«Гарри вызывает Дэниэла. Гарри вызывает Дэниэла. Отзовись. Как понял? Прием. Дэн, вернись к нам, пожалуйста».

Папа подтолкнул меня вперед, чтобы та девушка могла рассмотреть как следует.

— Точно такой же, только поменьше, — сказал он. — Подними голову, Гарри. — Это уже мне.

Я поднял голову.

— Гарри, не дури.

Я открыл глаза. Девушку звали Лорен. Так было написано ярко-красными буквами на карточке, которая висела у нее на белом фартуке. Папа стоял неподвижно, крепко прижав руки к бокам. В ладони, словно кинжал, он сжимал шариковую ручку.

— Я сейчас позову шефа, сэр, — сказала Лорен.

Люди вокруг были явно недовольны тем, что Лорен их не обслуживает. Кто-то раздраженно стучал ногой, кто-то барабанил пальцами по столу. Я смотрел на обувь и пытался представить людей, которые ее носят.

Вот черные, потертые «Док Мартены», один из которых нетерпеливо постукивает по полу. Рядом белые босоножки на высоких каблуках и с завязками. Потом туфли-тапочки, вроде тех, что носят старушки с распухшими суставами.

— Мы уже видели вашего директора. Подними голову, Гарри. Пожалуйста, мисс.

Папа порылся в кармане, выудил свой бумажник, достал фотографию Дэна. Мамин читательский билет упал на пол. Я смотрел на него. Не хватало только, чтобы мы здесь еще что-нибудь потеряли.

— Подними голову, Гарри, — сказал папа. — Лорен, если вы позволите вас так называть, Лорен, посмотрите на него хорошенько.

Он дал ей карточку. Лорен посмотрела на улыбающегося во весь рот Дэниэла, потом перевела глаза на меня, мрачного, как ночь, потом опять посмотрела на Дэниэла.

«Мы всегда рады помочь вам», — гласила надпись над стойкой.

Рады помочь — так помогайте! Чего уставилась?

Все люди вокруг таращились на меня так, как будто спрашивали: «Так это ты тот мальчик, который не уследил за своим младшим братом?»

— Может быть, это тот самый мальчик. По крайней мере, очень похож… Он болтал на кухне с шеф-поваром, — после долгой паузы сказала Лорен.

Очень в духе Дэна. Он везде сует свой нос. Ему непременно нужно знать, как работает овощерезка, как устроена фритюрница, привозят помидоры уже порезанными или целиком. И если целиком, то где хранятся ножи. И что бывает, если одна из поварих порежет палец, — отпустят ее домой или заставят работать?

Заболтавшись, Дэн вполне мог забыть про автобус.

— А вы у проезжающих спрашивали? Малышей часто увозят.

Она прямо так и сказала.

Ручка в папиной руке щелкнула и разломилась пополам.

— Мой сын потерялся ровно три часа сорок пять минут назад! — выкрикнул отец.

Лорен моргала секунд двадцать, а потом до нее, видно, дошло, она аж с лица спала. Я наклонился и поднял мамин читательский билет.

Кто-то засмеялся: «Ха-ха-ха! Ах ты негодник!»

Оказалось, старушенция в тапочках кудахчет в свой мобильник. Точно такой я ее себе и представлял.

Дама на высоких каблуках заявила:

— Вообще-то у меня чай остывает, если это кого-нибудь волнует.

Лорен высунулась из-за прилавка и сказала:

— У этого малыша… извините, сэр… У этого мужчины сынишка пропал, вот уже часа три, как не могут найти. Так что помолчите, мадам, и будьте добры подождать.

«Док Мартены» перестал тарабанить ногой по полу, «Босоножки на завязках» прихлопнула ладонью рот, вроде язык откусила. А «Тапочки» взяла поднос и ушла, не заплатив.

Лорен вернула отцу фотографию Дэна.

— Простите. Боюсь, я не в силах помочь. Спросите у парня с автозаправки, у него хорошая память на лица.

— Мы уже тут всех расспросили, — обреченно вздохнул отец.

Я вспомнил ту ночь прошлым летом, когда мы плыли на пароме и нам с Дэном было так весело, что мы спать не могли. Вместе с мамой мы поднялись на палубу и стали смотреть на темное небо. В лицо дул влажный соленый ветер, а ноги то и дело скользили по мокрым доскам.

Паром скрипел и стонал.

