– О, господи! – простонал Бобчик. – Уж лучше бы ты искала нижнее бельё с индейской символикой!
– И где же оно находится? – поинтересовалась я.
– Ну, конкретное место акльяне назвала, но она объяснила, что золото спрятано в центре земли, и меня проведёт к нему молодой и прекрасный воин со скорпионом на левом ухе, которого я встречу среди песчаного смерча на хвосте обезьяны.
– Ну если так, то нам не о чем беспокоиться, – усмехнулся Бобчик. – Считай, что золото Атауальпы у нас в кармане.
Адела возмущённо фыркнула.
– Можешь насмехаться, сколько захочешь. Между прочим, акльяпредсказала, что этот воин влюбится в меня, а Уильяк Уму– Главный Жрец будет поклоняться мне, как богине, потому что я – дочь Солнца.
– Кстати, чем занимается эта аклья? – поинтересовался Бобчик.
– Она гадает на семенах киноа[8]и внутренностях пресноводной черепахи, – гордо объяснила Адела.
– И сколько она берёт за свои предсказания?
– Почему ты любой разговор сводишь к деньгам? – возмутилась подруга.
Бобчик открыл рот, чтобы ответить, но я поспешила вмешаться, чтобы предотвратить неизбежную ссору.
– Луис приехал, – сообщила я.
Забыв о Бобчике, подруга с интересом уставилась на меня.
– Да что ты? И где же он?
– Отправился за своими вещами. Он оставил их в гостинице "Крильон", – объяснила я. – Пойдём в мою комнату, и я тебе всё расскажу.
– Снова секреты! Когда же, наконец, это кончится? – проворчал нам вслед обиженный Бобчик.
Арендованный Бобчиком "Джип Чероки", шурша шинами по на удивление гладкому асфальту Панамериканского шоссе, уносил нас на юг, в сторону Пампа‑де‑Наска. Адела уже не хотела осматривать руины Пачакамака. Ей в срочном порядке потребовалось полетать на самолёте над "космодромом инопланетян". Спорить с ней было бесполезно, да, впрочем, никто и не пытался.
Сидя на переднем сидении, подруга с любопытством ветрела головой, оглядывая окрестности. Мы с Луисом устроились сзади. Поначалу я тоже прилипла к окошку, но через полчаса убедилась, что открывающийся пейзаж был на редкость однообразен. Слева сердито плескался Тихий океан, а справа сменяли друг друга буровато‑жёлтые, совершенно лишённые растительности горы, похожие на грязноватые песчаные дюны.
Почва была совершенно сухой, как выжженная солнцем пустыня, но, в отличие от обычной пустыни, из‑за густых туч, вызванных холодным течением Гумбольта, над ней почти никогда не светило солнце. К иссушённой, бесплодной земле, как клочки вылезающей шерсти к спине старого мула, лепились то ли облака, то ли клубы рваного белесого тумана.
Иногда нам встречались селения из плоских и унылых, жмущихся к земле одноэтажных домишек из саманного кирпича. Из‑за частых землетрясений местное население старалось строить жилища в один этаж и не делать тяжёлых перекрытий. Но, несмотря на эти предосторожности, каждый год под рухнувшими глинобитными стенами погибали десятки людей.
Мы уже проехали около ста пятидесяти километров. Чтобы добраться до Пампа‑де‑Наска нам осталось преодолеть в два раза большее расстояние.
Я откинулась на спинку сиденья и сомкнула веки, делая вид, что сплю. Мне нужно было собраться с мыслями. Происходило что‑то странное, и меня раздражало, что я даже в общих чертах не представляю, во что мы все оказались втянуты. Известные мне факты упрямо не желали укладываться в какую‑либо более или менее приемлемую схему. А факты были таковы.
Попрощавшись со мной, Адела отправилась обратно в "Шератон Лима отель", и, выяснив у консьержа, что интересующий её человек недавно поднялся к себе в номер, наконец, догадалась поинтересоваться его фамилией.
Очарованный кокетливой девушкой консьерж тут же выдал ей всю запрещённую к разглашению информацию. Более того, от себя он добавил, что сеньор Морли и прежде останавливался в "Шератон Лима отеле", что это очень серьёзный бизнесмен и отличный клиент.
