— Что это означает? — спросил Фицрой.

Барон взглянул на друга с таким видом, как будто из него выкачали все жизненные соки.

— Это означает, что он надругался над ней.

От этих слов у Брайса руки сами собой сжались в кулаки.

— Я перережу ему глотку! Мы должны тотчас же ехать!

— Не имея плана действий? — спросил Фицрой, и его спокойный тон отрезвил Брайса, как пощечина.

Брайс изо всех сил старался сохранить самообладание, понимая, что гнев и ненависть не помогут им перехитрить Синвелина. Он снова обратился к барону:

— Вот мой план. Один из ваших людей переоденется священником, милорд, и я вернусь с ним обратно. А вы с отрядом последуете за нами, скрываясь в лесу, чтобы Синвелин ничего не заподозрил. Я постараюсь поскорее попасть в покои вашей дочери и увести ее от Синвелина. Как только она окажется со мной, я прикажу гарнизону Эннед-Бейча открыть вам ворота. Я бы хотел сам спасти вашу дочь, но мои солдаты не устоят против людей Синвелина. А с помощью ваших воинов мы победим их.

Барон изучающе посмотрел на Брайса.

— Вы надеетесь, что я доверю вам жизнь своей дочери?

— Вам придется. Милорд, клянусь Спасителем и Пресвятой Богородицей, что верну ее вам.

Барон бросил взгляд на старшего сына.

— Что скажешь, Гриффид?

— Я верю ему, отец, — тихо ответил тот.

— Полагаю, что в его словах есть смысл, — кивнул Фицрой.

Барон повернулся к Хью Моргану.

— Милорд, я согласен с ними, — сказал валлиец. — Я хорошо могу себе представить, как легко убедить нормандца в странностях чужеземного обычая. Когда мы поженились, моя любимая жена считала валлийцев дикарями.

— Я тоже представляю, как ловко может Синвелин склонить на свою сторону, кого пожелает, — добавил барон.

— Это ловушка, говорю вам, — огрызнулся Дилан. — Синвелин наверняка вынуждает напасть на него, чтобы затем взвалить на нас вину за бесчестье Рианон. Может быть, она уже мертва!

— Заткнись, Дилан! — оборвал его Гриффид. — Она жива, иначе ему не понадобился бы священник.

— Когда я выезжал из крепости, то видел ее в окне башни, — сказал Брайс. — Простите, барон, но если я не вернусь до захода солнца, он может ее убить. Нам нельзя терять время.

— Если мы не поедем с вами, что вы станете делать? — спросил барон.

— Я постараюсь спасти ее сам. Барон медленно кивнул.

— Дилан, развяжи ему руки. Мы сделаем по-вашему, Фрешет. Я доверяю вам жизнь своей дочери, и, клянусь Богом, для вас же будет лучше, если вы оправдаете мое доверие.

— Милорд, я могу подвести вас лишь в одном случае — если меня убьют.

Глава четырнадцатая

Рианон сидела на полу, зажав в руке самодельное оружие и уставившись на дверь, из которой в любую минуту мог появиться Синвелин. Она вздрагивала от каждого шороха, думая, что это его шаги на лестнице.

День тянулся бесконечно. Она не знала, куда и зачем уехал Брайс, хотя почему-то не сомневалась, что он вернется. Но достаточно ли прочна связь, установившаяся между ними, чтобы надеяться и верить тому, что он станет рисковать ради нее жизнью?

Наконец солнце стало клониться к горизонту, и тут же засов отодвинулся.

Она вскочила на ноги, хотя очень ослабла без еды и питья. К тому же всю ночь она провела, сооружая у двери заграждение из мебели.

— Рианон, это бесполезно, — раздался голос Синвелина. — Я все равно войду, и ничто меня не остановит.

Слезы навернулись ей на глаза, и она подавила рыдания.

Он с силой нажал на дверь, и та приоткрылась, несмотря на мешавшую мебель.

Рианон отбежала к задней стене и встала к нему лицом, спрятав за спиной свое оружие.

— Уходите!

— Ах, моя дорогая! — Синвелин оправил тунику. — Сожалею, но не подчинюсь. Я не могу больше ждать. Полагаю, что за время, проведенное в одиночестве, вы одумались и поняли, что быть моей женой не так уж плохо. Все могло повернуться гораздо хуже. — Он медленно двигался в ее сторону, и она подняла руку, готовясь ударить. Увидев палку, он усмехнулся: — Что это еще за игрушка?