Я боялся смотреть вниз, в море, потому что казалось, будто меня вот-вот смоет волной.

— Земля! Земля! Впереди земля! — закричал Дэниэл.

Он запрыгал, захлопал в ладоши.

Мама схватила его и строго сказала:

— Успокойся сейчас же!

А потом уже мягко добавила:

— Моя родина.

Я искал глазами Ирландию, но видел только что-то большое, неровное, темное, в гирляндах огоньков. Ирландию я увидел позже, утром, когда, обгоняя двоюродных братьев и сестер, мчался по песчаному берегу, искал выброшенных на берег медуз, шумел что есть мочи, надеясь перекричать море. Та темная штуковина была лишь обещанием того, что ждало меня с утра. Так и на этот раз. Когда раньше я слышал, что кто-то пропал или потерялся, мне становилось страшно, но оказалось, что этот страх ничто по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас.

Полисмен с фонариком в руке бежал к нам по дорожке и кричал: «Нашли, нашли!»

Папа остановился как вкопанный, рот у него открылся, раньше я такое только в мультиках видел.

— Так вы сами нашли его?! — заорал полисмен, подбегая.

Папа вновь осунулся. Сглотнул.

— Это его брат. Всего лишь брат.

— Простите, сэр.

Полисмен готов был сквозь землю провалиться.

Вы, может, думаете, в небе кружили вертолеты, освещая дороги на многие километры вокруг, а по земле, выискивая след, рыскали служебные собаки, а за ними пробирались широкоплечие мужчины с автоматами наготове?

Может, вы думаете, что движение перекрыли, все машины проверяли, а водителей обыскивали и допрашивали?

Как бы не так.

Я смотрел кругом и не верил своим глазам. Я видел, как машины, заправившись, выезжали на шоссе и мчались прочь. И может быть, увозили с собой Дэниэла.

Помню, как-то раз в школе, когда Джошуа Бернштейн потерял очки, в третий раз за одно утро, мисс Супер настоящий обыск устроила, но их нигде не было.

Прозвенел звонок на перемену.

И мисс Супер сказала, что все мы закроем глаза и будем сидеть так до тех пор, пока кто-нибудь не вернет их.

Есть хотелось до ужаса, а тут еще мисс Супер сообщила, что на обед дают куриные котлеты.

Весь класс недовольно ерзал на стульях.

Я приоткрыл глаза и увидел, как Бернард копается в сумке.

А мисс Супер продолжала:

— А на сладкое сегодня пирожки с яблоками.

Бернард достал футляр с очками Джошуа и подбросил их на стол к Май Сисей. Чтобы все подумали на нее. Знаете, что потом было? Хотя какая разница.

Я что хочу сказать. Ведь там были какие-то очки.

А тут человек! И не просто человек, а наш Дэниэл!

Мне хотелось, чтобы папа схватил полисмена и тряс его до тех пор, пока они не вернут нам Дэниэла.

Почему они ничего не делают?

Вместо того чтобы действовать, они все допытываются, выискивают всякие детали, хотя все уже давно и так известно. И толку от этого никакого нет.

Я им сразу же все рассказал. Надеялся, что они немедленно начнут действовать. А они все ждут и ждут. И все новые и новые машины уносятся безвозвратно в ночь.

На грузовике перед нами — три разрезанные пополам лодки. Интересно, как их будут склеивать? На машине рядом надпись: «Яхт-клуб Кембриджского университета».

Где-то плакал ребенок. Кто-то откашлялся и сплюнул. Недалеко тарахтели моторы мотоциклов. Я смотрел на небо и не видел звезд. Во рту стоял привкус ржавого металла. Да что же они все копаются? Какие еще улики им нужны?

— Мальчик, мальчик! — Полицейский смотрел прямо на меня. — Значит, когда вы сели в автобус, ты Дэниэла не видел?

Будто я ему не повторял это тыщу раз.

— Он не дурак. Он бы не пошел никуда один.

И тут меня осенило. Да ведь Дэниэл и не был один! Он же повсюду ходил с Биффо. У меня в глазах потемнело. Земля понеслась мне навстречу, но, когда я коснулся ее, она была нежной, мягкой и пахла папой.

Что было потом, не помню, но, когда я открыл глаза, мы уже ехали по какой-то очень широкой улице, тихой и почти совсем пустой. Только черный микроавтобус, похожий на те, в которых гробы возят, не включая верхних фар, промчался мимо и скрылся за углом.