— Я ненавижу Артура Хэррингтона! — со звенящей четкостью произнесла Джулия.

— Я поняла это, но...

— Если ты это поняла, то я не стану умолять тебя о лояльности. Я не могу даже подумать, что этот... этот чужак может встать между нами...

— Мама, пожалуйста!

— Полагаю, таков удел всех родителей: дети вырастают, и они уже не вправе ожидать от них чего-то.

— Это неправда, — быстро перебила мать Кэтрин, проглотив ярость, бившую в ней ключом. Теперь она поняла, что происходит: все признаки обычной тактики матери были налицо. Когда логика терпит крах, всегда можно рассчитывать на вину и выиграть спор. Но на этот раз она этого не допустит. Просто не позволит, не позволит...

— Только подумать, что ты встала в ряд с чужим человеком, против меня...

— Я никогда не сделаю этого, — быстро возразила Кэтрин.

— ...и что ты намеренно мной пренебрегаешь... Все это причиняет мне боль!

— Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, мама, — механически произнесла Кэтрин. Она знала все это уже наизусть.

— А что, как ты думаешь, твое откровение сделало со мной? — дрожащим голосом спросила Джулия.

Кэтрин утомленно склонила голову.

— Я сожалею, — тихо проговорила она. — Я не хотела тебя обидеть, но...

Напряжение, казалось, немного ослабло, и Джулия, опустив плечи, ссутулилась на стуле.

— Я имею право знать, что ты приняла верное решение. Не все дочери сделали бы так, ты и сама знаешь. Ты даже представить себе не можешь, через что пришлось пройти некоторым из моих знакомых и друзей с их детьми.

«Боже! — в отчаянии подумала Кэтрин. — Мать опять все неверно поняла. Она опять собирается наставить меня на верный путь...»

— Мама, пожалуйста...

— Ты носишь ребенка под своим сердцем, со страданием проходишь через его рождение, затем растишь и воспитываешь его, а потом... Никому не известно, станут ли дети возвращать вам любовь, которую вы отдали им, но вы, по крайней мере, рассчитываете хоть на какое-то уважение... — Внезапно улыбка осветила лицо Джулии, и она, потянувшись через стол, взяла руку дочери. — Я не стану говорить тебе, сколько раз меня предупреждали, что со временем ты отвернешься от меня. Мы зачастую слишком много значения придаем тому, что говорят люди, но, детка, как они могут понять, насколько мы с тобой близки друг с другом, ты и я?

— Мама, мне кажется, ты не понимаешь...

— Я все понимаю, Кэт. — Мать похлопала дочь по руке и встала. — Нет необходимости извиняться. Что сделано, то сделано. Мы обе ошибаемся время от времени. — Она улыбнулась и взяла свою сумочку. — Теперь пойдем завершать наш шопинг. Ты можешь подобрать себе какие-нибудь туфли и белье...

— Мама, подожди...

Но Джулия уже шла к выходу из ресторанчика. Кэтрин вздохнула и встала из-за стола. Мать опять неправильно ее поняла, размышляла она, или это просто обычная уловка, чтобы получить в очередной раз преимущество над ней? Ладно, пусть, только это не сработает. Она не собирается отказываться от Дэвида. Ни за что и ни из-за кого. Даже ради родной матери.

ГЛАВА 6

Кэтрин свернула с автострады и, снизив скорость, подъехала к гавани. Впереди, на фоне темнеющего неба висел темно-красный шар солнца. Сегодня она припозднилась. Дэв ждал ее несколько часов назад, но мать, оживившись после разговора в ресторане, вновь с головой окунулась в шопинг. Кэтрин, как автомат, следовала за ней по забитым людьми отделам, с грустью замечая, как день клонится к закату. Она была уверена, что одержала победу, хотя ее мать явно считала, что это дочь подняла флаг капитуляции. И все же она не сказала сегодня ни слова лжи, напомнила себе Кэт, въезжая в гавань... Но еще лучше было бы последовать совету деда. Он всегда говорил: «Не касайся неприятных вопросов без надобности». Очень правильный совет.

Девушка въехала на пустую парковку рядом с «Прекрасной леди» и выключила мотор. Последний поцелуй уходящего солнца придал мягкий красноватый оттенок белым парусам и корпусу лодки. Дэв был на борту, Кэт видела, что он возится с парусами. Но сам Дэв, увлеченный работой, даже не слышал пыхтения старенькой машины Кэтрин.

