Пленники осторожно, один за другим, вышли из сарая и двинулись вслед за Иваном. Перед знакомой поляной, где хозяйничала ведьма, они остановились. Молодой человек расставил своих спутников по местам. Они приблизились как можно ближе к полянке и спрятались за кустами, поджидая удобный случай.

Он представился скоро. Ведьме зачем-то понадобилось пойти именно в их сторону. Едва она поравнялась с кустами, как перед ней возник Иван. Женщина вздрогнула и, полузакрыв глаза и вытянув к нему руку, что-то зашептала, но молодой человек выставил перед собой свой нательный крест. Ведьма отшатнулась, и Марио, уже начавший было опускать на неё мешок, промахнулся. Мешок лишь скользнул по её плечу. Опомнившаяся ведьма раскинула руки, чтобы обвести ими круг, но вдруг вскрикнула, пошатнулась и стала падать назад, прямо на рога подскочившего к ней Кузи. Марио поспешил к ней вместе со своим мешком и вместе с Аделью и Настей надел его на голову ведьмы. Она забилась в руках своих пленников, и Адель, испытавшая на собственном опыте, что значит ощутить пропахший вяленой рыбой мешок на своей голове, поняла, что ведьма будет отбиваться изо всех сил.

— А ну уймись! — закричал козёл. — Если пошевелишься, долбану ещё раз!

Женщина затихла и позволила натянуть на себя мешок и связать.

— Привяжем её к столбу, — решил Иван. — Когда соберётся нечисть, которую она ждёт, они не сразу спохватятся, что видят у столба не жертву, а жрицу.

Так и сделали.

— Теперь бежим! — велел Иван.

— Сейчас, — заторопился Марио, забегая в их сарайчик.

— Нельзя же оставлять им христианскую пищу, — объяснил он, догнав спутников. — Когда минует опасность, нам захочется закусить.

Похоже, он уверился в спасении. Адели тоже казалось, что с помощью духа Настиной матери они избегнут гибели. Иван уверенно вёл их по лесу. Они шли несколько часов, не останавливаясь, не чувствуя усталости. Их подгоняло опасение, что гости ведьмы бросятся им вдогонку или сама ведьма, освободившись, нашлёт на них колдовские чары.

Постепенно лес делался всё суше. Упругий мох уступил место травам, а потом под ногами оказались полусгнившие сучья и ветки. Земля была всё ещё сырая, но влага уже не выступала на поверхности в виде луж или вязкой грязи. Путешественники с тревогой ждали наступления сумерек. Располагаться на ночлег здесь было бы неприятно. Они боялись, что отошли недостаточно далеко от логова ведьмы. Только полная темнота заставила их остановиться.

— Надо быть бдительными, — предупредил Иван. — Прислушивайтесь. Если вам почудится что-нибудь подозрительное, сразу говорите.

— Скажем, — охотно согласился Марио. — Но надеюсь, что еда не помешает нам прислушиваться. Признаюсь честно, что я не думал о ней пока готовился к участи жертвы, но сейчас ко мне подбирается аппетит.

Было решено поесть. Адель от возбуждения не чувствовала голода, но, когда начала есть, обнаружила, что ест с жадностью. Только теперь она ощутила усталость и голод.

— Мы спаслись, — объявила Настя. — Я чувствую, что мы спаслись. Будем соблюдать осторожность, но тяжесть уже не давит мне на сердце. Гляди, Иван, вот твой волос. Не бойся, я не нашлю на тебя порчу. Гляди: я рву его.

Она разорвала русый волосок на несколько частей и дунула на них. Иван ошарашено глядел на неё.

— Зачем он тебе понадобился? — удивился он. — Я почувствовал, что ты дёрнула меня за волосы, но не понял, почему. Думал, что случайно.

— Дух моей матери общался с тобой через этот волос, — объяснила Настя. — Это он заставил тебя выставить крест перед лицом ведьмы, а потом вёл тебя от её жилища. Всё, что ты делал, тебе подсказывала моя мать.

— У тебя был волос Ивана, — вмешался Кузя. — А моего волоса у тетя не было. Кто же тогда подсказал мне, как действовать? Нет, я ничего не знаю лучше, чем поддать человека рогами сзади.

Марио захохотал, и все вдруг почувствовали, как их отпустило напряжение.