— Если вы подойдете ко мне, то узнаете ее назначение.

— Да? — Синвелин спокойно вытащил меч и — нацелил его на Рианон. — Он очень длинный, моя дорогая, и я до вас дотянусь. Бросьте вашу палку, пока не поранились.

— Нет!

Клинок неумолимо приближался к ее лицу. Она отвернулась, но ощутила кончик меча на своей спине.

— Бросьте свою игрушку, Рианон, — приказал он, — или я буду вынужден причинить вам боль, а мне этого очень не хочется.

Она не повиновалась, и тогда он переместил лезвие ей на шею.

— Вы такая же безрассудная, как ваш отец. — Он надавил, и Рианон почувствовала жгучую боль. По шее у нее заструилась кровь. — Бросьте палку!

Она поняла, что Синвелин сейчас убьет ее, и палка со стуком упала на пол.

— Так-то лучше. — Он пинком отбросил палку в сторону и вложил меч в ножны. — Что мне с вами делать?

— Отпустить к отцу, — упрямо ответила она.

Синвелин покачал головой.

— Что я слышу? Увезти вас от Брайса Фрешета? Да, он ведь уехал. Он бросил вас, моя дорогая.

— Он вернется за мной.

Синвелин оперся о подоконник и следил за Рианон, как кошка следит за птичкой.

— Даже сейчас, когда вы ненавидите меня и испепеляете гневным взором, вы — самое прекрасное создание на свете.

Рианон промолчала. Ее притягивала открытая дверь, но она старалась не глядеть в ту сторону, чтобы не привлекать внимания Синвелина.

— К тому же вы умны, — с восхищением продолжал он. — Какая пара из нас получится! Я сразу это понял, как только увидел вас у лорда Милвуара. И отважны — как же я про это забыл. — Он потер подбородок. — Что касается Брайса, то, к сожалению, он должен умереть, так как встал между нами. Интересно, что у вас с ним было? — Выражение его лица сделалось враждебным.

— Он — зять барона Дегера… — Рианон вспомнила, что в глазах Синвелина придавало значимость Брайсу.

Синвелин неожиданно кинулся к ней и схватил за плечи.

— Я знаю об этом, — рявкнул он. — И еще я знаю, как сделать так, чтобы он исчез, подобно тому пастуху с семьей. Советую не забывать, Рианон, что я не глуп. — Он стал гладить ей руки, а она дрожала от страха и отвращения, но не сводила с него презрительного взгляда. — Правда, его исчезновение придется отложить, поскольку он до сих пор не вернулся. Я послал его за священником, который благословит наш союз.

— Священник? Будет лучше, если вы ему исповедуетесь.

— В чем? В том, что я хочу иметь жену и прилагаю усилия, чтобы добиться своей цели? Уверен, он меня поймет и сегодня же благословит наш брак.

— Сегодня? — Рианон чуть не задохнулась. — Вы дали слово моему отцу! Выходит, оно ничего не стоит?

— Не стоит быть такой легковерной. Он поднял руку, а она закрыла глаза, ожидая удара, но его не последовало. Вместо этого она ощутила у себя на щеке его дыхание.

— Брайс должен был вернуться со священником, чтобы тот благословил наш союз перед Богом. Но его нет, поэтому мы поженимся без благословения. — Синвелин беспечно пожал плечами.

Она заставила себя посмотреть прямо в зловещие темные глаза Синвелина.

— Я буду ненавидеть вас до последнего вздоха, — сквозь зубы процедила она.

— А мне все равно, — отозвался Синвелин.

— Вы ведь не любите меня и никогда не полюбите, — сказала Рианон. — Вы просто хотите отомстить моему отцу.

Синвелин злобно глядел на нее.

— Любовь? А что это такое? — пренебрежительно спросил он. — Это миф. Или сказка для детей. Меня никто никогда не любил.

— А ваша мать?

— Она закрывалась мною, как щитом, от отцовских ударов. Любовь! — Его безжалостный смех прокатился по комнате. — Если любовь такова, то мне она ни к чему. Меня никто не жалел и не защищал, поэтому я и сделался сильным. — Он хлопнул себя по груди. — Теперь мне нужна жена, которая родит мне сыновей, а Эмрис Делейни заплатит за то, что унизил меня. Итак, я женюсь на вас, Рианон, и без священника.