— Вилли, я ни цента не уступлю этому ублюдку!

— Хорошо, давай отдадим ему несколько моих центов!

— Нет, он не получит ничьих денег! Не волнуйся, Вилли. Я его знаю. Он сделает что-нибудь не то, и тогда мы так надерем ему задницу, что он…

— Мое терпение говорит мне: «Торопись, Вилли, и поторопи Сару. Вилли стареет, и у тебя, Сарочка, скоро начнут шататься зубки…»

— Ну и наглое у тебя терпение.

Сара много времени проводила на работе. Ей совсем не хотелось возвращаться домой, где Рик ждал ее, чтобы мучить разговорами по поводу Вилли и ее способностей как продюсера. Он говорил гадости по любому поводу. Ей нужно было много работать: она должна была следить за всем, что относилось к картине — костюмы, актеры, счета и т. д. и т. п. Когда Вилли уезжал из города, она старалась прийти домой как можно позже.

Однажды она уезжала со студии в девять вечера и увидела девицу из массовки, которая была занята в «уличной сцене»: она стояла у ворот. Сара остановила машину.

— Тебя подвезти?

— Не-а. Мне некуда ехать.

Сара сочувственно посмотрела на девушку. У нее самой иногда возникало подобное чувство.

— Почему так?

— Я работаю первый раз за два месяца. На прошлой неделе меня вышвырнули из комнаты. Мне повезло, что им сегодня понадобились битые жизнью люди, чтобы выступить в массовке.

Сара должна была признать, что девушка выглядела так, словно ее подобрали на помойке. Рыжеватые волосы, неаккуратно забранные назад, джинсы, трикотажная майка в полосочку, сандалии из ремешков на ногах, которые давно следовало бы вымыть. На вид девице было около двадцати лет.

— Как тебя зовут?

— Кларисса.

— Поехали со мной, Кларисса. Мы поедим, и ты сможешь переночевать у нас.

— Послушай, Кларисса, ты можешь пожить здесь, пока не станешь на ноги. Здесь много комнат, черт возьми, почему бы и нет?

— Как насчет вашего мужа? Он станет писать кровью!

— Между нами говоря, я очень надеюсь на это!

Они хохотали, пока у Сары не перехватило дыхание.

Рик спросил Сару:

— Какого черта делает здесь эта шлюха? Ты что, устроила лагерь для перемещенных лиц?

Сара ответила, что, если ему так не нравится, он может уе… отсюда. Он проворчал:

— Ну уж нет. Этого ты не дождешься!

Сара нашла работу для Клариссы — секретарь кинорежиссера, — купила ей кое-что из одежды. В свободное время Кларисса пекла кексы и пироги.

— Никогда не видела такой прекрасной кухни, и конечно, у меня такой не было!

Она попросила разрешения превратить подсобку в темную комнату.

— Мне всегда хотелось заниматься фотографией.

Сара ответила:

— Конечно.

Кларисса задумчиво посмотрела на Сару:

— Почему ты так хорошо относишься ко мне? Я ничего не сделала, чтобы заслужить такое отношение.

— Ты человеческое существо, не так ли? — сказала Сара. — Я раньше не делала ничего особенно хорошего для других людей. И мне совсем не нравится оставаться одной в доме.

— Но ты не одна. Здесь твой муж.

— Ты слышала, что я сказала: одна!

Они посмеялись.

— Ты считаешь, что у меня странное чувство юмора?

Кларисса кивнула.

— Может быть, потому, что я богата — предположила Сара.

— Ты хорошо относишься к людям. Я надеюсь, что тебя никто не обидит и не укусит.

— Теперь ты мне объясни, что это значит.

— Ты знаешь: люди всегда кусают руку, которая их кормит.

— Ты тоже собираешься покусать меня?

— Может быть. Кто знает? — Кларисса пожала плечами.

Сара засмеялась:

— Кларисса, я должна признать, что это у тебя своеобразное чувство юмора.

Вилли заметил:

— У тебя странная семейная жизнь. Как ты считаешь, Рик не станет возражать, если я тоже перееду к тебе? — Потом он добавил: — Я понимаю тебя, Сара. Ты делаешь хорошее дело.

Но Вилли ошибался. Все, что Сара делала, она делала для себя, а не для других.

