Вдруг Синвелин откинул Мадока к стене и прижал рукой его шею.

— Дурак! Как они разговаривали?

Покрасневший Мадок, брызгая слюной, прошипел:

— Говорили… и все. Я ничего… подозрительного не увидел, милорд!

— Клянешься жизнью?

— Клянусь! Если бы что не так, я бы сразу пришел к вам.

Синвелин успокоился и отпустил Мадока.

— Смотри, чтобы она больше не выходила за ворота. А если снова подойдет к Фрешету, скажешь мне.

— Неужели вы думаете?.. — Мадок с удивлением воззрился на своего хозяина.

— Нет, не она, а Фрешет может помешать.

— Так убейте его, — деловым тоном предложил Мадок.

— Ну и умник ты, Мадок. Ты что, забыл? Сестра Фрешета замужем за бароном Дегером. С таким наемником и такой женой я получу в союзники двух самых известных воинов Англии. Если же Фрешет проявит строптивость, то я найду возможность устранить его, и никто ничего не узнает — репутация сыграет против него.

Рианон вбежала в спальню и закрыла за собой дверь.

— Миледи?

Рианон обернулась — она не заметила Улу, которая, очевидно, прибирала в комнате, так как брошенные Рианон вещи были разложены, а постель застлана.

— Вы промокли, миледи, — сказала служанка.

— Я смотрела, как солдаты упражняются, и в это время начался дождь. — Рианон чихнула. — Надену-ка я голубое платье — оно потеплее.

Пока служанка развязывала шнуровку на платье Рианон, та решилась ее спросить:

— Скажи, что ты думаешь о лорде Синвелине?

Ула подошла к сундуку и вынула ярко-голубое шерстяное платье, теплое и уютное.

— Я о нем не думаю, — ответила она. — Не мое дело о нем думать.

Голос у нее дрогнул, и руки тоже. Рианон стала снимать влажное платье и продолжила свои расспросы:

— Его считают хорошим господином? Ула ничего не ответила, а молча взяла мокрую одежду и положила ее на стул.

Рианон, стоя в одной рубашке, рассматривала лицо Улы, на котором отразились гнев, ужас и презрение.

— Ты его боишься?

— Кого, миледи?

— Лорда Синвелина? Он тебя обижал?

— Нет, миледи, — поколебавшись, ответила Ула, но руки у нее дрожали.

Рианон поняла, что правдивого ответа ей не добиться, но ей и так уже все было ясно.

Служанка приподняла голубое платье, и Рианон продела руки в рукава.

— А Фрешет? — приглушенным голосом, поскольку просовывала голову в вырез, спросила она. — Он — хороший?

Ула молча натягивала на нее платье, но вдруг, не натянув донизу, отпустила.

— Ула! — Она удивленно посмотрела через плечо — на пороге спальни стоял улыбающийся Синвелин.

— Милорд! — выдохнула Рианон. Поняв, что они одни, Рианон отошла в глубь комнаты, натягивая на плечи незашнурованное платье. — Где Ула?

— Я ее отослал, — небрежно ответил он.

— Пожалуйста, уйдите! — потребовала девушка. — Я еще не оделась, как следует.

— Позвольте мне вам помочь. — Он медленно приблизился к ней.

— Вам, милорд? Нет, благодарю, я сама справлюсь.

— Позвольте же мне, миледи, — возбужденным шепотом произнес он, не сводя с нее глаз.

— Да нет же, я…

— Не нужно стесняться. — Синвелин взял ее за плечо и повернул к себе спиной. Она почувствовала, как он затягивает шнуровку у нее на платье.

Ошеломленная Рианон замерла на месте.

— Вот и все, — сказал он. — Я только хотел помочь.

— Итак, вы мне помогли и теперь можете удалиться.

Он изобразил на лице печаль.

— Миледи, почему вы так суровы со мной сегодня? Что я такого сделал или сказал? Может быть, я вас чем-то обидел?

— Вы вошли ко мне в комнату, когда я не была одета, и удивляетесь тому, что я возмущена?

— Мне показалось, вам хочется, чтобы я последовал за вами.

— Вы обладаете удивительным качеством, милорд, неправильно меня понимать.

— Вероятно, это оттого, что вы не похожи ни на одну из женщин, — сказал он. — Вы — самая красивая, самая грациозная и самая… желанная.

