- Вах, вах, заговорил Гуру Упырей.
- Он самый, - рассмеялась я в ответ, потопая в его объятиях. Удивительно. Лишь только в такие моменты я безумно счастлива…
- С тобой попробуешь быть собранным, неадекватная сорвиголова.
- Я, вообще-то, очень даже спокойный ребенок.
- Да, да, я так и понял. Слушай, Габи, я не пойму, ты такая боевая, а в тот вечер так быстро сдалась. Зная тебя теперь, я бы поклялся, что ты должна была первой наброситься на ночного незнакомца и заколотить пару хрупких деревьев ему в грудь, даже не выясняя, что он вампир. А ты… как ты могла так позорно сдаться?
- Я просто тебя пожалела.
- А! Вот оно что, а я-то думал…- расхохотался Эмиль. Нежно, ласково, добродушно, все еще прижимая меня к сердцу…
***
- Габи, ты же обещала.
- Когда это я тебе обещала?
- Ты обещала, что будем отрываться в колледже на полную. А теперь что?
- На полную, это не значит, что я обязана тащиться на это «пати». И потом, Браян, ты не боишься раскрыться перед Мелани с твоей той, тайной, известной только мне и Крису, «прелестной» стороны?
- Ой, неужели я на всех диско в неадеквате?
- Браян, милый, я в тебе всегда уверенна. Дело стоит только за тем, что ты первое сделаешь: напьешься, а потом накуришься, или наоборот – сначала накуришься, а потом напьешься.
- Но ты же терпишь меня.
- Терплю, потому что я и без дури и выпивки сумасшедшая.
- Ой, сумасшедшая. До этого статуса, детка, еще дорасти нужно. В общем, собирайся, одевайся, а я жду тебя в буфете.
- А Мелани?
- Мелани давно уже собралась, еще час назад. И теперь ждет меня в буфете. Ой-йе-йе, йе, йе, - заорал почти на все горло мой неадекватный друг и удалился из комнаты прочь.
Идиот.
***
- Мелани, прости Браяна.
- Да ничего.
Девушка краснела и зеленела попеременно.
Да уж, моего мальчика показывать не всем можно.
Вы видели дикую обезьяну на дискотеке? Нет? Тогда приходите к нам.
Хотя, я думаю, Браян здесь не один такой. Целый полк обезьян.
Что же, пора и мне с ними слиться.
Идиотски веля бердами, я стала пробираться в пляшущее сумасшедшее студенческое море.
***
- Эмиль, неужели «МУЖИКИ, действительно, не танцуют»? Или это только упырчики таким болеют?
- Упырчики, упырчики.
- Не верю.
- Придется. Придется поверить.
- Что-то не получается.
- Тогда у Гудвина спроси, - все тем же веселым, шутливым голосом прошептал Готье.
Но на его лице не было улыбки.
- Гудвина? – мои мысли застопорились, - А он здесь причем?
Я боялась себе признаться.
Моментально музыка ушла на второй план.
В голове все сжалось. Сердце ойкнуло.
В горле все пересохло.
Я смотрела ему в глаза и искала, искала отрицания.
Но ничего. Ничего, кроме выжидания моей реакции.
Я молчала и едва дышала.
Эмиль наконец-то ухмыльнулся.
Я рискнула.
- Он… он тоже,… тоже? – едва не проглатывая язык…
- Ой, я проболтался, - изображая наигранные удивление, испуг и переживание, со лживой обидой поджал губы.
- Зачем ты мне это рассказал?
Я всматривалась ему в глаза, и боялась даже предположить мотивы такого поступка.
Это не просто «таинка», такой себе безобидный «секретик» друга.
И даже не «шальное» прошлое, не скелет в шкафу.
Это смертный приговор. Обеим сторонам.
Тайна существования сверхъестественного – единственная тайна, почитаемая всеми во всех мирах. Безотговорочно и без исключений. Это закон, за нарушения которого, как бы не печально звучало, наказание – смерть.
Улыбка наконец-то пропала с его лица.
- Что бы знала, - коротко, резко, прошептал Готье мне на ухо, а затем оторвался, резкий шаг вперед. И все, скрылся в толпе. Исчез из виду.
Ушел прочь.
Сбежал.
Оставив меня саму. Наедине. Со взрывающимся мозгом.
Стоящую в шоке, с широко раскрытыми глазами и ртом.
Гудвин - вампир.
Зачем?
Зачем Эмиль рассказал мне это?
Тысячи вариантов. Но лишь один верный ответ.
И я боюсь его даже предположить...
Глава седьмая.
… И как теперь жить?
Да уж. Снова тяжелое горькое утро. Нет, что бы спать до упора, часов до четырех, а то… вставай!
Видишь ли, учеба завет, кричит, визжит, требует.
Стащив с кровати свои конечности, я поплелась умываться.
И зачем люди придумали зеркало? Что бы пугаться и ненавидеть себя еще больше?
Мои бесстыже обстриженные волосы стояли дыбом, словно настоящий взбесившийся еж. Вот только «иголки» были слишком невнятными, спутанными. Больше напоминало все это взъерошенную скирду сена.
Бурная ночка?
Я мало что помню, но уж точно знаю, что ни за что краснеть не придется.
Возвращались мы домой втроем: я, Мел и Браян. Все было более-менее цивилизовано, и даже не пришлось тащить Вейса на своих плечах.
Нет, он все же не был трезв, но до комы, слава Богу, было ему еще далеко.
Что же, появление девушки, нормальной девушки, в его жизни пошло на пользу.
- Мелани… Мелани?
Вряд ли она уже встала.
Стоп.
Кровать застеленная.
Одежды нет.
Она не ночевала дома?
Мелани…
Стоп. Стоп. Взять себя в руки.
Включить мозг.
Неожиданный стук.
В силу женской солидарности я не скажу, не опишу то состояние, в котором вернулась моя подруга.
- Мел, ну ты даешь.
За ней тут же ввалился в комнату Браян.
- Виноват, каюсь. Влюбился. И украл красавицу. Бить будешь?
Я понимающе улыбнулась.
- Буду. Но с тебя все равно чай и бутерброды.
- Как всегда! – радостно улыбнулся Браян и тут же вынырнул в коридор, а спустя минуты донеслось цоканье посуды на кухне.
- Послушный мальчик. Но мальчик - идиот. А вот ты, Мел. Ну, ты даешь.
Покраснела.
- Понимаешь, - начала было путаться в слогах.
- Просто, ты его толком еще не знаешь.
Она пристыжено закусила губку. Глаза уставились в пол. Тяжело вздохнула. И все же выдавила из себя.
- Но я его люблю. И пусть это слишком быстро, в какой-то степени страшно, страшно рисковать вот так, безумно, безрассудно, но я думаю, что это того стоит. Да и потом, я устала жить по правилам и канонам.