"Прилягу только на минутку, – сказал он себе. – Я все равно услышу, если кто-нибудь за мной придет"
Но на самом деле, стоило ему коснуться головой подушки, как он заснул так крепко, что не проснулся ни тогда, когда дверь в каюту снова приоткрылась, ни тогда, когда "Поющий вереск" отчалил от пристани и медленно выплыл на середину реки и по приказу капитана поднял дополнительные паруса, чтобы к утру дойти до Пеллуэра.
Проснувшись, Крикс первым делом нащупал спрятанный за пазухой кошель с деньгами. Кошель был на месте. Сумка, брошенная им на табурет, по-прежнему лежала рядом. Крикс даже устыдился своей первой мысли, что его могли бы обокрасть во сне, и мысленно пообещал себе никогда больше не подозревать Далланиса в каких-нибудь нечестных умыслах. Поднявшись, он увидел еще кое-что. На краю кровати, аккуратно сложенные в стопку, лежали вещи, которых раньше не было. Кто-то принес их и оставил здесь, пока он спал. Напрашивался вывод, что они предназначались для него. Чтобы проверить эту догадку, он решил их рассмотреть. Это была одежда, и притом – хорошая одежда, слишком короткая и узкая для взрослого, к тому же ушитая в нескольких местах. Светло-серая рубашка, песочного цвета штаны и коричневая безрукавка на шнуровке – все, по-видимому, новое и сшитое на совесть. Посмотрев на эти вещи, Крикс впервые осознал, насколько жалко он одет.
"Положим, что Далланис в самом деле приказал купить все эти вещи для меня. Но почему он это сделал?… – думал Крикс. – Ну ладно, предположим, что он знал, что у меня есть деньги и я смогу расплатиться за одежду. Да, будь я немного поумнее, я и сам бы попросил его о чем-нибудь подобном, потому что в этих старых тряпках меня постоянно будут принимать за вора и бродягу. Но в том-то и дело, что я ни о чем подобном не просил… И вообще, меня пустили в лучшую каюту, а их капитан – если, конечно, мне не померещилось! – и вовсе говорил со мной на "вы". Они тут так гостеприимны, что становится не по себе. Не знаешь, что и думать… Ладно. Прежде всего следует переодеться – а потом уже пойти наверх и постараться разузнать, что происходит"
Еще неделю назад он проявил бы осторожность и оставил все как есть, сделав вид, что не заметил принесенной в комнату одежды. Но после всех недавних странностей это не показалось ему таким важным, так что Крикс махнул рукой на осторожность и с удовольствием натянул на себя мягкую и чистую рубашку, а потом и остальные вещи. Ему даже захотелось умыться и пригладить волосы, чтобы соответствовать своему новому костюму. Но воды для умывания, не говоря уже о гребне, под рукой не оказалось, и пришлось оставить все как есть. Он вышел из каюты. Солнце опускалось за холмы, и река за бортом "Вереска" блестела, как расславленное золото.
– А, ты уже проснулся, – поприветствовал его Далланис, улыбаясь Криксу, как любимому племяннику.
– Да. Извините, что заснул у вас в каюте. Вам она, наверное, была нужна?
– Ничуть. И вообще я пока поживу внизу, с командой. Я уже распорядился, чтобы мои вещи отнесли в каюту Торвина.
– Зачем? – не понял Крикс.
– Чтобы тебе было удобнее. Конечно, мы не можем предложить тебе условий, подходящих твоему происхождению, но все-таки я постараюсь оказать тебе прием, достойный Рикса.
В эту самую секунду Крикса осенило. Выбирая себе имя, он случайно вспомнил Келтрикса… нет, все же Кметрикса, которого при нем упоминал лорд Ирем. И он еще долго ломал голову, почему это же имя кажется ему таким знакомым.
– Кметрикс… ну конечно! Он сказал "Клянусь короной Кметрикса", – выпалил Крикс, слишком потрясенный своим внезапным озарением, чтобы держать себя в руках. Ему казалось, что он уже слышал это имя раньше – и не мудрено. Теперешнего Императора, кажется, звали Валлариксом, а его отца, которого обычно называли Наином Воителем, на самом деле звали Нео… Наи… Наорикс. Да, точно, Наорикс.
