— Называйте это, как вам угодно, милорд, — прямо заявил Брайс, — но подобная погода действует людям на нервы, и лучше им держаться подальше друг от друга.

— Понятно. — Синвелин улыбнулся. — Есть еще способ для сплочения войска. Я даю задание вам и вашим людям.

— Слушаю, милорд.

— Возьмите лучших солдат гарнизона и поезжайте к дальней границе поместья. До меня дошли сведения, что там разбили лагерь мятежники, и чем скорее вы их уничтожите, тем лучше.

— В такую погоду, милорд, и в такой поздний час?

В глазах Синвелина промелькнул гнев.

— Вы оспариваете мой приказ, Фрешет? Брайс рад был бы это сделать. Дороги размыты, кроме того, он вполне мог опять сбиться с пути. Но больше всего ему не хотелось оставлять леди Рианон даже ненадолго.

— Итак, Фрешет, вы выполните мой приказ или нет?

Брайс знал, что не может позволить себе не подчиниться приказу лорда Синвелина. Иначе придется расстаться с надеждой на титул рыцаря, а это для него — самое главное.

— Да, милорд. Но кто будет охранять Эннед-Бейч? Ведь этим занимается гарнизон.

— Мои люди обеспечат защиту Эннед-Бейча и по очереди будут стоять в карауле.

— В таком случае мы сейчас же выступаем, милорд.

Синвелин оглядел солдат и дал им отрывистое приказание по-валлийски. Брайс отметил их удивление и недовольство.

— Время позднее, так что выезжайте сейчас же, — сказал Синвелин и взял свой плащ. — Мадок знает дорогу и будет служить проводником.

— Если только поймет меня, милорд, — насмешливо заметил Брайс.

Синвелин хмыкнул.

— Это у него такая манера шутить. Уверяю вас — все, что надо, он поймет. Думаю, вы будете отсутствовать всю ночь, так что возьмите побольше провизии. Я передам леди Рианон ваши сожаления о том, что вас не будет за ужином. — С этими словами лорд Синвелин повернулся и вышел из казармы.

Как только он ушел, люди разразились руганью и жалобами, хотя старались не говорить громко. Брайс не винил их. Ему самому не хотелось выполнять этот приказ, и не только из-за дождя и позднего часа.

Ему претила мысль о том, что леди Рианон останется одна с лордом Синвелином и его охраной.

Услыхав шум во дворе, Рианон встала с постели и подбежала к окну. Она влезла на подоконник и стала вглядываться в стену дождя.

Мужчины садились на лошадей, собираясь куда-то ехать. Наверное, Синвелин передумал и решил отвезти ее к отцу.

Из конюшни вышел Брайс Фрешет, ведя своего скакуна. Он, вероятно будет в ее свите. А вдруг Синвелин сам не станет ее сопровождать? Она глубоко вздохнула. Когда она уедет из Эннед-Бейча, то, скорее всего, расстанется с Брайсом Фрешетом навсегда. Может быть, ей представится случай перед тем, как их пути разойдутся, сказать ему… что-нибудь?

Она наблюдала, как он сел на коня, но никто за ней не пришел. Начала подниматься решетка, и Рианон поняла, что отряд уезжает без нее. Для этих людей Синвелин, видно, нашел другие дела.

Ее охватило разочарование. Куда поехал Брайс и зачем? Вернется ли он до того, как она уедет отсюда к отцу? А может быть, это к лучшему, что они не попрощаются?

Душа разрывалась от боли, и она отвернулась от окна.

— О, Рианон!

Рианон чуть не упала со стула от крика Синвелина. Было уже поздно, но ей не спалось. Она сидела у стола и от нечего делать еще и еще раз расчесывала волосы.

Зачем она понадобилась Синвелину? Через Улу девушка передала, что не придет в зал, так как ей нездоровится.

— О, моя несравненная Рианон! — не унимался Синвелин, и Рианон решила, что он выпил лишнего. — Вы не спите, моя прекрасная Рианон? — Голос Синвелина прозвучал уже за дверью. — Проснитесь, моя дорогая! Ваш обожатель здесь.

Она увидела, как задергалась задвижка, и поняла, что ему вскоре удастся открыть дверь. Рианон быстро придвинула к двери сундук.

— В чем дело, моя прелестная невеста? Вы меня не пускаете?

— Милорд, вы ведете себя неприлично! — заявила она. — Мне нечего вам сказать. Уже ночь!

