— Нет, я думаю, тётя Мэг ему что-то сказала. После её последнего посещения он стал таким… как в воду опущенным.

Ещё через пару дней я уже сам начал беситься из-за поведения моего друга и уже принял решения пойти, и шарахнуть его чем-нибудь по голове. Ради его же блага. Очень даже по-гриффиндорски. Но все планы сбила Лу, одарив меня не самой приятной новостью.

Лу тихо зашла ко мне в спальню незадолго перед обедом, в субботу. Я в это время валялся на кровати. Да, я просто валялся на кровати в приступе лени и лёгкой депрессии — Пат ушёл в глубокую меланхолию, Гермиона проводила какие-то воспитательные работы с первокурсниками, Лу шаталась неизвестно где, и мне было решительно нечего делать. Нет, конечно, можно было бы делать уроки, но вот что-то не хотелось… Наверное, позови меня сейчас на свидание Ромильда Вейн, я бы пошёл, до того было скучно…

— Привет, — поздоровалась Лу с Невиллом, который в данный момент был в комнате, и села на мою кровать.

Невилл поперхнулся, издал какой-то нечленораздельный звук, чуть не уронил кактус со своей тумбочки и решил покинуть помещение. Впрочем, он давно приобрёл привычку ронять всё подряд в её присутствии. Чары вейлы, вне зависимости от желаний их носительницы, действовали безотказно.

Я вздохнул и меня, наконец, озарило, почему меня считают каким-то кошмарным сердцеедом. Из друзей мужского пола у меня был только Пат, появляюсь я обычно в компании Лу и Гермионы, плюс красочные воспоминания вслух Лу о Сью, плюс кто-то тогда слышал перечисления Пата списка моих «бывших девушек»…

— Где пропадала, подруга? — поинтересовался я.

— Я была у профессора Трелони, — как-то обреченно ответила она.

— Добро пожаловать в пределы разума, — мрачно хмыкнул я, вертя палочкой в руках.

— Гарри, — тихо начала Лу. Даже как-то непривычно тихо, — что бы ты сделал с человеком, который подслушал пророчество?

— Прибил бы за уши к стенке, — не раздумывая, ответил я, а потом вдруг до меня дошло.

Я так резко сел на кровати, что голова на мгновение закружилась.

— Чтооо?! — воскликнул я, — ты узнала, кто это?!

— Я, — начала Лу, старательно не глядя мне в глаза, — я просто спросила у Трелони про её собеседование с Дамблдором… Ну, подлизалась немного, — скривилась она, — сказала, что такой талант директор, наверное, сразу заметил… она заявила, что он был поражён… и что их подслушивал… ещё один… кандидат…

— Снейп, — прошептал я, с силой зажмуривая глаза и стискивая кулаки, потому что мне показалось, что внезапно нахлынувшая на меня ярость рванёт внутри меня и сотрёт всё вокруг.

— Как ты догадался? — поразилась Лу.

— Ты бы не стала говорить со мной таким тоном, — процедил я, — если бы это был человек вне пределах моей досягаемости. Снейп…

— Гарри, — она испуганно вцепилась мне в руку, — ты ведь не убьёшь его?

Я молча встал, освободил руку, и резко вышел из комнаты. Кажется, Лу меня окликнула, но я не слышал. В гостиной было полно народа, многие обернулись на меня, но мне было плевать. Гермиона с испугом посмотрела на меня — видимо, моё лицо в тот момент выражало многое.

— Гарри, что произошло? — спросила она меня, но я прошёл мимо и в молчании вышел из гостиной.

Я шёл по Хогвартсу, не вполне осознавая, куда я иду. Я не знал, что во мне может столько злости. Столько ненависти. Столько ярости. Кто виноват? Кто виноват в смерти родителей? Волдеморт убил их. Но до этого — предательство Петтигрю. А до этого пророчество. Тот, кто подслушал его. Тот, кто передал его Волдеморту. Тёмный Лорд и Петтигрю были где-то далеко, а он — вот, здесь, рядом. Каждый день. И каждый день — ненависть. И он ненавидит меня? За что? За то, что сделал меня сиротой?

Я всё в таком же беспамятстве вышел из замка — сегодня ярко светило солнце. Только когда я бессознательно дошагал до стадиона, я понял, что ещё сжимаю в руке палочку.

