— И тогда на сцене появился Артур Хэррингтон?

Джулия кивнула:

— Я только начала работать в его компании, и он за мной прислал. Я подумала, что это насчет моей работы, но... Богатые всегда держатся вместе, Кэт, — с горькой улыбкой заметила она. — Не стоит заблуждаться на их счет. Как оказалось, он был крестным отцом Джима. Должно быть, твой отец запаниковал, когда я пригрозила отправиться к его родителям, и бросился за помощью к Хэррингтону. — Она обхватила ладонями чашку с кофе, как будто пытаясь согреться ее теплом. — Он сказал мне, что Джим уехал и я никогда больше его не увижу.

— Ты имеешь в виду, он завербовался в армию? — подсказала Кэтрин.

Мать поставила чашку и кивнула.

— Артур Хэррингтон протянул мне конверт, в котором было больше денег, чем я когда-либо видела. Он сказал, что этого будет достаточно, чтобы я уехала куда-нибудь подальше и родила ребенка там. Я... я пообещала, что так и сделаю, но сказала, что хотела бы вернуться назад. Я не смогла бы вырастить ребенка одна, вдали от родного мне дома. И, в конце концов, он согласился дать мне работу, когда я вернусь... — Джулия встретилась взглядом с глазами дочери. — Я не хотела брать его денег, но что я могла сделать? — умоляюще произнесла она. — У меня не было выбора...

— Я не осуждаю тебя, мама, — мягко произнесла Кэтрин, потянувшись через стол и сжав руку матери. «Никто не имеет на это права, и особенно я, — подумала она, — особенно теперь...» — И что ты сказала дедушке?

— Я сказала ему, что хочу попробовать пожить в городе. Немного погодя я позвонила домой и сообщила, что влюбилась в солдата Уильяма Кортни — так я назвала его. Объяснила, что у нас не было времени и мы тайно обвенчались, потому что он уплывал на корабле во Вьетнам. Затем, как раз перед твоим рождением, я сообщила, что его убили, и это, в некотором смысле, оказалось правдой. Как я позже узнала, Джим погиб там. — Джулия утомленно вздохнула. — Не знаю, поверил ли мне твой дедушка на самом деле, но ты же знаешь, каким он был чутким и добрым, детка. Он принял нас с тобой и любил обеих.

Кэтрин вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Ну вот, теперь твоя неприязнь к Артуру Хэррингтону мне стала понятна. Я просто хотела знать.

Джулия вытерла глаза рукой.

— Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнала. Это была моя ноша, не твоя.

Кэтрин тяжело оперлась о стол и встала. У нее было такое чувство, будто за последние несколько часов она повзрослела на десяток лет.

— Я думаю о разговоре, который имела сегодня с отцом Дэва. Мне... мне нужно было быть готовой к нему.

— Я и представить себе не могла, что этот сукин сын сделает что-то подобное, — тихо ответила мать. — Когда ты сказала, что он знает о тебе и своем сыне, я решила... Я подумала, что Артур Хэррингтон не станет прибегать к хитрости. Если он не сказал ничего Дэвиду, полагала я, это означает, что или он все забыл, или годы смягчили его. — Она немного помолчала, затем расправила плечи и гордо вскинула подбородок. — Ты, вероятно, думаешь, Кэт, что все эти годы я унижалась, как дура...

— Мама...

Джулия махнула рукой:

— Все нормально. Это правда. Я делала то, что считала полезным для тебя, детка. — Ее глаза свирепо сверкнули. — И я буду продолжать это делать! Разве это ужасно, если подумать? А этот сукин сын так боится моей дочери, что угрожает нам!

Кэтрин вздохнула:

— Ты знаешь меня, мама. Мне совершенно наплевать на то, что думают другие. Во всяком случае, эта сплетня довольно устаревшая, и мы должны всего лишь прямо смотреть всем в глаза. — Он взглянула на мать и крепче сжала ее руку. — Вероятно, это будет гораздо труднее для тебя, чем для меня.

Джулия фыркнула.

— Могу сказать, что для меня это тоже не имеет значения. Я просто хотела, чтобы ты имела лучшую жизнь, чем была у меня. — Она вспыхнула, и лукавое выражение появилось на ее лице. — И ты ее получишь, если выйдешь замуж за Дэвида Хэррингтона. Знаю, ты считаешь, что я говорю ужасные вещи, — быстро добавила она, — но это правда.

