Вдоль берега сохранилось всего несколько бухт. Морские разбойники, обнаружив их, послали в глубь пустыни вооруженных завоевателей. Они пробирались через глубокие пески, боролись с насекомыми и воевали с бушменами, а потом плелись назад к своим кораблям. Это был самый ужасный мир, который им когда-либо приходилось видеть, казавшийся страшнее ледяного царства далекого севера или конголезских джунглей. Они прокляли и покинули его. Но один из них, наиболее решительный, а, может быть, просто наиболее глупый, поплыл дальше на юг, достигнув отлогого мыса. Звали его Диас.

До восьмидесятых годов восемнадцатого века люди избегали этих берегов. Однако нашелся один немец по имени Людериц, который выспорил у вождя готтентотов двадцать миль бесплодного побережья. Он обратился к своему правительству с просьбой обеспечить его коммерческие интересы, но на это в те времена никто просто не обратил внимания. Потом Германию охватил колониалистский зуд, и она захватила не только эти двадцать миль, но и обширную территорию, значительно превышавшую размеры первоначального приобретения. Так создалась первая немецкая колония в Африке.

Однако Германия торжествовала здесь недолго. Началась первая мировая война, и южно-африканская армия заставила немцев вернуть все свои завоевания. Колония стала подмандатной территорией Лиги Наций, но в действительности власть оказалась в руках Кейптауна.

Потом на берегах Оранжевой реки кто-то нашел в песке алмазы. Началась великая погоня за легкой наживой. Отныне побережье получило наименование — Алмазный Берег.

Приготовив себе чай и открыв банку груш, Стюрдевант свернулся калачиком на кровати и попытался заснуть, прислушиваясь к шуму прибоя, обрушивающегося на безлюдный берег. Дверь была открыта, и духоты в маленьком домике уже не чувствовалось. Наступил полдень.

Итак, это был Алмазный Берег, а домик — своеобразный дальний пост, один из пунктов снабжения, разбросанных, вероятно, на громадном протяжении вдоль берега, принадлежащего компании. Здесь не было необходимости разрабатывать алмазы в копях, камни собирали прямо в глубоком песке. Россыпи оказались аллювиальными. Бульдозеры принялись сдвигать и перемещать песок, а люди выбирать драгоценные камни. Каждый год с этого, далекого берега в ювелирные магазины Нью-Йорка, Лондона и Парижа текли алмазы на миллионы долларов.

Стюрдевант повернулся на узкой кровати и провел рукой по голове. Найдя ножницы и расческу, пилот вышел наружу, сел на песок и, поставив перед собой зеркало, стал подрезать спутавшиеся рыжеватые волосы. Ветер подхватывал их и уносил прочь. На нем была чистая одежда: простое белое белье и рабочий комбинезон на молнии, толстые шерстяные носки и высокие тяжелые ботинки. Все это обмундирование, предназначенное для африканцев — служащих компании, он взял из кладовой. Стюрдевант был сыт, чист, выбрит и спал на удобной кровати. Пока кто-нибудь не придет, он останется здесь и наберется сил.

Часа через три Стюрдевант проснулся и встал. Больше спать он не мог. Ему приснились Майк Бэйн, Грэйс Монктон, О'Брайен, Гриммельман и Смит. Они ждали его голодные, больные, отчаявшиеся, надеясь, что он вернется на самолете и спасет их. И он должен их спасти, это его долг…

Выйдя из домика, пилот почувствовал запах соленого моря. Не было ни лодки, ни машины, на которой он смог бы двинуться вдоль берега. Дорога по побережью уходила в нескончаемую даль, на юг. Как далеко были места, где жили люди, где стояли телефоны и радиопередатчики?

Вернувшись назад, пилот вошел в кладовую, взял автомобильную покрышку, откатив ее по дюнам к ровному месту на широком пляже. Потом он пошел за спичками и банкой моторного масла. Пляж был усеян прибитым к берегу побелевшим лесом. Целых полчаса он работал, таская бревна и укладывая их на покрышку. Потом, полив всю кучу маслом, он поджег ее. Черный дым столбом взвился в ясное небо. Теперь сюда должны прийти, чтобы выяснить причину пожара. Сидя на песке, пилот наблюдал, как пламя пожирало сухое дерево.