— Нечего сказать, Рианон? — рассердился он. — Обычно вы более разговорчивы: со мной, с Фрешетом, с Улой, даже с Мадоком.

Сундук задвигался, и она поняла, что он продолжает толкать дверь. Хорошо, что я не начала раздеваться, подумала Рианон.

— Милорд! — раздраженно воскликнула она. — Прошу вас уйти. Я не расположена вас сейчас видеть.

— Зачем вам быть одной, когда я рядом? Вам же нравилось мое общество у лорда Милвуара.

— Но не среди ночи!

— Еще не середина ночи, а всего лишь ее начало, — уточнил Синвелин. — Мы можем провести вместе много часов!

Он, должно быть, изо всех сил навалился на дверь, и она открылась, сдвинув сундук.

— Милорд! — в негодовании воскликнула Рианон, а он как ни в чем не бывало вошел в комнату. — Оставьте меня! — потребовала она.

— А вы Делейни до мозга костей: самоуверенная, гордая, величественная.

Он начал медленно ходить вокруг нее, и впервые она его испугалась.

— Пожалуйста, милорд, уходите. — Нет.

— Вы ведь пообещали отвезти меня к отцу.

Он остановился и с улыбкой помотал головой.

— Боюсь, что вы не так меня поняли, миледи. Я сказал, что сделаю то, что должен сделать.

От страха дрожь пробежала у Рианон по спине.

— Что должны сделать? Вы должны отпустить меня.

— Нет, моя дорогая.

— Если вы честный человек, то почему не отпускаете меня? Я никогда не выйду за вас замуж.

— Никогда? — Таких ледяных ноток она в его голосе ни разу не слышала. — Но почему?

Она распрямила плечи, призывая себя не бояться.

— Я не могу выйти за человека, которого не уважаю.

— Вы меня не уважаете? — зловещим тоном произнес он.

— Вы лгун.

— А если это ради любви?

— Вот именно. Муж и жена должны доверять друг другу.

— Вы так уверены в себе, дорогая?

— Да.

Он рассмеялся.

— Не один я лгу, миледи. Вот вы заявляете, что Фрешет вам безразличен.

Она покраснела и ничего не ответила, лишь молча наблюдала за Синвелином — перед ней кругами ходил совершенно чужой ей человек, хотя улыбка у него была прежней, и это пугало ее больше всего.

— Сказать вам, как и почему я выучился так убедительно врать, моя добродетельная дама? — спросил он. — Я научился этому, еще сидя на коленях у мамочки. Только так я мог избежать гнева и побоев отца.

— Печально это слышать.

— Неужели вам меня жалко? Сейчас мне жалость ни к чему. Я рано понял, что надо говорить, чтобы отец меня не бил. Моя мать, к сожалению, не умела врать так здорово, как я, и поэтому получала больше оплеух. — Синвелин мрачно улыбнулся. — Но все это в прошлом. Теперь он умер — упал со стены замка Каер-Коч и разбился о скалы внизу. В одно мгновение он расплатился за все. Подходящая смерть для такого человека, не так ли?

Она не сомневалась в том, что он говорит правду, как и в том, что увидела другого Синвелина: злого, циничного и отвратительного, снедаемого ненавистью, которая исковеркала ему жизнь. Это был человек, лишенный сострадания, раскаяния и стыда.

Он приблизился к ней, взял ее руку и поцеловал в ладонь.

— Мне все равно, что принять — вашу жалость или вашу любовь, миледи.

— Синвелин, пожалуйста, не надо, — прошептала она.

— Что не надо? — Он снова поцеловал ей руку. — Не говорить, как сильно я вас желаю? Как пуста без вас моя постель, и я не могу уснуть?

— Я — знатная дама, — напомнила она ему, сжимаясь от страха.

— Знаю, миледи.

— Вы должны предоставить мне возможность вернуться к отцу.

— Да он уже уехал к себе домой в Крейг-Фор.

— Нет! — выкрикнула она. — Он никуда не уедет, пока я здесь.

— К чему эти сцены, моя дорогая?

— Сцены? Это не игра. Я хочу домой!

— А я этого не позволю, — холодно заявил он.

— Не позволите? Я не прошу вас, милорд, — сурово произнесла она, — я приказываю вам отвезти меня к отцу!

Злобная ярость отразилась на лице Синвелина.