Дома Юрка опять спрашивал, откуда у нее деньги. И Даша рассказала брату о встрече с дядей Олегом.

   - Этот тот самый добрый дядя, который тебе уже подавал? - переспросил брат. - Да? Он снова приходил?

   Даша улыбнулась брату, села рядом с ним на кровать и утвердительно кивнула.

   - Да, он снова приходил, - она достала из кармана пакет и протянула его брату. - Мы в кафе ходили, и он мне пирожные купил. И тебе тоже. Сказал, чтобы я тебе передала.

   Глазки мальчика загорелись. Ерзая на кровати, Юрка чуть ли не прыгал на месте от радости. Уставился на сестру, словно не веря своим глазам, но с таким восхищением, с такой надеждой!

   - Правда-правда? - сияя от счастья, переспросил он. - Для меня? - и потянулся ручками к пакету.

   Даша кивнула, ощущая, как тепло растекается по телу при виде улыбки брата.

   - Да, это тебе. Ешь.

   Юрка еще пару мгновений смотрел на пирожные, покрытые кремом, а потом, облизнувшись, накинулся на них, жадно запихивая в рот.

   - Юр, ну, не торопись ты, - рассмеялась девочка, - подавишься ведь!

   Тот замотал головой, широко улыбаясь. И, налегая на пирожные, выдавил:

   - Неа...

   Даша снова рассмеялась. Как мало, оказывается, нужно для счастья.

   - Как ты сегодня? - заботливо поинтересовалась она. - Голова не болит? А горло? Температуру мерил?

   Юрка, доев последнее пирожное, вытер руки и посмотрел на сестру.

   - Не было температуры. А еще дядя Леша заходил, пока тебя не было.

   Даша вмиг напряглась.

   - Что он хотел?

   - Хотел с тобой поговорить, - опустив глаза, пробормотал Юрка и откинулся на подушки. - Я сказал, что ты на площади.

   - Ты ему рассказал про дядю Олега? - ужаснулась девочка.

   - Нет, не рассказывал! - проговорил мальчик. - Я подумал, что он ругаться будет.

   Даша нахмурилась. Будет, точно будет ругаться.

   Девочка вынула из кармана деньги, которые дал дядя Олег и, подскочив к шкафчику, открыла дверцу. Большую часть из них положила под одежду, куда прятала всё, что откладывала для себя и брата.

   Она едва успела сесть на кровать рядом с Юркой, намереваясь еще раз измерить тому температуру, как вдруг дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник сожитель матери.

   Безразличным взглядом осмотрев помещение, Алексей воззрился на девочку и мальчика, вдруг сжавшегося в комочек и выглядывающего на него с испугом из-под одеяла.

   - Дашка? - Алексей с высоты своего роста смотрел на нее, словно бы недоволен чем-то.

   "Неужели узнал о том, что она прячет деньги? ужаснулась девочка. Или за что-то будет ругать?".

   - Да? - подняла она быстрый взгляд и тут же опустила.

   - Ты была на площади? - сделав несколько шагов вперед, спросил Алексей.

   - Да, - выдавила она из себя, не двигаясь с места.

   - Сколько заработала? - он подошел к ней ближе, застыв в паре шагов от кровати, на которой она сидела.

   Даша сглотнула и засунула руку в карман куртки.

   - Немного, - проговорила она. - Десять рублей. Вот... - она протянула мужчине деньги.

   Подозрительно прищурившись, Алексей покачал головой.

   - Негусто, - и с неодобрением и недовольством процедил. - Ты меня не обманываешь?

   Спина девочки выпрямилась, но она отрицательно покачала головой.

   Только бы голос не дрожал. Только бы не дрожал!

   - Нет.

   Он помрачнел и, выхватив деньги из ее ладошки, раздраженно насупился.

   - Вот и правильно, - резко выдохнул Алексей и кинул предупреждающий, наполненный угрозой взгляд в ее сторону. - Если узнаю, что ты что-то утаиваешь от меня и матери... Тебе не поздоровится.

   Даша сглотнула и посмотрела на него.

   - Тебе ясно? - спросил Алексей, зло ухмыльнувшись.

   - Да, - пробормотала девочка, - ясно.

