Не произнесла ни слова, хотя ее молчание, отразившееся в зрачках, сказало ему очень много.

   - Ты меня помнишь? - осторожно спросил Олег. - Я был здесь вчера.

   Девочка лишь кивнула, продолжая молчать и внимательно рассматривать его.

   - Ты замерзла? - спросил мужчина, наклоняясь к ней и стараясь своей широкой фигурой отгородить ее от порывов ветра. - Холодно, а на тебе эта курточка.

   Девочка недовольно поджала губки и посмотрела на него исподлобья.

   - Другой нету, - пробормотала она ворчливо.

   Он хотел тронуть ее за плечо, повинуясь внезапному порыву успокоить и защитить, но девочка не позволила ему этого сделать, отшатнувшись, как от удара. И вновь воззрилась на него с подозрением.

   Мужчина вздохнул и отпустил руку вниз.

   - Ты хочешь есть? - проговорил Олег, глядя на нее в упор.

   Продолжая пристально и внимательно его разглядывать, девочка лишь пожала плечами.

   - Хочешь, я покормлю тебя? - спросил Олег вновь. - Мы можем сходить и купить тебе...

   - И что я должна буду сделать за это? - перебила девочка резко, глядя на него волком и даже отойдя на несколько шагов.

   - За что? - удивился Олег.

   - За то, что вы покормите меня, - охотно пояснила девочка, продолжая пятиться.

   - Ничего, - проговорил мужчина неуверенно, глядя на то, как она отступает с изумлением и шоком.

   Девочка отрицательно замотала головой, ресницы ее задрожали, глазки сощурились.

   - Так не бывает, - уверенно заявила она и остановилась в нескольких шагах от него.

   - Как?

   - За все нужно платить, - проговорила она с детской простотой и слепой уверенностью в своей правоте.

   Олег стиснул зубы. Кто заставил ребенка увериться в этом недетском факте реальной жизни?!

   - Кто тебе это сказал? - мягко спросил Олег, засовывая руки в карманы пальто. - Мама?

   Девочка насупилась, не желая отвечать, поморщилась и опустила глаза вниз, глядя на него исподлобья.

   - Нет, мамин знакомый, - проговорила она тихо, - дядя Леша.

   Руки Олега непроизвольно сжались в кулаки, а глаза потемнели.

   - А этот... дядя Леша, - выдохнул Олег, - он твой маме кто?

   Девочка пожала плечами.

   - Просто живет вместе с нами, вот и все, - ответила она просто.

   Отвечать она не хотела, даже это маленькое признание далось ей с трудом, и мужчина это видел.

   Он не хотел, чтобы она его боялась, чтобы дичилась и убегала. Он хотел... Чего он хотел?! Стать для нее другом. Узнать, что с ней случилось. Помочь, если будет такая возможность. Она говорила, что ее брат и мама болеют, тогда, может быть, купить лекарств.

   Помолчав и разглядев ее, Олег сделал нетвердый шаг вперед, с удовлетворением отметив, что она не отшатнулась, а осталась стоять на месте, лишь понурив голову.

   - Как тебя зовут? - проговорил Олег, продолжая медленно приближаться.

   И вновь смотрит на него волком, исподлобья, не верит ему.

   - Даша, - выдохнула она. - А что?

   Олег ободряюще улыбнулся.

   - Даша, - повторил он ее имя, словно смакуя его, а потом добавил: - Мне нравится. Красивое имя.

   - Имя как имя, - проговорила девочка злобно. - Ничего особенного.

   Приблизившись к ней на расстояние одного шага, мужчина наклонился к ней.

   - Вот не скажи, - улыбнулся он. - А ты знаешь, что каждое имя имеет свое значение?

   Она покачала головой, но с интересом посмотрела на него. В ее глазах мелькнули искорки вопроса, хотя сама она так и не произнесла ни слова.

   Олег удовлетворенно улыбнулся.

   - Хочешь знать, что означает твое?

   Она задумалась с таким усердием, словно размышляла о глобальных проблемах человечества, а потом посмотрела на него и спросила:

   - А это важно?

   - Ну, как сказать... - смутился мужчина, пожав плечами. - Имя играет огромную роль в жизни каждого человека, - заглянул ей в глаза. - И в твоей жизни тоже.

