– Вот как, – протянул Валиор, забыв о проливном дожде и пытливо глядя на приезжего. – Чем же я могу быть вам полезен?

– Пославшее меня сюда Лицо надеется, что вы и ваша жена согласитесь взять на себя заботы о ребенке, которого я вам привез. Конечно, за хорошее вознаграждение.

– Хм! Что-то не похоже, что вы оставляете мне выбор. Даром, что ли, вы везли его сюда? – осведомился Валиор с оттенком раздражения, хотя про себя уже прикидывал, какие выгоды ему сулит подобный договор.

– Это может показаться вам недальновидным, но я был уверен, что вы не откажетесь, – пожал плечами незнакомец. – Если вы оставите ребенка у себя, я дам вам двадцать лун – то есть почти семнадцать тысяч ассов. Это больше, чем вы заработали бы в крепости за десять лет. Часть этих денег, разумеется, уйдет на содержание ребенка, но останется вполне достаточно, чтобы купить не просто дом, а целую усадьбу в Таре. Остальную часть денег вы получите потом, когда успешно выполните ваше поручение, иначе говоря, когда ребенок подрастет и сможет поступить в ученики.

– И сколько составляет эта "остальная часть"? – спросил Валиор, глаза которого невольно заблестели после слов "семнадцать тысяч ассов".

– Скажем, еще десять лун, – еле заметно улыбнулся незнакомец. – Я же говорил, что мое предложение покажется вам интересным.

Валиор молниеносно подсчитал, что в результате он получит почти тридцать тысяч ассов. Его предубеждение против предложенного незнакомцем соглашения таяло с каждой минутой.

– А кто, собственно, родители ребенка?… – спросил он без особенного, впрочем, интереса в голосе, поскольку его занимали только мысли о размере будущего вознаграждения.

Незнакомец сделал такой жест, как будто проводил черту между собой и Валиором.

– Разве это важно? Кем бы ни были его родители, сейчас они не могут позаботиться о нем. Поэтому Лицо, чье поручение я исполняю, взялось устроить мальчика в приемную семью.

Валиор криво усмехнулся. Неизвестное Лицо, готовое платить за воспитание ребенка столько, что хватило бы на содержание по меньшей мере пятерых детей, должно быть, не испытывает недостатка в средствах. Надо полагать, это Лицо – какой-нибудь вельможа, а младенец – его незаконнорожденный отпрыск, нажитый от деревенской девки или слишком простодушной горожанки. Ну, конечно, так! Поэтому он приказал кому-то из своих вассалов отвести бастарда в отдаленную деревню и оставить там на попечение какой-нибудь нуждавшейся в деньгах семьи. Вот интересно, а что стало с матерью ребенка? Может, она до сих пор его любовница?…

Во всех подробностях вообразив себе скабрезную историю, Валиор пришел в отличное расположение духа и взглянул на незнакомца более доброжелательно.

– Ладно, кто родители ребенка, мне и в самом деле безразлично. Но не кажется ли вам, что мне бы следовало знать хотя бы ваше имя?

– Нет, не кажется, – отрезал незнакомец, которого многозначительная ухмылка Валиора почему-то рассердила. – Напротив, я уверен, что для вашего же блага вам не следует пытаться выяснить, кто я такой или откуда я приехал. Тем более что к делу это не относится. Свое вознаграждение вы получаете не от меня, я всего-навсего посредник. А золото есть золото, из чьих бы рук оно к вам не попало. Ну так что, согласны?…

– Да, – коротко ответил Валиор, почувствовав, что искушать судьбу дальнейшими расспросами не следует. Холодная дождевая вода стекала ему за шиворот и он не прочь был побыстрее разобраться с этим делом, чтобы наконец вернуться в дом, переодеться и выпить подогретого вина.

– Прекрасно. Тогда я ознакомлю вас с условиями нашей сделки. Первое: вы не должны куда-то уезжать из Чернолесья до тех пор, пока не отдадите мальчика в ученики.

– Само собой, иначе кто же мне заплатит, – буркнул Валиор, которому холодный деловитый тон приезжего необъяснимо действовал на нервы.

– Второе, – продолжал мужчина, сделав вид, что не услышал его реплики, но неуловимо изменив манеру обращения. Теперь он говорил, как знатный человек, который обращается к простолюдину. – Ты, конечно, ничего не станешь говорить соседям о моем визите. Все это должно остаться в тайне. Завтра утром ты поедешь в город и уже оттуда привезешь ребенка. Объяснишь односельчанам, что младенца бросили на тракте. Такое случается.

