– На болото, значит… Ладно, я все выясню. И если ты не врешь, то Каттинару за такие выходки действительно не поздоровится. Я сам этим займусь. А как ты выбрался оттуда?

Приемыш сразу позабыл о Каттинаре.

– Меня выручили люди, проезжавшие по Старой дороге. Целый отряд вооруженных всадников! Они довезли меня до Белого ручья, и пообещали сегодня же приехать к нам в деревню!

Если Безымянный в глубине души рассчитывал произвести на Валиора впечатление своим рассказом, то он мог быть полностью удовлетворен. Тот моментально подобрался.

– Ты их разглядел? Это… наемники?

– Нет, – решительно ответил Безымянный. – Это стражники. У них на одежде была вышита эмблема энмеррийской крепости. А их предводитель – коар… кор… ну, в общем, рыцарь. Остальные обращаются к нему "сэр Ирем".

– Ирем, Ирем… уж не тот ли это Ирем, о котором столько говорили после коронации Валларикса? – пробормотал смущенный Валиор. – Хотя нет, не может быть. Тот никогда бы не приехал в такую глушь, как наше Чернолесье. Что ему здесь делать!

Безымянный прислушивался к его речи, сгорая от любопытства, но ничего толком не узнал, поскольку Валиор отвлекся и велел:

– Иди умойся. Мать совсем измучалась и спит, даже не слышала, как ты тут грохотал. Но, думаю, она не будет возражать, если ты ее разбудишь. Я пойду к Каренну. Ему будет интересно услышать эти новости. А заодно поговорю с ним о поступке его сына…

Безымянный кивнул и бросился к рассохшейся дубовой бочке, где собралась дождевая вода. Он намеревался наскоро позавтракать и лечь спать, но предчувствовал, что еще прежде Фила вытянет из него все подробности его недавних похождений. В отличие от Валиора, которого интересовали только всадники, она будет охать и ахать, представляя, как ее приемный сын несколько часов просидел на болоте, а Безымянный станет скромно уверять ее, что она преувеличивает, и на самом деле там было не так уж страшно.

"Вот это сон!" – подумал Безымянный, лежа на своей постели из оленьих шкур, покрытых старым одеялом, и оттягивая тот момент, когда нужно будет открыть глаза и встать. Он перевернулся на спину и сладко потянулся.

В доме было слишком тихо. Почему-то рядом не возились близнецы, и Фила не требовала встать и сбегать за водой или за хворостом. Сквозь распахнутые ставни в комнату лился солнечный свет, который пробивался даже через сомкнутые веки Безымянного. Пахло свежими оладьями, но завтракать никто не звал.

"Я проспал?" – удивился приемыш.

Он открыл глаза. Комната была совершенно пустой. Только наверху, под потолком, кружилась муха.

Безымянный начал понимать, что яркий и сумбурный сон про всадников, болото и сумасшедшую скачку по ночному лесу вовсе не был сном. Он припомнил, что сегодня утром, наскоро позавтракав слегка подсохшими лепешками и теплым молоком, а заодно во всех подробностях поведав Филе о своих невероятных приключениях, он повалился на постель и сразу же уснул. Приемыш подошел к столу, задумчиво макнул оладью в мед и стал жевать, еще не до конца проснувшись. Только через несколько минут он осознал, что их внезапно опустевший дом мог означать только одно – все его обитатели ушли встречать отряд, приехавший в деревню.

Безымянный чуть не подавился.

– Почему они меня не разбудили?!

Негодующий выкрик, разумеется, остался без ответа. Наскоро пригладив волосы и натянув валявшуюся в изголовье лежака рубашку, приемыш выбежал из дома.

Всадников он разглядел издалека. Они успели спешиться и привязать коней у изгороди. Единственным, кто до сих пор оставался в седле, был его ночной знакомый, сэр Ирем, но и он сидел, перекинув ногу через шею лошади и намотав поводья на кулак. Светловолосый рыцарь что-то говорил стоящему перед ним Каренну. Староста смущенно теребил кушак. Вокруг – на некотором отдалении, как будто опасаясь слишком близко подходить к приезжим – собрались почти все жители деревни. Толпа взволнованно гудела, и со стороны казалось, что собравшиеся у ограды люди что-то празднуют. Когда Безымянный подошел поближе, спины поселян загородили от него и Ирема, и его спутников. Было ясно, что поближе к всадникам ему не протолкнуться. Тогда он предпринял обходной маневр, перелез через ограду и спрыгнул на землю, задев локтем теплый лоснящийся бок какого-то коня. Теперь он оказался в нескольких шагах от Ирема и, несколько смущенный тем, что его появление сейчас же привлекло всеобщее внимание, поспешно смешался с толпой поселян, провожаемый сердитым взглядом старосты. Ирем, разумеется, узнал его. Он посмотрел на мальчика и чуть заметно улыбнулся. Теперь, при свете дня, приемыш разглядел его гораздо лучше, чем тогда, в лесу.