Глава 14

Из гостей в гости

Цыганка оказалась права, и ночью их никто не потревожил. Дежурили они по очереди, старательно прислушиваясь и сознавая всю ответственность их бодрствования, но ничего тревожного не произошло. Утром они поели и продолжили путь. Они шли весь день, переночевали и вновь пошли всё по тому же лесу с полусгнившими сучьями на земле. Радость от сознания, что они избежали смерти на ведьмином обряде, постепенно уступила место сомнениям. Уж очень однообразен был лес. Всем уже стало казаться, что они кружат по одному и тому же месту.

— Иван, ты твёрдо знаешь, куда нас ведёшь? — напрямик спросил Марио.

Молодой человек, шедший впереди, оглянулся.

— Нет. Прежде меня словно кто-то вёл, а теперь я иду наугад. Мне кажется, что надо идти туда, но не уверен.

— Разве дух твоей матери не подсказывает нам дорогу? — спросила Адель у Насти.

Сознание, что в этих страшных местах у них есть невидимый помощник, поддерживало девушку.

— Нет, — покачала головой цыганка. — Я уже не чувствую с ней связи. Теперь нам надо полагаться только на себя. Веди нас, Иван, веди, бриллиантовый.

Ивану не оставалось ничего другого, как продолжать путь на свой страх и риск. Как-то так выходило, что он оказывался начальником их маленького отряда. Даже козёл, недавно к ним присоединившийся, смотрел на него, как на хозяина, и ловил каждое его слово.

К вечеру они вышли к какой-то ветхой избушке. Крыша осела, брёвна почернели, вся она словно вросла в землю.

— Осторожнее, вдруг здесь живёт ещё какая-нибудь ведьма, — предположил Марио.

— Не похоже, что здесь кто-то живёт, — возразил Иван. — Изба почти развалилась.

— Нехорошее место, — прошептала цыганка. — Здесь места вообще нехорошие, а тут что-то тёмное. Уйдём скорее.

Иван медлил.

— Может, заглянем? — предложил Марио. — У нас еды нет, а здесь, может быть, чем-нибудь разживёмся. А места здесь вообще плохие.

— Нет, пойдём дальше. Не будем привлекать к себе внимание здешних обитателей, — вмешался молчавший всё время Кузя. — Сдаётся мне, что кроме ведьм мы никого в этих краях не увидим. Не хочется вновь оказаться козлом на заклание.

— Пошли прочь отсюда, — решил Иван и хотел миновать избушку.

Когда он поравнялся с углом дома, тёмная щелястая дверь со скрипом отворилась, и на пороге показалась сгорбленная старушка.

— Никак ко мне гости пожаловали? — прошамкала она. — Давно ко мне не заходили люди.

Лицо у неё было всё покрыто морщинками, но морщинки эти делали его приветливым и добрым.

— Одна живёшь, бабушка? — спросил Иван.

— Одна, милый, совсем одна. Уж и не помню, когда сюда забралась. Тогда здесь ещё люди были, а теперь никого не осталось. Лес тёмный кругом. Заходите, гости дорогие, угощу чем смогу. Отдохнёте, переночуете, а завтра поутру и путь свой продолжите.

Старушка была приветлива со всеми, лишь на цыганку она бросила косой неприязненный взгляд.

Адель уловила этот взгляд, но осуждать хозяйку не могла. Она и сама в своей прошлой жизни относилась к цыганам с подозрением, да, наверное, когда вернётся в свой мир, тоже будет их сторониться. Бродяги, промышляющие воровством. Это Настя оказалась честным и надёжным человеком. А где гарантия, что её сородичи окажутся такими же? Наверное, старушке неприятно и тревожно впускать в свою бедную избу представителя нации, прославившейся вороватостью. Самой Адели тревогу внушала не Настя, а Марио. Как бы их весёлый друг не решил, что кое-какие вещи хозяйке не нужны. В уверения итальянца, что он уже исправился, девушке не очень-то верилось.

Старушка проводила своих гостей через тёмные сени в неожиданно большую, чистую и красиво украшенную горницу. Печь была изразцовой, посреди комнаты стоял большой, чисто выскобленный стол с узорчатыми салфетками на нём. У стен стояли комод, два больших сундука и ещё один огромный сундук с плоской крышкой, который, по-видимому, служил лежанкой. Всё это было покрыто вышитыми тканями. Белые занавески на окнах тоже были вышиты искусной рукой.