к вечеру мы должны были доехать до первой точки, где мне с Мириэлем полагалось перенестись к месту сходки правителей телепортом, а остальным — добираться туда же своим ходом, заночевав в лесу.
Как мы поехали — любо-дорого посмотреть: в две колонны, все преисполненные осознания важности возложенной на нас миссии, по такому случаю эльфы даже отказались от традиционных фанфар, скупо переговариваясь на ходу. Материализовавшийся прямо на дороге дуб с котом, или кота с дубом — как кому больше нравится — остроухие молча объехали, проигнорировав напутственную речь, с коей кот к ним собирался обратиться. Одна лишь я притормозила рядом с, на глазах начавшим впадать в депрессию, пушистым и возложила на одно из звеньев цепи купленную в той же Москве здоровенную мышь из беличьего меха с пищалкой, что слегка утешило страдальца. Во всяком случае возбуждённое урчание, пищание и звон металла я прослушивала на протяжении следующих десяти минут, пока не отъехала на порядочное расстояние.
Некоторые очень логично спросят, за каким лешим я потащила с собой на войну игрушку для кота. Очень просто: я сама с ней спала. Но очень уж кота жалко стало.
Наш отъезд прошёл бы гладко, если бы не всёслышащая Милена.
Когда все уже сидели в сёдлах, раздался ужасающий треск, ругань конюхов и истошное ржание, и вслед нам выломилась возбуждённая кобылица.
Она остановилась поперёк дороги и, не обращая внимания на синхронно вытаращенные глаза всего отряда, поинтересовалась, почему-то у Мириэля:
— С орками встречаться будете?
Пребывая в трансе от такой наглости, он утвердительно кивнул.
— Тогда я с вами, — безапелляционно заявила она. — Слезай со своего одра дефективного. На мне поедешь, красавчик.
Надо было слышать КАК она это сказала! Покраснели даже кони, не говоря уж об эльфах. На Мириэля было жалко смотреть.
— Ну что время тянешь, или мне себя самой седлать прикажешь? — тут же сменила тон лошадь.
Эльф наконец взял себя в руки и раздельно произнёс:
— Ты… с… нами… не… пойдёшь.
— Ещё как пойду, — задорно отозвалась Милена. — Ты ведь знаешь, что у твоего коня колено больное?
— Как больное? — всполошился эльф. Безвинно продиагностированный конь окосел. — Проверяли же вот только час назад.
— А через неделю охромеет, — безразлично протянула она, незаметно ни для кого, кроме меня метко пнув конкурента в то самое колено. Конь стоически смолчал, уж больно длинные у неё были ресницы.
— Откуда знаешь? — не поверил остроухий.
— Тут кто лошадь — ты, или я? — вопросом на вопрос ответила настырная зверюга, выразительно поглядывая на жеребца. Тот покорно припал на левую ногу. Она закатила глаза: пинок пришёлся на правую.