Светловолосый рыцарь слушал старосту, чуть-чуть склонив голову на бок, и его холодные серые глаза смотрели на Каренна пристально и немного иронично. От этого взгляда старосте явно делалось не по себе, и он начинал сбиваться, то и дело кривя губы в неуверенной заискивающей улыбке.

– Ну вот что, почтенный, – перебил его лорд Ирем таким тоном, будто бы с трудом удержался от зевка. – Я не уполномочен получать с вас недоимки по налогам, так что это вы обсудите с наместником в Энмерри. А задача моего отряда – пополнить гарнизон лучников и меченосцев в крепости у Четырех дубов новобранцами из Чернолесья. Приозерное не посылало рекрутов уже пятнадцать лет. Так что все юноши подходящего возраста, которые не являются единственными сыновьями в семье, поедут с нами.

Каренн, должно быть, сообразил, что его старший сын, как человек женатый, никак не может угодить на рекрутский набор, а Каттинару только что исполнилось четырнадцать, и с облегчением вздохнул.

Ирем безжалостно закончил:

– А все состоятельные жители деревни выплатят мне взнос на содержание и вооружение ваших новобранцев.

Лицо Каренна снова омрачилось. Жадность явно требовала возразить, а осторожность не девала спорить с рыцарем, прибывшим, по-видимому, прямо из столицы. Все эти колебания так ясно отражались на его перекосившейся физиономии, что Безымянный с трудом задушил подступающий смех.

Ирем снова покосился на него, и мальчику внезапно показалось, что калариец сейчас подмигнет ему. Но этого, конечно, не произошло.

Внезапно чьи-то пальцы впились Безымянному в плечо.

– Что ты здесь забыл?… – раздраженный шепот Валиора раздался прямо у него над ухом. – Разве обязательно совать везде свой нос и путаться под ногами у старших?

– Почему всем можно, а мне – нет? – возмутился мальчик.

– Потому, что я так говорю, – отрезал Валиор. Приемыш не мог взять в толк, из-за чего он рассердился. – Я запрещаю тебе даже близко подходить к кому-нибудь из них… особенно к их предводителю, будь он неладен.

– Он, между прочим, спас мне жизнь! – с негодованием напомнил Безымянный.

– …Чтобы я больше тебя тут не видел. И запомни, если я замечу, что ты с кем-нибудь из них болтаешь или просто шатаешься неподалеку, я тебе уши оторву, – прошипел Валиор, пропустив его реплику мимо ушей.

Он оттащил Безымянного в сторону и предоставил ему самостоятельно выбираться из толпы.

Только убедившись в том, что его приемный сын действительно уходит, он вернулся на прежнее место и бросил на рыцаря мрачный взгляд. Он ясно видел, что деревенские девушки вовсю строили Ирему глазки, выглядывая из-за спин отцов и братьев. Что неудивительно, поскольку рыцарь в самом деле был на удивление хорош собой и выглядел моложе, чем можно было ожидать, учитывая его титулы. На вид каларийцу можно было дать лет тридцать или даже меньше. Валиор гадал, действительно ли он так молод. Если да, то вряд ли он был тем человеком, которого Валиор видел десять лет назад. Может быть, просто случайное сходство?… Тот тоже был высоким и светловолосым, но за столько лет Валиор, разумеется, забыл все подробности. И все-таки Валиора не покидало тревожное предчувствие. Что, если предводитель всадников – тот самый человек? Что ему нужно?

Рыцарь скользнул по Валиору равнодушным взглядом и почти сразу отвернулся, возвращаясь к прерванному разговору. Даже если он и видел Валиора прежде, то не изъявлял никакого желания узнать его или быть узнанным.