Осенью в доме через улицу появились новые хозяева. Сара видела, как старые жильцы, Фунты, выезжали. Она знала их только по фамилии, но кто-то из соседей сказал ей, что они вышли на пенсию и перебираются поближе к природе, к пляжу.

Однажды, когда уже стемнело, Сара вернулась с работы. Она вышла из машины и пошла к дому, но тут заметила, что в доме напротив кто-то задвинул занавески в окне верхнего этажа. Она мельком увидела мужчину в черном — это так странно для Калифорнии, — и занавески задернулись, не давая ей как следует рассмотреть его. Боже, этого не может быть. Сара задрожала и вбежала в дом.

Может, ей позвонить Мейв? Она не была уверена, что узнала его. Если она не уверена, ей не следует пугать Мейв. Та будет просто в ужасе. Нет. Она сама будет наблюдать за домом. Она не выйдет из дома, пока не удостоверится, что это он.

Кларисса. Она спросит Клариссу, не видела ли она что-нибудь, кого-нибудь в доме через улицу. Сара взбежала вверх по лестнице, постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, влетела в комнату.

Кларисса стояла, расставив ноги, ее рыжеватые волосы разметались по спине. Загар был тоже красновато-коричневым, кроме белых пятен, где купальник закрывал тело от солнца.

На кровати лежал и тихо рыдал Рик. Он был распят — руки и ноги были привязаны к спинке кровати. Кларисса держала в руках кожаный пояс. Увидев Сару, Кларисса не смутилась.

— Не волнуйся, — посоветовала она Саре.

Сара сразу забыла о человеке из дома напротив. «Если это происходит на самом деле, тогда то, другое, просто плохой сон… ночной кошмар!»

Она почувствовала слабость и села на стул.

— Мне, наверно, стоило прийти немного попозже, — сказала она, — когда у вас игра станет повеселее.

— Простите, — сказала Кларисса. — Я, пожалуй, пойду оденусь. — И она исчезла в ванной.

— Два брака, — сказала Сара, качая головой и глядя на потного Рика, который старался избавиться от оков. — И я все не понимала, что нужно сделать, чтобы у тебя встал?!

Рик освободился.

— Сука, — выкрикнул он.

Сара засмеялась.

— Я? А что я сделала? — Потом добавила: — Главное, что станешь делать ты! Ты поедешь со мной в Мексику, чтобы я там получила развод, как можно скорее. Чтобы не возникло никаких осложнений. Ты это сделаешь, как настоящий джентльмен.

— Зае…, я этого не стану делать!

— Ты же не хочешь, чтобы дело дошло до суда, не правда ли? Ты станешь мишенью для насмешек всего города, разве тебе не понятно?

Рик натянул брюки.

— Кто тебе поверит? Все знают, что ты е… сумасшедшая баба! Ты что думаешь, никто не догадывается, что ты делала в этой клинике в Швейцарии? Ты провела там столько времени!..

На секунду Сара замолчала.

— У нее есть свидетель — это я, — сказала Кларисса, выходя из ванной комнаты.

— А кто тебе поверит? Ты сумасшедшая извращенка!.. Все подумают, что тебе заплатили.

— Угу, — засмеялась Кларисса. — Я экспериментировала с автоматическим заводом фотоаппарата. Ну, вы понимаете, когда хочешь сфотографировать самого себя. Последний раз, когда мы… ну, ты понимаешь… Я спрятала снимки. Мы там с тобой так ясно вышли, в цвете!

— Извини, Сара, — сказала Кларисса.

— Нормально. Но почему ты сделала это?

Кларисса пожала плечами:

— Наверно, чтобы развлечься… Мне так кажется. Кроме того, мне показалось, что тебе все равно.

— Ты права. Для меня все так хорошо получилось! Но мне просто любопытно, ты не волновалась, что я могу вас застать?

Кларисса снова пожала плечами:

— Ты так долго задерживаешься на работе.

— Ты не обидишься, если я не приглашу тебя на мою свадьбу?

— Черт возьми, нет! Я все прекрасно понимаю.

— Ты мне нравишься, Кларисса, но мне кажется, что тебе лучше снять себе квартиру. Я дам тебе небольшой чек, чтобы ты могла начать новую жизнь…

— Послушай, Сара, тебе не обязательно давать мне деньги. Ты мне ничего не должна. Совсем наоборот. Тебе также не нужно платить за фотографии — их просто не существует.