— Мама!

— Я знаю, он еще не просил тебя об этом, но это лишь вопрос времени. Я наблюдала за ним вчера, Кэт, ты же знаешь. Я всегда верила в худшее в нем, но даже я должна была признаться, что была не права.

Кэтрин глубоко вздохнула и затем медленно выдохнула.

— Я очень хочу, чтобы мне не пришлось говорить ему... О, не то что я... о своем рождении и о том, что произошло между тобой и его отцом. Боюсь, дела пойдут именно так, как и предсказал Артур Хэррингтон: Дэв плюнет на все, что он любит.

Ее слова плыли и рассеивались в неподвижном воздухе, как дым. Здравый смысл покинул ее? Вот она сидит здесь, размышляет о пагубных последствиях, которые могут повлечь за собой откровения старика для всех, кроме нее самой и ребенка. У нее не было теперь никаких сомнений в том, что она беременна. За последние недели в ее теле произошли изменения... изменения, которых она почему-то предпочитала раньше не замечать.

Джулия Кортни заерзала на жестком кухонном стуле и прочистила горло.

— Ты говорила, что Дэвид имеет законную долю в компании... так что, если он даже отсюда уедет, деньги будут. — Она вдруг смутилась и добавила: — Я просто хочу обратить твое внимание на то, что ты не должна чувствовать вину, если он бросит все ради тебя, Кэт.

Кэтрин вздохнула:

— Я знаю, мама. — Она успокаивающе похлопала Джулию по руке. — Все разрешится. Просто мне нужно так много ему сказать. Я хочу... — Она вовремя оборвала себя, прикусив нижнюю губу. Как хорошо было бы броситься матери на шею и рассказать, что она беременна. Но Кэтрин больше не маленькая девочка, а эта проблема посерьезнее, чем ссадина на щеке или разбитое колено.

— Дэв скоро должен быть здесь, — добавила Кэтрин. — Я имею в виду, что, когда он вернется в клуб и узнает, что я упала в обморок...

— Это меня тоже беспокоит, Кэт. Тебе нужно посетить завтра доктора и провериться. — Джулия слегка улыбнулась и погладила дочь по щеке. — Ты уверена, что сейчас все в порядке?

— Да, все в порядке, — бодро ответила дочь. — Я говорила тебе, что была слишком сильно возбуждена и практически ничего не ела.

— Да, тебе пришлось многое вытерпеть от этого ужасного человека...

Звук дверного звонка оборвал ее слова.

— Это Дэв, — прошептала Кэтрин. Ее руки взлетели к покрасневшим щекам. — Боже, как я ему скажу?

Звонок прозвучал вновь, и Джулия встала.

— Мне сказать, что ты слишком слаба, чтобы встретиться с ним?

Кэтрин покачала головой:

— Нет причин откладывать. Я хочу побыстрее с этим покончить. — Она разгладила платье рукой и успокаивающе улыбнулась матери. — Ты не возражаешь подняться наверх? Я хочу поговорить с ним наедине.

Она подождала, пока мать скроется наверху лестницы, затем облизала пересохшие губы и открыла входную дверь.

— Милая, ты в порядке? — Дэв протиснулся в холл и обнял девушку за плечи. — Мне сообщили, что ты потеряла сознание.

— Я в порядке, — быстро ответила она. — Упала в обморок, вот и все. «Потеряла сознание» звучит немного драматичнее, чем было на самом деле.

— Я слышал, что тебя осмотрел доктор Ховелл...

— Осмотрел. И сказал, что я буду жить. Правда, я в порядке. — Кэтрин схватила Дэва за руку и потащила его в маленькую гостиную. — Добро пожаловать во владения Кортни, — добавила она с легкой улыбкой.

— Почему ты не оставила мне записку? — поинтересовался он, притягивая ее к себе. — Я почти обезумел от беспокойства!

— Наверное, я просто не подумала.

Кэтрин положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровным ударам его сердца. Ей нужно было послушаться матери, внезапно подумала она. Нужно было позволить ей сказать Дэву, что она слишком больна, чтобы видеться с ним сегодня, нужно было дать себе время продумать план. А сейчас она понятия не имела, с чего начать. Так много ей нужно было ему сказать, сказать такое, к чему он... к чему они оба не готовы. Все сплелось и перепуталось, как гордиев узел. Но должен же быть кончик, с которого можно начать распутывать, вот только где его найти...