Рианон вновь ощутила себя в ловушке.

— Милорд, нам… не следует оставаться наедине, — запинаясь, пробормотала она.

— А когда же, как не наедине, моя возлюбленная Рианон, я могу сказать, как я вас люблю и как вы мне нужны?

Она растерянно отодвинулась от него.

— Вам следовало ухаживать за мной общепринятым способом, а не держать меня здесь узницей.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Почему вы так решили, миледи?

— Вы не позволяете мне выйти за ворота, и мне кажется, что ваши люди следят за мной.

Синвелин изобразил на лице скорбь.

— Вы обижаете меня, миледи! Вы вовсе не узница, и никто за вами не следит.

— Милорд, я настаиваю, чтобы меня немедленно отвезли к отцу.

— В такую погоду? Вы шутите.

— Уверяю вас, лорд Синвелин, я говорю совершенно серьезно.

— Вам так хочется меня покинуть? И Фрешета тоже?

— Какое отношение ко мне имеет Фрешет? — покраснев, спросила она.

— Вот это-то мне и интересно. — Синвелин подошел к столу и стал разглядывать туалетные принадлежности. — Мне казалось, что он вам не нравится, что вы считаете его безнравственным. Что произошло? Почему вы изменили свое мнение? Вы снизошли даже до беседы с ним.

— Ничего не произошло, — ответила она, зная, что говорит неправду. — Я просто рассказала ему об уэльских луках.

— И все?

— Да, милорд, все. Вы станете указывать мне, с кем разговаривать и что говорить?

— Я бы не хотел, чтобы вы разговаривали с ним. Он неподходящий для вас собеседник.

— Но вы ведь взяли его на службу и назначили командиром гарнизона, — заметила она.

— Для этого он вполне подходит. И больше ни для чего. Пожалуйста, миледи, не сердитесь на меня. Я просто ревную, — добавил он с видом мальчугана, которого застали за кражей яблок в саду.

— Ревнуете?!

— Да, ревную к любому взглянувшему на вас мужчине, — объяснил он. — Я даже к Уле ревную, поэтому и отослал ее прочь. Я завидую любому, на кого распространяется ваше внимание.

Рианон не сомневалась в его искренности. Но у нее было неприятное ощущение, что это ревность собственника, а не влюбленного.

Он подошел к ней и с мольбой протянул руки.

— Рианон, вы знаете, что я вас люблю. Я все сделаю, чтобы мы были вместе. Превратите меня в счастливейшего человека на земле, согласитесь стать моей женой.

— Милорд, — ласково, но твердо ответила она, — я не могу этого сделать. Пожалуйста, не просите меня об этом! Позвольте мне вернуться к отцу.

— Почему вы все усложняете, дорогая Рианон? — В его глазах промелькнуло раздражение, не вязавшееся с мольбой, звучавшей в словах.

— Никаких сложностей, — ответила она — Все очень просто — отвезите меня к отцу.

Он отвел взгляд.

— Вижу, умолять вас бесполезно, — тихо произнес он, и когда поднял на нее глаза, она увидела в них искреннее разочарование. — Я сделаю то, что должен сделать.

Он взял плащ и вышел, а Рианон со вздохом опустилась на кровать.

Глава десятая

Синвелин неторопливо вошел в казарму. Брайс и солдаты тут же встали и поклонились. Хозяин снял плащ и встряхнул его, замочив ближайший соломенный тюфяк.

Он окинул взглядом шахматную доску с расставленными фигурами, потом перевел его на Брайса, стоявшего в дальнем углу и чистившего свой меч.

— Фрешет, у вас что — отдых?

Брайс отбросил тряпку и вложил меч в ножны.

— Наши занятия прекратились из-за дождя.

— Конечно, что им еще делать, как не развлекаться? Переводчика вы услали, а леди Рианон здесь нет, чтобы помочь.

— Солдатам гарнизона нужно быть в дружеских отношениях, — ответил Брайс, — и я не вижу особого вреда в том, чтобы позволить им немного развлечься.

— Почему бы тогда им не пойти в зал и не провести время с моими людьми?

— Учитывая враждебность между вашей охраной и солдатами гарнизона, я приказал, чтобы гарнизон без особой надобности не покидал казарм.

— Враждебность? — удивился Синвелин. — Я назвал бы это здоровым соперничеством.