Я не сразу осознал, что я был не одинок в своём желании оказаться здесь. Зато мне не понадобилось много времени для того, чтобы опознать фигуру человека, забравшегося на самые верхние трибуны. Это был Пат, конечно, с его обострившейся в последнее время жаждой высоты. Сын Пожирателя Смерти. Сын одного из тех, кто виновен в смерти моих родителей. Мой лучший друг. Ближе, чем брат. Вот уж действительно, ирония судьбы…

— И что тебе такого рассказала тётя Мэг, что у тебя случилась внеплановая депрессия? — с места в карьер взял я, плюхаясь на скамейку рядом с другом.

Он задумчиво закурил, выдохнул дым и произнёс:

— О маме и… хм… папе.

— Понятно, — ответил я.

— Знаешь, — протянул он, — она ведь сама его оставила. Как только поняла, что ждёт ребёнка… А что ей оставалось делать? Самой заиметь клеймо на руке? Вырастить из сына ещё одного Пожирателя? Она не хотела отправлять меня в школу… хотела сама обучать меня… Она ведь любила его, — с каким-то удивлением проговорил Пат, — представляешь, ужасный Северус Снейп тоже был любим!

Под действием этих слов я чувствовал, как гнев внутри меня утихает. Я вспомнил улыбку женщины на фотографии в доме моего друга. «Похожа на Ингрид Бергман»Что она любила в нём? Неужели эта женщина смогла найти свет в душе Северуса Снейпа?

— Пат, ты не должен…

— Нет, должен, — внезапно жёстко отрезал он, — именно тебе— должен. Мой отец любил другую женщину, — он повернулся, и с каким-то внезапном интересом посмотрел мне в глаза, — её звали Лили Эванс. Лили Поттер. Он всю жизнь любил твою мать, Гарри.

Я тупо смотрел в его глаза, такие же чёрные, как у Снейпа. На лице моего друга было написано какое-то странное недоумение. Он отвернулся, а я закрыл лицо ладонями.

— Вот, чёрт…

— Я не романтик и давно не ребёнок, — почти весело произнёс Пат, — и я понимаю, что не все дети рождаются в результате большей и светлой любви. Но это уже слишком, ты так не находишь?

— Это Снейп подслушал пророчество, — устало сообщил я.

Мы замолчали и сидели в тишине минут десять, обдумывая новости. Да, я был не прав. Снейпу есть за что меня ненавидеть. Сын любимой женщины от самого ненавистного ему человека… да…делааа….

— Кстати, спасибо.

— За что? — не понял я.

— Да ты мне, вроде, как жизнь спас, — усмехнулся он.

— Мой отец спас жизнь твоему, но они друг друга ненавидели. Твой отец любил мою мать, но косвенно повлиял на её смерть. А я спас жизнь тебе и мы — лучшие друзья, — перечислил я, — шизааа…

Пат подумал несколько минут, закурил ещё одну сигарету и, наконец, выдал:

— Жизнь — чертовски сложная штука.

Глава Тридцать Шестая, в которой я выступаю с речью

Так мы сидели довольно долго. Сидели молча, обдумывая про себя всю абсурдность ситуации. Пропустили обед.

— Знаешь, что, — вдруг сказал Пат, — хотел бы я оказаться в прошлом, подойти ко всем нашим родителям и сказать — какого хрена вы тут устроили, а мы теперь расхлёбываем?

— У тебя есть шанс, — хмыкнул я, — иди к Снейпу.

Пат издал нервный смешок.

— Да ну его… да ну их всех! — в сердцах воскликнул он.

— Правильно, — кивнул я, — мы обед пропустили, ты в курсе?

— Тебе бы всё о еде, — проворчал Пат, — да… заварили кашу наши предки… если бы они сейчас были живы…

— Если бы они были живы, — перебил его я, — мы бы тут с тобой не сидели.

— Не понял.

— А что тут понимать? Ты бы называл меня тупоумным гриффиндорцем, я тебя — слизеринской сволочью, мы бы назначали друг другу дуэли по ночам, насылали друг на друга разные дебильные проклятья, а наши отцы в тайне бы гордились своими сыновьями.

Пат расхохотался.

— Я прямо представил, — сквозь смех проговорил он, — Снейп, читающий мораль — «Поттер — такой же самовлюблённый тупица, как и его папаша! Держись от него подальше!»… Но с чего ты взял, что твой отец стал бы настраивать тебя против меня? Он же дружил с Сириусом, несмотря на его родителей.

Я фыркнул.

— Так то Сириус! Он его родителей и в глаза-то может не видал! А тут свежая вражда в памяти. Тем более, Сириус учился в Гриффиндоре.