Стало темнеть. Закусив консервированной ветчиной, кукурузой и ломтиками ананаса, Стюрдевант улегся спать. На этот раз он выпил и кофе, хороший крепкий кофе со сливками и сахаром. Костер погас. Утром он разведет еще один дальше по пляжу, где пилот заметил выброшенный на берег лес.

Внезапно Стюрдевант проснулся. Его ослепил яркий свет, кто-то больно толкал в ногу. Он услышал голоса.

Стюрдевант сел, свет уже не бил в глаза. Он понял, что карманный фонарик отвели в сторону. В проеме двери стоял крупный мужчина, белый человек с фонариком в одной руке и с пистолетом — в другой. На нем была широкополая шляпа, легкий пиджак и грубые штаны. За его спиной стоял другой мужчина, помоложе, с копной светлых волос и тоненькими усиками.

— Не двигайся, — приказал первый. — Сиди смирно!

— Бог мой! — воскликнул Стюрдевант. — Я не могу поверить в это, просто не могу.

Двое вошли в домик. Блондин держал в руках ружье. Потом в двери появился негр. Мужчина с фонариком поставил на стол керосиновую лампу, поднес спичку к фитилю и отрегулировал пламя. Стюрдевант протирал глаза и позевывал.

— Ничего глупее ты не мог придумать, — произнес старший.

— Лучше будет, если сейчас же отдашь нам камни, — добавил блондин, поднимая ружье.

— Камни? — недоуменно спросил Стюрдевант. — Именно. Отдавай алмазы, и мы постараемся облегчить твою судьбу!

— Алмазы? — переспросил пилот и расхохотался. Люди пришли сюда с оружием. Они и не думали спасать его, а решили арестовать, как вора и похитителя алмазов.

— Меня зовут Стюрдевант, — начал он объяснять, откашлявшись. — Я — пилот. Мой самолет потерпел аварию в центре страны, пожалуй, в сотнях миль отсюда. Где-то в глубине пустыни Намиб. Мне пришлось совершить чертовски трудный переход. Мой самолет разбился. Там, в черных горах среди пустыни осталось пять человек. Они умирают от голода. Я добрался сюда через пески, придерживаясь русла пересохшей реки.

— Ты пришел? — спросил блондин. — Пришел сюда оттуда?

— Да.

— Это невозможно. Тебе следовало бы придумать более подходящую историю.

— Да кто вы, наконец, такие, черт вас подери? — Пилот не на шутку рассердился.

— Отдавай камни, — снова потребовал старший. — Прежде всего отдай камни.

— Если бы я захотел воровать алмазы, — сказал пилот, покачивая головой, — какого дьявола стал бы я разводить костер?

— Какой костер?

— Выйди и посмотри на берегу. Я сжег одну покрышку твоей алмазной компании. Можешь выставить за нее мне счет.

Старший кивнул негру, и тот исчез в ночной тьме. — Костер мог быть сигналом самолету, которого ты дожидался, или судну. — сказал блондин.

— Как тебя звать? — спросил Стюрдевант.

— Бауэр.

— Почему не хочешь мне поверить? Откуда ты взял, что я ворую алмазы? Это же глупо!

— Мы знаем, что ты пришел сюда за алмазами, — упрямо твердил свое Бауэр. — Все это собственность компании. Ни сюда, ни отсюда пути нет. Тебе как-то удалось найти россыпь, может быть, подкупив рабочего. Тебя выбросил самолет и должен был за тобой вернуться. Твой костер — это сигнал самолету, а не попытка привлечь наше внимание. Но что-то не сработало. Друзья убежали и бросили тебя здесь. Да, не повезло.

— И ты не смог бы пройти столько, — добавил старший. — Пустыню мы знаем. Там нет воды. Вероятно, ты пришел не оттуда.

— У меня было две канистры с водой, — убеждал пилот. — Много дней я тащил их на спине, пока они не опустели. Потом обнаружил ложбину и, выкопав яму, добрался до воды. Вдоль ущелья иногда попадались лужи.

— Где канистры? — спросил Бауэр.

— Где-то там, в песках, — ответил Стюрдевант. — У меня было еще и ружье, но, расстреляв патроны, я его бросил. Питался ящерицами, съел большую черепаху и ловил карпов в лужах.

— Рассказывай сказки! — проворчал Бауэр.

— Здесь не разбивался ни один самолет, — поддержал другой. — Прошло уже три года с тех пор, как разбился самолет в тысяче миль отсюда. Мы знаем об этом, так как внимательно следим за информацией о полетах.