— Но как иначе врач может…
— Учиться на моей матери?! — Подняв Кэролин на ноги, Джон яростно встряхнул ее. — Сделать то, что он сделал с моей матерью?! Он предал память о ней! От ярости я обезумел! Я бы, конечно, убил его тогда, но он сбежал! Я поджег его приемную и скрылся. А когда Орион разыскал меня и стал умолять, чтобы я объяснил остальным, что мы делали с телом… — Раснер угрюмо усмехнулся. — …Я солгал. Я сказал им, что это он убил девушку. Это был первый шаг в деле моей мести. Потом я ушел, но быстро вернулся. Óна к тому времени уже втянула меня в свои делишки, и я не мог ей противиться, к тому же она умела доставать морфий, без которого я был не в состоянии жить. В благодарность я согласился стать во главе Последователей и стать олицетворением ее деда, в чем я поклялся перед алтарем сатане. С того самого дня я проклял Ориона Адамса. Я знал, что в отместку этому человеку в один прекрасный день сделаю с тобой то же самое, что он посмел сделать с моей матерью.
Все поплыло перед глазами Кэролин, тело ее сотрясала дрожь. Когда Джон отпустил ее, она как мешок рухнула на пол. А потом она почувствовала, что он дотронулся до ее лодыжек. Он связывал ее, вот только Кэролин не понимала зачем. Женщина опять попыталась вырваться, но, хоть и была в сознании, не могла даже пошевелиться.
Вскоре Вайлдмен, глаза которого побелели от злости, — склонился над нею.
— Я продолжил свою месть, — тихо проговорил Джон. — Когда они пришли и спросили меня, не убивал ли он Катарину, спросили, не сделал ли он это для того, чтобы изучать ее тело… ну-у… для того, чтобы спасти тебя, — злобно пояснил безумец, — я сказал «да». Да! — выкрикнул он.
Громко хохоча, он вынул что-то из кармана и прижал к губам Кэролин. Чтобы избежать боли, она открыла рот, и Джон тут же сунул ей в рот кляп.
Голова Кэролин гудела, руки отяжелели, тело не повиновалось ей… Женщина недоуменно наблюдала за тем, как Джон перебросил веревку через потолочную балку. Затем он подскочил к круглому отверстию и отбросил в сторону крышку. Раздался глухой шум — женщине казалось, будто она лежит возле колодца.
Вайлдмен принялся тянуть веревку, и вскоре Кэролин почувствовала, как она крепко сжала ее лодыжки. Ее поднимали за ноги над земляным полом! Вот ноги ее поднялись совсем высоко. Потом еще выше! Выше!
Господи, неужели нельзя ничего сделать, чтобы остановить его?! Неужели настал ее конец? Здесь, в этом заброшенном подвале!
Когда ее ноги подтянулись к той самой балке, через которую была перекинута веревка, Кэролин увидела, что висит над темным резервуаром. Ее руки свесились вниз. А затем очень осторожно, натренированный долгими годами подобных ритуалов, Джон стал опускать ее вниз.
Женщина слабо вскрикнула. Испугавшись, что веревка может оборваться и тогда она упадет в ледяную воду, Кэролин стала лихорадочно обдумывать, как бы спастись.
Кровь прилила к голове, в глазах Кэролин потемнело, когда она ощутила, как ее руки коснулись ледяной воды. Веревки больно врезались в кожу, а Вайлдмен все продолжал медленно отпускать веревку…
Вскоре руки женщины погрузились в воду по локоть. Она даже не могла закрыть рот — кляп мешал ей. Кэролин пыталась совладать с паникой, не понимая, чего он хочет от нее, и не зная, прекратит ли Джон эту пытку. Но едва мысль об этом пронеслась у нее в голове, она почувствовала, что затылок ее дотронулся до ледяной воды.
Чем глубже опускалась она в воду, тем страшнее ей становилось. Зажмурив глаза, она ощущала, что холодная рука смерти дотрагивается до ее носа, до скул… Женщина судорожно вздохнула…
Вот ее голова почти скрылась под водой. Ее сердце стучало как бешеное, кровь в жилах кипела. Холод уже сковал ее плечи, грудь… Все ее чувства застывали. Вода проникала в ее рот, заткнутый кляпом, заполнила нос. Кэролин хотелось закричать, вздохнуть, вырваться…
Бесполезно! Надежды не осталось! Все кончено!