Нет, подумала она с уверенностью, кто бы, что бы ни говорил о нем, это не изменит ее чувств к нему. А они становились все сильнее с каждым их свиданием. И что бы Кэт ни делала, когда они были врозь, все ее мысли заполнял Дэв, и теплота разливалась по телу. Неужели мать думает, что какой-то неприятный инцидент, произошедший много лет назад, сможет изменить ее чувства к этому человеку?

Дэв поднял голову, потянувшись за чем-то, и его лицо засветилось от удовольствия, когда он увидел девушку. Кэтрин поняла это, и сердце ее воспарило.

— Эй, на палубе! — крикнула она, отходя от машины и прикрывая глаза от солнца рукой. — Разрешите взойти на борт?

— Разрешение дано, — ответил он с усмешкой. Кэтрин улыбнулась и ухватилась за протянутую им руку.

— Спасибо, капитан, — сказала она, забираясь на палубу.

Руки Дэва сомкнулись за ее спиной, и он легко коснулся губами ее макушки.

— Ты всегда здесь желанный гость, — прошептал он. — Где, черт возьми, ты пропадала? По-моему, ты обещала быть сразу же, как только освободишься.

— Вот и приехала, — со вздохом произнесла Кэтрин, уютнее устраиваясь в его объятиях. — Ты думаешь, это так легко — брать приступом берега «Мэйси» в день распродаж и выйти сухим из воды через три часа битвы?

— Три часа шопинга? — недоверчиво хохотнул он. — Да ты, должно быть, без сил!

— Без сил, с головной болью и умираю от голода. Что немудрено после высадки десанта на полки сейла, капитан!

Дэв легко поцеловал девушку в лоб.

— Ты сможешь продержаться еще немного? Мне нужно всего пять минут, потом я приму душ, переоденусь и отвезу тебя на ужин, чтобы ты восстановила свои силы.

Кэтрин улыбнулась и освободилась из его объятий.

— Конечно. А что ты делаешь?

— Починяю парус, — ответил Дэв, вонзая толстую иглу в ткань. Он работал молча пару минут, в то время как Кэтрин наблюдала за ним, затем поднял глаза и улыбнулся. — Почему ты так тиха, милая?

— Просто устала. Это был долгий день.

— А я-то думал, шопинг оживляет женскую часть человечества, — поддразнил он, но, увидев выражение на ее лице, перестал улыбаться. — Ты провела не очень приятный день, да?

Кэтрин вздохнула и слабо улыбнулась.

— Не очень приятный, — призналась она. — По-моему, с того дня в клубе мы с мамой постоянно ссоримся.

— Вы опять поссорились? Девушка кивнула.

— Я начала рассказывать ей, что мы с тобой видимся, — медленно произнесла она, пробегая рукой по деревянным перилам. — Но не слишком в этом преуспела. Полагаю, нужно было выбрать время получше, только это как-то само выскользнуло.

— У меня такое чувство, что ее пробрала нервная дрожь, — с нарочитой легкостью заметил Дэв.

— Это еще мягко сказано, капитан, — со вздохом подтвердила Кэтрин. — Ты уж точно не относишься к ее любимчикам.

Он покачал головой и вновь вонзил иглу в парусину.

— По-моему, настало время мне поговорить с ней, Кэт. Пусть скажет мне в лицо, что она имеет против меня.

— Она считает, что ты собираешься разбить мне сердце и швырнуть осколки за борт.

— Но это не причина.

Кэтрин опять вздохнула и привалилась спиной к перилам.

— Нет, — призналась она через несколько секунд молчания. — За этим стоит нечто большее. У нее была какая-то стычка с твоим отцом.

Дэв злобно воткнул иглу в парус.

— Когда, черт возьми, это случилось? — раздраженно спросил он, поворачиваясь к девушке. — Если этот старикан вновь вмешается в мою жизнь... Он отлично знает, что я не собираюсь терпеть его глупости!

— Нет-нет, ты не понял, — поспешно остановила его Кэтрин, положив руку ему на плечо и чувствуя, как напряглись мускулы Дэва под ее пальцами. — Это случилось много лет назад, еще до того, как я родилась. Вроде бы это связано с продвижением по службе или еще с чем-то. Но что бы там ни было, она не может этого забыть.