– Не то слово, – едко вставил Валиор, как будто говоря "Не каждый же способен заплатить кому-то тридцать лун за воспитание бастарда".

– И третье. Когда мальчику исполнится двенадцать, ты отвезешь его в Энмерри и оплатишь ученический контракт. Пусть сам решает, чем ему заняться. Когда он начнет учиться, ты получишь свои десять лун. Понятно?

Валиор кивнул.

– Все это я сказал тебе по поручению Лица, которое велело мне доставить мальчика сюда. Теперь добавлю кое-что от себя лично. Мне небезразлично то, как сложится судьба этого ребенка. Разумеется, я не смогу присматривать за мальчиком все время, но, если окажется, что с ним здесь плохо обходились, я об этом обязательно узнаю.

– Не беспокойтесь, – хмуро отозвался Валиор. – У меня уже есть сын. И я уж как-нибудь сумею вырастить второго.

Знай он, сколько раз приемный сын будет испытывать его терпение, он вряд ли говорил бы так уверено.

– Хорошо, – благожелательно кивнул его собеседник, прищурившись от вспыхнувшей над лесом молнии. – Тем более, что после того, что я увидел и услышал в твоем доме, я не сомневаюсь, что твоя жена окажется заботливой приемной матерью. А теперь возьми вот это.

Он снял с пояса кошель и вложил его в руку Валиора. Кожаный кошель не звякнул, потому что в нем не оставалось места – он был доверху набит монетами. Валиор сразу же оценил его вес.

– Там золото? – спросил он жадно.

– Да, конечно. Сорок гверрских полумесяцев или, иначе, двадцать лун*. Мне подождать, пока ты их пересчитаешь? – с саркастической любезностью осведомился гость.

– Нет… как можно, ваша милость… неужели я бы усомнился в вашей честности!

– Видимо, мне показалось. Ну, прощай.

И незнакомец развернулся к Валиору спиной.

– Как? И это все?… – невольно вырвалось у Валиора. – Вы даже не зайдете в дом?

– Нет, не зайду. Теперь кто-то должен объяснить твоей жене суть нашей сделки, и я думаю, что тебе проще будет сделать это в одиночку. Кроме того, я очень спешу.

Валиор проводил его глазами, догадавшись, что необычный гость оставил свою лошадь на опушке леса, начинавшейся примерно в тридцати шагах от хижины. Потом вошел обратно в дом, уже не чувствуя, что по лицу течет вода, и инстинктивно прижимая к животу полученный кошель.

– Ну что так долго? – спросила Фила, даже не повернувшись к дверям. Она сидела на кровати рядом с засыпающим Вали и покачивала на коленях привезенного младенца. – Я сейчас освобожусь и постелю постель нашему гостю… а где он?

Обернувшись, Фила обнаружила, что Валиор стоит в дверях один.

Он коротко поведал ей о разговоре с незнакомцем, опасаясь, что жена задаст те самые вопросы, на которые он сам так и не смог узнать ответ. Но Фила отнеслась к известию на удивление спокойно.

– А ты не думаешь, что этот человек мог быть его отцом? – спросила она мужа. – Хотя, конечно, мальчик на него нисколько не похож… вот, посмотри. У него кожа смуглая, как у энонийца, а тот был светлокожим. Но, может быть, ребенок просто пошел в мать. Не правда ли, хорошенький?…

Но Валиора занимали вещи поважнее, чем рассматривание каких-то там младенцев. Он остановился у стола и развязал кошель. Оттуда хлынул дождь из золотых монет. Валиор с первого взгляда определил, что среди них нет ни тонких, ни обрезанных, и стал раскладывать монеты в кучки, бормоча себе под нос, чтобы не сбиться со счета.

Даже если незнакомец говорил неправду, и через двенадцать лет он не получит еще десять лун, то и этого вполне достаточно, чтобы уехать в Тарес. Почти сразу Валиор решил, что деньги надо спрятать – где-нибудь в укромном месте, где до них не доберутся ни соседи, ни всезнающие деревенские мальчишки. До сих пор его семья не бедствовала, так что тратить неожиданно свалившееся на него богатство не было никакой необходимости.