Теперь он понял, что все эти имена должны были свидетельствовать об их происхождении. Проще говоря, они являлись знаком королевской крови.
"Мне конец" – подумал Крикс.
– Что ты говоришь? Корона Кметрикса?… – переспросил Далланис.
– Я оговорился. Извините, – пробормотал мальчик и потер виски, как будто от первого приступа морской болезни. Он действительно почувствовал, что у него внезапно разболелась голова.
– Ох, тебе, наверное, не следует глядеть на воду. Знаешь что, пойдем-ка вниз. Есть тебе сейчас, конечно, не захочется, но…
– Нет, наоборот, я очень голоден, – не удержался Крикс, почувствовавший мучительный спазм в желудке от одного только слова "еда".
– Тем лучше! Ну, пойдем же.
Крикс кивнул, и купец, приобняв своего гостя за плечо, бережно довел его до лестницы. В голове у мальчика царил сумбур.
"Если он узнает, что на самом деле я не "Рикс", решат, что я нарочно всех обманывал, присвоив себе это имя, и тогда… Тогда мне будет очень плохо. Странно уже то, что Далланис до сих пор не заподозрил, что ошибся. Хотя… я сам сказал, что знаю лорда Ирема, у меня много золота, я попросил его не выдавать меня и отвезти в Адель… Знать бы только, за кого он меня принимает? За сына какого-нибудь Рикса, убежавшего из дома? За королевского бастарда, которого разыскивают доминанты?… Вот уж в самом деле, влип. Похоже, остается только делать вид, что я на самом деле тот, кем он меня считает. Надо попытаться разузнать как можно больше о всех этих Риксах".
"Разузнать об этих Риксах" оказалось проще, чем ему казалось. Когда перед ним поставили тарелку с ароматной жареной рыбой, дали кусок хлеба и кружку со слабым, на три четверти разбавленным вином, так что набитый рот позволил ему как-то оправдать свою неразговорчивость, купец охотно говорил за двоих. Рассудительный и сдержанный в делах, Далланис совершенно преображался за обеденным столом, становясь общительным и даже попросту болтливым.
Уже через десять минут догадки Крикса подтвердились. В Межзвездной правила династия дан-Энриксов, каждый мужчина в которой носил имя с окончанием на "рикс". Представители младших ветвей династии, не имевшие прав на престол, селились на окраинах Империи и назывались Миэльриксами. Возвращаться в столицу без прямого разрешения правящего Императора им запрещалось. Далланис еще раз дал понять, что не стремится знать всю правду о происхождении и планах своего гостя, хотя он даже не пытался скрыть, что вся эта история вызывает в нем чрезвычайное любопытство, удивление и, наконец, тревогу. "Те, кто позволил тебе путешествовать в одиночку, не подумали о том, какой ты подвергаешься опасности" – заметил он. Этих последних слов мальчик бы предпочел не слышать. До сих пор о нем никто и никогда не беспокоился – конечно, кроме мамы. Криксу стало стыдно, что сейчас о нем заботится человек, которого он обманул. Но, конечно, после всего, что он услышал от Далланиса, о том, чтобы сказать купцу всю правду, не могло быть и речи.
Если бы не постоянные опасения, что его обман каким-то образом раскроется, то следующие десять дней были бы лучшим временем в его жизни. Впервые Крикс был сыт, одет и – что куда важнее – окружен людьми, которые относились к нему очень хорошо. Довольно скоро та почтительность, которую на первых порах проявляли к мальчику капитан и остальные моряки, сменилась добродушным отношением. Они обнаружили, что, несмотря на знатное происхождение, он мало отличается от их сыновей, и в результате стали проявлять к нему меньше уважения, но куда больше искреннего дружелюбия. Вечером или рано утром Крикс часто сидел с кем-нибудь на вахте, днем старался помогать матросам или разводил чернила для писца, ведущего учет всем прибылям и убыткам в торговле. Счетовод сначала удивлялся, что "Рикс" снисходит до подобных поручений, но потом привык и интересы "княжича" к торговым спискам объяснил себе обычным мальчишеским любопытством. Каждый раз, когда "Поющий верес" останавливался в городе или небольшом прибрежном поселении, Далланис разворачивал торговлю – часто прямо у причала или даже у себя на корабле. Иначе говоря, работы у писца хватало, и он был только рад добровольному помощнику.