Избежав участи наэлектризоваться до смерти, я побежал дальше. И был почти счастлив, выбравшись из «Агропрома». Но мое ликование уже спустя минуту сменилось разочарованием. То, что я, глядя на карту, принял за пруд, оказалось болотцем. И в этой топи мне предстояло найти труп человека, несшего нужный артефакт… Безусловно, подобная перспективочка оч-чень воодушевляла.

  Вздохнув, я приблизился к болотцу. Затрещал счетчик Гейгера, и я сделал шаг назад. Оно еще и радиоактивное! Я выругался. Мне бы сейчас «Байкалу», а не хлюпать по щиколотку в воде и искать мертвого сталкера, который, наверное, уже облучился сверх всякой меры!

  Страшно не хотелось лезть в грязь, сырость, радиацию и, возможно, аномалии. Но если я не сунулся бы туда, то потерял бы последний шанс решить все проблемы с деньгами. Ведь зачем мне понадобилось идти в Зону? Именно затем, чтобы разделаться с долгами и добиться, так сказать, стабильности в финансовом плане. И я должен быть сильным. Иначе потом не прощу себе.

  В последний раз посмотрев на карту, я окончательно убедился, что мне предстоит побывать не только сталкером, но и водолазом. Однако я не стал сразу бросаться в радиационное пятно, а обошел болотце кругом, надеясь обнаружить безопасные места. И такие действительно были. В первых двух я ничего не нашел, а вот в третьем оказался невесть как попавший в топь вагон поезда – определенно не того, что стоял на мосту вне Зоны. Аномалий поблизости «Дашка» не видела, и я смело побулькал к потенциальной могиле сталкера. В ботинках сразу образовались личные бассейны. Не обращая внимания на мелкие неприятности, я пробрался к вагону и ввалился внутрь.

  Угадал. Погибший действительно оказался именно здесь. Пол был наполовину заляпан высохшей кровью, а в уголке сидел, прижавшись к стене, сталкер с безобразной раной в груди и практически полностью отсутствующей левой ногой. Я начал обыскивать его, попутно строя догадки: как же он добрался сюда, в таком состоянии?

  Мои теории поначалу были одна бредовее другой, но затем я пришел к выводу – он, получив ранение от, например, кровососа, влез в вагон, чтобы подлататься, но либо аптечку забыл, либо умер еще до того, как достал ее. А может, еще чего случилось. Так или иначе, здесь он и остался. Потому пробегавшая мимо псевдособачонка решила полакомиться, да и отгрызла бедняге ногу.

  Рядом с трупом валялся пистолет, но я не стал забирать его. В карманах – ничего особенного, только всякая мелочь: зажигалка, сигареты, жвачка… Поэтому я просто схватил рюкзак сталкера и побежал в импровизированный схрон-избушку. Не хватало, чтобы Волк повторил подобный опыт.

  Обратный путь не так напрягал меня. Все знакомо, ничего нового. Мутантов не встретилось  - и хорошо. Здания «Агропрома» мрачно проводили меня угрожающим шелестом опавших листьев. А в Киеве весна уже плавно перетекала в лето, лишь иногда разражаясь кратковременными ливнями.

  Впрочем, изменение погоды было заметно еще на подступах к Зоне. Дождевая вода казалась холоднее, чем в городе, ветер – напористее, растения – более блеклыми и скучными. Аномальной энергии – или из-за чего в окрестностях ЧАЭС стало так неуютно? – не хватало отобранной у природы территории. Ей было тесно в границах Зоны, и она постепенно расширяла их, влияя на еще не принадлежащие себе земли. Военные, ученые – все пытались сдержать распространение иного мира в нашем, но тщетно.

  И пока здесь еще была возможность хорошенько подзаработать, я собирался ею воспользоваться. Обучение у Волка намного больше заинтересовало меня, чем просиживание штанов в вузе. Времяпрепровождение в компании сталкеров я также находил довольно увлекательным. Если подвести итоги, то работа в Зоне устраивала меня практически по всем параметрам. Правда, по Полинке скучалось… Но я уже предвкушал свое триумфальное возвращение с ворохом наличности. И как я обниму ее, и долго не отпущу. И она будет несказанно рада – а ведь будет! – и даже, наверное, всплакнет. Нет, не всплакнет. Когда я уходил, она тоже не проронила и слезинки. Во всяком случае, в моем присутствии. Так что мы постоим, прижавшись друг к другу, а потом Полинка побежит на кухню, усадив меня на стул, и, не позволяя помочь в приготовлении торжественного ужина, заставит рассказывать ей обо всем произошедшем со мной.