Одарив консьержа нежной улыбкой, подруга вскочила в лифт и отправилась на шестнадцатый этаж, где икряной король Марсель Морли с острова Бали занимал президентский "люкс" под номером 1602.
– Сюрприз! – воскликнула Адела, когда икряной король открыл ей дверь.
– Ты? – удивился Марсель. – Как ты здесь оказалась?
– Странный вопрос, – кокетливо посмотрела на него подруга. – Принцесса инков вернулась на землю своих предков, чтобы отыскать затерянное в Кордильерах золото Атауальпы. Разве ты забыл, что сам рассказал мне о нём?
– Так ты приехала в Перу искать сокровища Атауальпы?
– А для чего же ещё?
Марсель задумался. Некоторое время он, словно забыв о присутствии девушки, расхаживал взад‑вперёд по своему просторному "люксу".
– Так ты поможешь мне? – прервала затянувшееся молчание Адела.
– Что? – посмотрел на ней Морли. – Конечно, помогу. Только дело в том, что через двадцать минут у меня назначена деловая встреча с представителем одной из перуанских фирм. Я освобожусь только через пару часов. Не могли бы мы встретиться попозже?
– Конечно! Без проблем! – радостно воскликнула подруга. – Только ответь мне ещё на один вопрос. Ты знаешь, что Чиана Бенвитуна убили?
– Бенвитуна? – наморщил лоб Морли. – Какого ещё Бенвитуна?
– Как какого? – удивилась Адела. – Чиана, твоего приятеля. Помнишь, ты сам познакомил меня с ним на пляже.
– На пляже? Ах да, ну конечно! Чиан! Теперь я вспомнил. Только мы с ним не были приятелями. Так, сыграли пару раз в пляжный волейбол, вот и всё. Так ты говоришь, его убили? Очень жаль. Как это случилось?
– Зарезали, – лаконично пояснила Адела. Она не хотела вдаваться в подробности. – Кстати, я пыталась тебя разыскать, но оказалось, что ты выехал из отеля раньше срока.
– Дела, – пожал плечами икряной король. – Потребовалось заключить один контракт. Извини, но я вынужден уйти прямо сейчас. Ты сможешь заглянуть ко мне ровно через два часа?
– Я обязательнок тебе загляну, – пообещала Адела.
Изменив своим привычкам, подруга постучалась в дверь икряного короля точно в назначенное время. Марсель уже ждал её.
– У меня есть для тебя отличные новости! – воскликнул он.
– Здорово! – обрадовалась Адела. – И какие же?
– Ты веришь в индейскую магию?
– Разумеется, – кивнула подруга. – Я же не тёмная. К твоему сведению, я всего Кастанеду прочитала с Флориндой Доннер впридачу.
– Так вот, – Морли понизил голос. – В Лиме живёт одна женщина. Она настоящая бруха[9].
– Да ну! – восхитилась Адела. – И что она умеет делать?
– Ты знаешь, что такое аклья? – вместо ответа поинтересовался икряной король.
– Это испанское слово?
– Это кечуа– язык инков. Аклья– это дева Солнца. В древние времена верховные жрецы Тауантинсуйуотбирали самых красивых девочек и поселяли их в специальных храмах – акльяуаси, где учили их самым разнообразным вещам. Девы солнца выходили замуж за императоров инков и за представителей высшей инкской аристократии, но самые одарённые из них становились жрицами и предсказательницами будущего.
– А что такое Тауантинсуйу? – спросила Адела.
– Так на языке кечуаназывалась империя инков, – объяснил Марсель. – Суйуозначало "направление", а Тауантинсуйупереводилось, как "место четырёх направлений". Так вот, после конкисты испанцы начали безжалостно искоренять религию инков, огнём и мечом обращая индейцев в католицизм. Исповедующие религию предков инки были вынуждены скрываться от преследователей в горах, сохраняя свою веру, ритуалы и привычный уклад жизни.
Аклья, к которой я тебя отведу, воспитывалась в одном из затерявшихся в Кордильерах тайных убежищ последователей древней религии инков. Её услугами могут пользоваться только индейцы, но поскольку в твоих жилах течёт кровь императоров, ты тоже являешься дочерью Солнца. Через своего знакомого жреца инков я договорился, что акльяпримет тебя, и если она признает в тебе дочь своего народа, она поможет тебе отыскать то, что ты хочешь.