В связи со спецификой боевых действий, очень большое число военнослужащих и гражданских специалистов было представлено к награждению медалью «За спасение утопающих». Награждения этой медалью осуществлялись в штабах соединений, а списки награжденных — публиковались в региональной печати.

В штабах соединений также вручались и другие медали (например, «За отвагу» и «За боевые заслуги»), основания для награждения которыми не изменились со времен Великой Отечественной войны.

Орденом «За вклад в победу» награждались ученые и инженерно-технические работники, непосредственно причастные к созданию принципиально нового оружия, вооружений, новых и модернизации старых кораблей, самолетов, вертолетов, созданию космопланов, экранопланов и автоматических лазерных платформ. Орден имел три степени. Награждение орденом «За вклад в победу I степени» проводилось в Георгиевском зале Кремля.

Вторым новым орденом, введенным Ноократическим советом, был орден «Последняя война». Этот орден, также, имел 3 степени. Третью степень давали за уничтожение танков, бронетранспортеров, боевых самолетов и вертолетов, кораблей третьего и четвертого ранга. Вторую степень давали за корабль второго ранга, несколько десятков боевых самолетов и вертолетов. Первая степень полагалась за корабль первого ранга, внекатегорийные корабли (к которым относились атомные авианосцы), уничтожение, либо пленение эскадр или соединений. Орден «Последняя война» I и II степеней также вручался в Георгиевском зале.

Малым тиражом был изготовлен третий новый орден: «Невидимая война», дававшийся за проведение тайных операций, имеющих такой уровень секретности, что их подробности и личности непосредственных исполнителей еще многие десятилетия останутся неразрешимыми загадками для мировой общественности. Дизайн ордена «Невидимая война» был необычен. В центре стилизованного щита плотоядно облизывался песец. Над его головой парила летучая мышь, а под ногами резвился дельфин. Этот орден, также, вручали в Кремле, но не в Георгиевском зале, а приватно.

Кроме этих новых орденов, в Кремле вручались и старые хорошо известные ордена, которыми за уникальные стратегические операции награждались флотоводцы и полководцы: «Нахимова», «Ушакова», «Жукова». Ну и, разумеется, Золотая звезда Героя СРГ.

В этот раз претендентов на подобные награды было беспрецедентно много, и Георгиевский зал Кремля наполнялся в течение дня несколько раз кряду.

В этот день у Георгия было много светлых и радостных встреч. Среди нескольких тысяч людей, приехавших в этот день в Кремль, были десятки его знакомых. Да и орден «За вклад в победу I степени», врученный ему по совокупности заслуг, честно говоря, порадовал.

Но, в значительно большей степени, он радовался за своих друзей и знакомых. Капитан I ранга Самойленко был награжден медалью «Золотая звезда» и орденом «Последняя война I степени», однокашник Георгия — адмирал, получил на грудь «Золотую звезду» Героя СРГ в сочетании с орденом «Невидимая война», старший лейтенант Смирнов — «Последнюю войну II степени». Много награжденных орденом «За вклад в победу I степени» было среди его знакомых из Сарова и ленинградского Политеха.

Вместе с орденами некоторым из офицеров, генералов и адмиралов вручались новые погоны, число звезд на которых было на одну больше, чем на тех, что лежали у них на плечах. В некоторых случаях, как, например, у Самойленко, общее число звезд, наоборот, уменьшилось втрое, но размер оставшейся вырос до контр-адмиральской, да и оба просвета куда-то пропали.

В общем, поводов чокнуться фужерами с шампанским хватало с лихвой. Тут важно было не переусердствовать, так как ближе к вечеру, с большой долей вероятности, градус напитков мог существенно измениться.

Перемещаясь по залу, Георгий «случайно» встретился с Ванниковым, двигавшимся ему на встречу.

— Сегодня расслабляйся, — склонившись к его уху, тихо произнес генерал армии, — а завтра в 9 утра надо вернуться сюда на заседание Совета. Есть пара вопросов, по которым нам требуются твои консультации.

— Буду, — также негромко ответил Георгий. — Свои соображения я подготовил. Но завтра вечером мне нужно вернуться в Ленинград. В воскресенье у меня очередной экзамен.

— Неужели, без тебя принять не смогут?

— Принять то смогут и без меня. Есть кому. Просто хочу убедиться, насколько качественно я их обучил. Это ведь не только для них экзамен, но и для меня.

— Хорошо. До обеда мы должны управиться, а потом можешь быть свободен.

Вечер, проведенный в компании друзей, удался. Обмывать за один присест столько звездочек и орденов, Георгию еще ни разу не доводилось. Его друзья решили не заморачиваться с банями и шашлыками и, объединившись с офицерами Северстали и шкафообразными парнями из команды адмирала, сняли зал в одном из ресторанов.

Уже сидя за столом, Георгий узнал, что Кир Схронов получил сегодня не только «Невидимую войну», но и генеральские лампасы, адмирал из контры превратился в вице-адмирала, а Дима Смирнов стал капитан-лейтенантом.

Много и с удовольствием пели. «Усталую подлодку» сменял кренящийся и стонущий «Стальной гигант», вслед за ним, с не меньшим энтузиазмом выводили «Варяга». Слитный рев двух десятков луженых глоток имел очень мало общего с хоровым пением, но даже с улицы воспринимался достаточно органично.

Расходились уже после одиннадцати. Часть офицеров во главе с Самойленко отправилась на вокзал, москвичи направились по домам, а Георгий поехал ночевать к Степану.

Завтра ему предстоял достаточно сложный день, поэтому, немножко пообщавшись и выпив кружку горячего сладкого кофе, он завалился на диван и почти сразу уснул.

На очередное заседание Ноократического совета в качестве эксперта-консультанта пригласили не только Георгия. Кроме него в зале присутствовали: Кир Схронов, уже в генеральской форме, впервые приглашенный на этот совет в качестве начальника управления Глубоководных исследований, и Алексей Архипович Леонов, который уже распрощался с должностью советника командующего Космическими войсками, перейдя на работу в Ноократический совет в качестве эксперта по Космосу.

Заседание Совета открыл Юрий Сергеевич Очиев.

— Уважаемые эксперты, — обратился он к приглашенным, устроившимся в креслах по другую сторону подковообразного стола, — у нас, в связи с последними событиями, возникли две чрезвычайно затратные проблемы. В решение каждой из них можно вбухать весь немаленький бюджет нашего государства, а нам этого очень не хотелось бы. Поэтому мы, прежде чем принимать решения, хотели бы выслушать ваши мнения. А теперь по порядку.

— Мы тут умудрились перетопить уйму американского железа. Если бы оно было просто железом — Аллах с ним, пусть бы ржавело спокойно на дне морском. Только вот там еще ядерные реакторы и баллистические ракеты с термоядерными боеголовками присутствуют. А это хозяйство на морском дне никак оставлять нельзя. Не поймут нас потомки. Что присоветуете?

Вторая проблема не менее затратная. Вывезти оружейный уран и плутоний на Луну — идея хорошая. На Земле такие вещи опасно хранить. Только ведь просто сбросить это все на поверхность Луны нельзя. Мы договор, соответствующий, уже давно подписали[24]. Надо хранилища строить. А там перепады температур, сейсмика, метеориты. Да и сама доставка может в копеечку влететь. Объемы то — очень большие. Давайте сначала с первой из проблем определимся, потом перекусим и ко второй перейдем.