   Спорить с ним она никогда бы не осмелилась. Лгать ему она научилась так же, как научилась выживать в этом мире, в котором никому до нее не было дела. И хотя Алексей невольно толкнул ее на попрошайничество, все принесенные деньги она должна была отдавать ему. Но никогда всей суммы Даша не отдавала, пряча остатки заработанного в свой маленький "сейф".

   Даша надеялась, что Алексей об этом не догадывался. Если бы он узнал, что она обманывает, то строго наказал бы за ложь.

   Как только за мужчиной закрылась дверь, Дашка посмотрела на Юрку, сжавшегося в комочек.

   - Испугался? - тихо спросила девочка, наклоняясь к нему, чтобы обнять.

   Мальчик отрицательно покачал головой, но она ощутила его дрожь кожей. Крепко прижав брата к себе, легла в кровать рядом и уснула.

   На следующий день дядя Олег тоже пришел. Даша, как никогда, обрадовалась его приходу.

   Они снова зашли в кафе. Он расспрашивал обо всем. А она с радостью и охотой, какой раньше в себе не замечала, рассказывала о том, как они жили, когда был жив папа. Как однажды он повез их с Юркой в Москву в зоопарк, а потом катал на каруселях и покупал мороженое. И о том, как им с братом стало плохо, когда отец умер.

   Сама Даша долго не могла оправиться от шока и некоторое время ни с кем не разговаривала.

   Дядя Олег спрашивал, чем она любит заниматься, кем хотела бы стать, когда вырастет, но на эти вопросы девочка не могла дать ответа. Она ничего не хотела. Лишь желала, чтобы выздоровел брат, чтобы они не были голодны, чтобы зимой не мерзли под двумя одеялами, чтобы дядя Леша ушел и больше никогда не появлялся в их жизни.

   У нее не было планов на будущее, потому что в будущем она не была уверена. Оно рисовалось ей призрачным и неясным. Слишком призрачным, чтобы поверить в него.

   Даша жила одним днем. Она так привыкла. Выживать. Ради брата. Она жила им и для него. Для него даже больше, чем для себя, потому что после смерти отца и равнодушного молчания матери почувствовала ту ответственность, что опускается на плечи, когда у тебя есть родной и близкий человечек, о котором некому позаботиться, кроме тебя.

   - А что же, у вас нет родственников? - спросил Олег.

   Даша пожала плечами:

   - Может быть, и есть, - просто ответила девочка. - Точно. Есть какой-то дядя Гена, родственник папы, но я видела его очень давно, когда еще маленькая была...

   Олег горько улыбнулся, в глазах появились искорки отчаяния.

   А сейчас ты какая? Разве не маленькая?..

   Взрослая. Уже сейчас - взрослая. У нее отняли детство.

   - А можно, - потупив взгляд и смутившись, проговорила Даша полушепотом, и мужчине пришлось наклониться к ней, - я буду называть вас дядя Олег?

   Его сердце громко и яростно заклокотало в груди: казалось, оно заглушает все посторонние звуки.

   В горле встал горький, тугой комок, и он попытался сглотнуть его, чтобы пролепетать:

   - Конечно, - улыбнулся ей, почувствовав кожей ее ответную счастливую улыбку, согревающую душу.

   Когда Даша собралась уходить, Олег вновь сунул ей в карман тридцать рублей, и она, долго отпираясь, все же приняла их, смущенно поблагодарив и сказав, что все потратит на лекарства Юрке.

   Олег обещал прийти завтра, и, ложась спать, она думала об их встречах, ставших уже чем-то вроде ритуала. Она так привыкла к его присутствию в своей жизни, что не могла представить, как будет без него.

   Всего несколько дней, так сильно изменивших две судьбы. Детскую, разочаровавшуюся в мире, душу маленькой девочки и душу взрослого мужчины, искавшего свой путь в жизни. Один взгляд - глаза в глаза, один жест, одно касание руки. Одно слово - ласковое, участливое, приветливое. Не оскорбление, не упрек, не угроза. Без обиды и без злости, без равнодушия и безразличия. Слово, исполненное нежности и теплоты, согрело два сердца, вынудив биться их в унисон.

    С первого взгляда... до последнего.

   Когда Олег пришел на следующий день, он ненавязчиво попросил Дашу показать, где она живет.

   - А зачем? - насупилась девочка и даже отступила от него на несколько шагов.