Прямой, откровенный вопрос оказался сюрпризом для Кэт.

— Я этого не говорила, — неловко пробормотала она.

— Да ладно, детка, давай будем честны друг с другом, — предложила мать, наклоняясь над столиком. — Разумеется, я унижаюсь. А ты думала: я такая дура, что не понимаю этого?

Кэтрин покачала головой:

— Тогда зачем ты это делаешь? Если ты знаешь...

— Я не могу иначе. Для них я — человек, лезущий не в свои дела. Полагаю, ты могла бы сравнить меня с тем, кто болтается на краю их маленького мирка в ожидании, пока Милли Уиллер или кто-нибудь еще не найдет это забавным и не проявит ко мне жалость и не пригласит меня к ним, но даже и тогда я ничто для них — всего лишь странная диковинка. А вот ты можешь стать частью их, Кэт. Ты сможешь иметь все, чего была лишена я.

Вот и пройден целый круг, подумала Кэтрин со вздохом. Мать полна решимости выдать ее замуж за кого-то с деньгами. Ничего не изменилось, за исключением того, что теперь она знает этому причину.

— Послушай, — сказала она, — я рада, что ты рассказала мне о своих чувствах, но я не могу сделать того, что ты хочешь, мама. Не могу же я просто взять и влюбиться в богатого мужчину.

Джулия оборонительно вскинула подбородок:

— Ты все искажаешь! Правда в том, что влюбиться в богатого мужчину так же легко, как и в бедного. Даже, возможно, гораздо легче.

— Тогда почему ты так разозлилась, когда обнаружила меня с Дэвом Хэррингтоном?

Вопрос вылетел до того, как Кэтрин сообразила, что не стоило его задавать. Джулия как-то сразу обмякла на стуле и подняла руки в отчаянном жесте:

— Мы же не станем вновь этого обсуждать? уже много раз говорила тебе о нем, Кэт. Этот человек — донжуан!

— Боже, мама! Никто так больше, кажется, не думает!

Брови ее матери удивленно и негодующе изогнулись.

— Ты собирала о нем сведения?

— Я только хотела сказать, что в твоем поведении нет никакого смысла, — осторожно заметила Кэтрин. — Ты сама годами толкаешь меня к таким людям, как Хэррингтоны, но, как только я заинтересовалась одним из них, вдруг повела себя так, будто я сблизилась с Синей Бородой!

— Удачное сравнение, — холодно заметила мать. — Дэвид Хэррингтон действительно не тот человек, с которым мне хотелось бы, чтобы ты связала свою жизнь. Он неподходящий тип для моей дочери!

— Это смешно! — раздраженно бросила Кэт. — Я только что тебе сказала, что так о нем думаешь только ты одна.

— Значит, ты все-таки о нем расспрашивала?

— И ни у кого нет о нем такого мнения, как у тебя. Поэтому, естественно, мне очень интересно, почему ты так рассердилась, когда увидела нас вместе.

Джулия неловко заерзала на стуле:

— Я сказала тебе причину, детка: у него дурная репутация.

Кэтрин покачала головой:

— Сожалею, мама, но это не ответ.

— Но это на самом деле так. Я не хочу, чтобы ты виделась с кем-то, кто...

— И поэтому ты решила, что имеешь право скрыть от меня, что он пытался со мной связаться?

Лицо ее матери вспыхнуло.

— Кто тебе это сказал? — требовательно спросила она.

— Ты поступила дурно, сделав так, ты сама это знаешь, — спокойно пояснила Кэтрин, но ее голос дрожал от напряжения. — Я вполне способна сама принять решение!

— Я задала тебе вопрос, — повторила ее мать. Кэтрин глубоко вздохнула.

— В тот день, когда я работала с Дэвом, он сказал, что звонил мне после танцев.

Рот Джулии скривился от отвращения.

— Значит, Дэв, да? Как удобно, Кэт!

— Он хороший человек, — мама, и он мне нравится.

— Нравится? — повторила Джулия Кортни недоверчиво. — Тебе не может нравиться Хэррингтон! Ты можешь работать на одного из них — в этом городе невозможно поступить иначе, — но ты не можешь их любить! — Она поднесла чашку к губам, затем вновь опустила ее со стуком на блюдце: — И этот человек имел наглость звонить в мой дом, писать тебе письма! Как будто я позволю тебе бывать в его обществе!

— Позволишь? Мне? — произнесла Кэтрин тихим, но зловещим тоном. — Едва ли ты сможешь меня остановить. Я уже не ребенок!