  Между прочим, так оно и случилось.

  Ввалившись в избушку, я обнаружил Волка в полном здравии, с перебинтованной ногой, лучезарно улыбавшегося. Жив!.. Я с облегчением протянул ему рюкзак погибшего сталкера, проводник рывком распахнул его и вывалил содержимое на пол. Отсеяв все ненужное и не заслуживающее внимания, мой напарник принялся перебирать артефакты. Их оказалось всего пять. Волк показывал каждый мне и говорил, как тот называется:

 - Вот это, Шутник, не слишком полезно, но уж подороже медуз. Называется «колобок». Вот вспышка, бенгальский огонь, слизняк – эти хорошие, стоят денег. А Сидоровичу, скорее всего, нужна была такая штуковина. Сие, друг мой, пустышка. Молодична, Юморист!

  Мы благополучно выбрались из Зоны. Торговец заплатил нам охапкой крупных купюр, и три четверти Волк отдал мне, аргументировав свой поступок тем, что, по большому счету, задание выполнил я, а сам он выступал в роли консультанта.

  Нужная мне сумма набралась за четыре рейда, но я вовсе не занялся творчеством. Пытался какое-то время изобразить достопримечательности Свалки, «Агропрома», а потом Темной Долины, завода «Росток», Дикой Территории, Янтаря… Выходило не слишком удачно. Меня уже не тянуло взять кисть в руку. Так и стало на свете одним сталкером больше. Позже я получил кличку «Феникс», а Пашка стал моим напарником.

  Романтики, вероятно, охарактеризовали бы мой случай следующим образом: Зона не отпустила.

22. Эксперимент

  Как же все неудачно сложилось!..

  Автоматы висят на нижних ветках, обойма в «Макарове» закончилась, а химере выстрелы из пистолета особого вреда не нанесли. Фотограф лежит на земле – скорее всего, сломал не только ногу… Мы с Армином оказались совершенно беспомощны – не с помощью же ножей, в самом деле, сражаться с главными мутантами Зоны!

  Химера, злобно сверкнув глазами, резко прыгнула на пару метров вверх, и теперь была в непосредственной близости от нас. Что мы могли ей противопоставить при тесном контакте? Да ничего! И я приготовился, наконец, принять свою смерть. Так и не узнаю, на кой Хозяевам понадобилась моя смерть, так и не побываю в штабе группы Стрелка, так и не вернусь в Киев, к Полинке, насовсем…

  Я зажмурился и услышал громкий стрекот нескольких автоматов – более мягкий, чем, скажем, грохот «Калашникова». Вновь обретя надежду на спасение, я открыл сначала один глаз, потом другой. Стреляли из двух М-16, а их владельцем был сам Арнольд Шварцнеггер. Причем образца второго «Терминатора» - в темных очках, кожаной куртке, джинсах и стреляющий с обеих рук.

  Единственная возможная в таком случае мысль – «я сошел с ума» - немедленно всплыла в моем мозгу. Но все же мне не верилось в собственное безумие. Я взглянул на Армина, а тот с открытым ртом таращился на нашего спасителя. Выходит, я не один его вижу? Или это тоже игра моего воображения?

  Прошитая очередями из двух отличных автоматов, химера, теряя силы, начала сползать вниз по стволу дерева. Арнольд не растерялся и снова стал палить по мутанту. Насколько я мог видеть, стрелял он прицельно, с расчетом на продублированность органов этой заразы. Еще два магазина спустя химера окончательно ослабела и рухнула вниз. Шварцнеггер махнул нам рукой: спускайтесь!

  Оказавшись на земле, мы ошалело посмотрели на звезду киноцикла «Терминатор». Потом я снова вспомнил про Фотографа и бросился к нему. Он еще был жив – прерывисто дышал, угадывался пульс. Но состояние определенно являлось тяжелым. Хотя я не эксперт в этом вопросе…

 - Я отнесу его в Госпиталь, - сообщил Арнольд. – Там ему станет лучше, обещаю. Пойдемте со мной.

 - Какой, в задницу, Госпиталь?! – возмутился я. – Там не пройти! Ты кто вообще такой?