Господи! Господи! Вода уже плескалась вокруг ее талии, бедер, колен…
Мама! Папа! Ох, Эван!
Думай! Думай!!!
Ее легкие заполнялись водой, Кэролин постепенно теряла сознание. Оцепенение охватило ее. Хотя все ее тело жаждало воздуха, она больше не хотела дышать…
Почувствовав, что кончики пальцев онемели и все тело погружено в воду, Кэролин смиренно приняла мысль о смерти…
Сара Хейвз отложила свою штопку. Все замерло в большой комнате ее дома, расположенного недалеко от Юдоксии. Стояла ночь, за окном шел дождь, от огня, горящего в очаге, исходило приятное тепло.
«Все спокойно», — в который раз сказала она себе, вновь принимаясь за шитье и втыкая иголку в ткань, натянутую на штопальный грибок. И тут же ей пришло в голову, что такие ночи словно специально созданы для дьявола — Сара всегда чувствовала беспокойство во время дождя. Всегда, всегда вспоминала она то гадкое время…
Женщина замотала головой, стараясь избавиться от воспоминаний, однако, избавившись от них, она забыла бы и о своем любимом Джереми, который умер от дифтерии. Потерять его было наказанием, и она на его могиле поклялась никогда не забывать об этом.
С того самого времени, а было это в самом начале ее супружеской жизни, Сара посвятила себя Богу и все время старалась делать добрые дела в их общине. Она ходила на собрания, избегала сплетников и сплетен, стоически переносила горе и другие испытания, доставшиеся на ее долю, — словом, всеми силами замаливала грехи. Вот была только одна ночь… В ту ночь она единственный раз потеряла от отчаяния веру…
Даже сейчас, когда прошло столько времени, Сара все никак не могла понять, как могла поддаться уговорам этой нехорошей женщины. Но когда по ночам шел дождь и тени окружали ее, она начинала бояться. Именно этот страх привел ее однажды в компанию таких же отчаявшихся людей.
Как они могли допустить такое? И правда ли, что некоторые потом раскаивались в содеянном? Правда ли, что остальные и сейчас нередко встречаются тайком несколько раз в году, суля сатане свои души в обмен на его милости?
Сама Сара и еще две женщины, которые в ту давнюю ночь принимали участие в сборище Последователей, были единственными из всех, кого не сбили с пути истинного зловещие обещания Óны Раби. Их любимые дети умерли, а дети других остались в живых. И, несмотря на это, те женщины все еще были привязаны к сатане и его любовнице — Óне. Слава Господу, хоть сама Сара была свободна.
Мурашки поползли по спине Сары, когда она вспомнила тени и огни, мерцающие в той ночи. Перед внутренним взором женщины встала та лесная поляна, на которой они собрались, и каждая из них просила, чтобы жизнь ее драгоценного ребенка была спасена.
Слишком ясно помнила Сара то длинное белое тело, что так спокойно и недвижимо лежало на земле. Еще несколько мгновений совсем юная девушка пыталась вздохнуть, а потом… потом он сделал с нею такое, о чем и подумать страшно! Зато зловещая женщина пообещала, что этостанет залогом того, что их дети будут спасены. Ох, Господи, несмотря на это, многие детки все же умерли…
Снова отложив в сторону рукоделие, Сара опустила голову. Она вовсе не была уверена в том, что Бог простил ее за участие в мерзком сборище. Женщина принялась молиться, но вдруг что-то встревожило ее. Не прошло и минуты, как в окно тихо постучали. Сара поежилась. Подняв голову, она увидела за окном женское лицо, взгляд которого был устремлен прямо на нее.
Та самая женщина!
Неужели это ее воспоминания привлекли злодейку к дому Сары?! — с ужасом думала женщина. Ей захотелось позвать шепотом своего мужа, но если она сделает это, то придется рассказать ему все о той ночи, рассказать о своих страхах!
Тут-то Сара и поняла, что Óна Раби все еще властна над ее душой. Приотворив дверь и увидев Óну прямо перед собой впервые после шестнадцатилетнего перерыва, Сара осознала, что не в состоянии отказаться пойти с нею.
Она лишь на мгновение задержалась, потянувшись за плащом. Чего хочет Óна Раби? Неужели она так и не оставит ее в покое — и все из-за того единственного раза?