   - И что же означает мое имя? - спросила Даша с вызовом, стискивая маленькие замерзшие ладошки.

   Олег проследил за этим ее движением и стиснул зубы. Замерзла, маленькая...

   - Дар небес, - проговорил он, вынуждая себя улыбнуться. - Ты - дар небес, Дашенька.

   Девочка, сначала воодушевленная, в один миг скривилась и посмотрела на него с горькой усмешкой.

   - Если бы вас слышала мама, она бы заругалась, - покачала головой и с детским простодушием добавила: - Она называет меня троглодиткой и говорит, что я для нее обуза. Как и Юрка, - она опустила голову.

   Олег сглотнул и сжал руки в кулаки в карманах пальто.

   - Юрка? - проговорил он еле слышно. - Это твой брат?

   - Да, ему шесть лет. И он болеет.

   Болеет. А мама?.. Этот вопрос так и вертелся у него на языке, но он не спросил, не посмел, оробел.

   "Бедная девочка, если бы только я мог помочь тебе чем-то!" пронеслось в его голове.

   Он вновь улыбнулся.

   - Даша, а хочешь, сходим в кафе? - предложил Олег, с надеждой глядя в ее глаза. - Или, может быть, тебе купить что-нибудь? - он неуверенно сглотнул. - Что ты хочешь?

   - Нет, ничего не хочу, - упрямо покачала головой девочка.

   Такая слепая решимость удивила его.

   - Почему?

   - А что я должна буду сделать за это? - вновь посмотрела на него исподлобья, как-то злобно.

   Не доверяет, удрученно подумал мужчина.

   - Ничего, я же уже сказал, - проговорил он, пытаясь убедить ее в бескорыстности дружелюбной улыбкой.

   Даша замотала головой так сильно, что шапка упала ей на глаза, и пришлось ее поправить.

   - Дядя Леша говорит, что так не бывает, - решительно заявила она, поднимая подбородок. - Всем людям друг от друга что-то надо. И за все приходится платить рано или поздно.

   "Откуда только взялся этот чертов дядя Леша?! Кто он вообще такой?!" с гневом подумал Олег.

   - А этот дядя Леша, - проговорил он, запнувшись, - давно с вами живет?

   - Прилично уже, - проговорила Даша. - Юрке было четыре, когда он пришел. Он тогда тоже болел, а дядя Леша сказал маме, что за лекарства нужно платить, а у нас денег и так нет, - девочка злобно поджала губы, насупилась, поморщилась, взглянула на застывшего рядом с ней мужчину дико, с яростью, очевидно, пожалев о том, что так разоткровенничалась, а потом выдавила: - Дядя Леша денег не дал, но Юрка все равно поправился, я у соседей попросила, и они не отказали.

   Олег стиснул зубы и сжал руки в кулаки. Ярость вспыхнула в нем ярким пламенем, сердце забилось громко и отчаянно. Какой негодяй может пожалеть денег на лечение ребенка?!

   Олег задумчиво покачал головой, а потом, словно бы что-то вспомнив, внезапно спросил у Даши:

   - А ты в школу ходишь? Тебе ведь восемь...

   Она покачала головой.

   - Нет.

   - Что же так? - удивился Олег, с болью и сожалением глядя на девочку.

   Даша поджала губы, но все же ответила сквозь зубы:

   - Когда была баба Катя, она научила меня читать и писать.

   - А где она сейчас? - сглотнув, ощущая, как бьется в висках кровь.

   - Умерла, - с горечью проговорила девочка, подняла на него острый взгляд. - Несколько месяцев назад.

   Боль тугим свинцовым комком собралась в горле, и он смог лишь выдавить:

   - Мне жаль.

   - Мне тоже, - тяжело вздохнула. - Она была хорошей. И о нас с Юркой заботилась. А когда ее не стало...

   Сердце его дрогнуло, дыхание участилось. Захотелось сжать эту малышку в своих медвежьих объятьях и не отпускать, не отдавать ее этому жестокому миру, не знающему сострадания.

   - Что? - прошептал он с болью в голосе.

   Даша выдохнула и грустно проговорила:

   - Дядя Леша сказал, что мы никому не нужны, - помолчала, - и что он нас на своей шее держать не станет.

   Ярость с новой силой нахлынула на него, застилая глаза.

   - А мама? - едва выдавил он из себя.