— Если ты ведешь себя как ребенок, я и буду относиться к тебе как к таковому!

— Самостоятельно принимать решения — это не значит вести себя как ребенок, мама.

— Делать из себя дуру, бывая в его обществе, значит вести себя как неразумное дитя, Кэт. — Д» лия взяла салфетку и приложила ее к губам. — Все, конец дискуссии!

Заявление было сделано с таким самодовольным удовлетворением, что просто напрашивалось на ответный вызов.

Кэтрин посмотрела на мать и глубоко вздохнула.

— Я не согласна с твоим мнением о Дэвиде Хэррингтоне.

— Я сказала, что мы больше не будем обсуждать его, детка. Да и что ты вообще знаешь о Хэррингтонах? Ты...

— Я знаю больше, чем ты, — резко ответила Кэт. — Видишь ли, мама, я встречаюсь с Дэвом, вопреки тому, что ты о нем говоришь. И я рада, что так поступила. Сожалею я лишь о том, что делаю это тайком, как подросток.

— Что ты делаешь? — Голос Джулии превратился в шипение. — Как ты могла, Кэт? Как ты могла так со мной поступить?

— Что я такого ужасного сделала, мама? Что?

— Что? — Джулия покачала головой. — У меня были на тебя огромные надежды, Кэт. Откуда, черт возьми, у тебя появилось желание тратить свое время на подобного человека? В Тампе так много порядочных молодых людей...

— Но я не встретила пока еще ни одного, кто был бы так же приятен, как Дэвид Хэррингтон.

— Ты не дала себе и полшанса на это.

— Как ты можешь осуждать Дэва, когда даже не знаешь его?

Джулия молча уставилась на дочь, лицо ее было мрачным, губы сжаты. Наконец ответила:

— Он Хэррингтон, ведь так? Вот и причина. Кэтрин отодвинула чашку в сторону и засмеялась.

— Да, это на самом деле вносит ясность в проблему, — заметила она. — Потрясающая причина ненавидеть Дэва!

— Я вовсе не ненавижу этого человека, Кэт. Просто считаю, что он не для тебя...

— Потому что он — Хэррингтон, — саркастично закончила Кэтрин.

Мать вспыхнула и приложила руку ко лбу.

— Я знаю, это звучит глупо, но я... Видишь ли, я знаю Хэррингтонов. У меня была стычка с Артуром Хэррингтоном несколько лет назад.

— С отцом Дэва? Джулия кивнула:

— Да, это отвратительный старикан, Кэт.

— И ты с ним разругалась? Как это случилось? Мать опустила глаза в стол и глубоко вздохнула.

— Из-за... из-за работы. Как бы тебе объяснить, детка?.. Он меня унизил. — Она подняла голову, и ее глаза сверкнули с холодной злобой. — Он думает, что такие люди, как мы, просто грязь!

— О чем вы спорили? — полюбопытствовала Кэтрин.

Джулия пожала плечами:

— Какая разница? Я... я хотела как лучше, а он заявил, что вопрос даже не может обсуждаться.

Глянув на мать, Кэтрин обратила внимание на ее бледность, и только два ярких пятна алели на ее скулах. Злоба, которая управляла эмоциями девушки, внезапно испарилась. Как плохо она справилась со всем этим! Нужно было послушаться Дэва и рассказать матери о них спокойно, рассудительнее не давая эмоциям взять верх над собой. И учесть, что, какой бы ни была причина враждебности, она еще причиняет боль ее матери.

— Я не знаю отца Дэва, — тихо произнесла Кэтрин, — и я сожалею, что он тебя так обидел, но…

— Обидел? — в ярости повторила Джулия. — Д он полностью разрушил мою жизнь! — Она плотно сжала губы. — Ну, конечно, это немного преувеличено, — быстро добавила она, — но он действительно изменил ее течение.

Кэтрин накрыла руку матери ладонью.

— Я верю, что он так и сделал, — спокойно проговорила она. — И уверена, что ты действительно заслуживала того, в чем он тебе отказал. Но ты не можешь возлагать на Дэва ответственность за поступки его отца, ведь так? И он совсем не такой...

— Каков отец, таков и сын! — резко заявила Джулия.

— Господи, мама!

— Возможно, это клише, но, правда, Кэт!

— Это абсолютная чушь! — отозвалась Кэтрин, чувствуя, как сострадание к матери вновь сменяется раздражением. — И к тому же я не могу понять, как можно иметь зуб на кого-то так долго.