— Тваю мать, что это за чертовщина, — спросил один паренёк, лет двадцати семи на вид, с торчащими во все стороны волосами.

— Что это за место?

— Бля, где мы? — тут же послышались изо всех сторон вопросы.

Я тоже встала и оглянулась. Комната была пустая — выходом служил единственное отверстие в форме купола, но оно утопало в совершенной тьме, и что было там, невозможно было увидеть. Вообще в комнате не было никаких средств освещения, но стоял странный полумрак, значит свет откуда-то шёл, но откуда я не понимала.

— Как я сюда попала?

— Что это за место? — продолжали слышаться голоса.

Я молча осматривала всех людей, их было где-то девять, или десять, считать мне как-то просто не хотелось на данный момент, хотя это вполне можно было сделать за пару секунд.

— Это ад, — услышала я довольно тяжёлый голос, и поняла, что поспешила заявлять о том, что всем людям не больше тридцати. Это был мужчина, и лет явно сорока, может чуть больше, с каким-то потухшим и неживым лицом. Он молча оглядел всех, уставившихся с удивлением на него, и затихшим в один момент, и повторил:

— Тот самый ад.

— С чего ты это взял? — спросил парень с растрёпанными волосами.

— А что же это тогда ещё?

— Отличный довод, — взмахнул тот руками, — тогда всё ясно, мы в аду, это стопроцентный вариант.

— Кто-нибудь помнит, как попал сюда? — спросила девушка, лет двадцати двух, с короткими волосами, в цветной майке, и розовой короткой юбке.

— Я, вроде, включил чайник… а он грохнул сильно… теперь тут… — растерянно сказал паренёк с белыми волосами.

— Замечательно, а ты, красотка, помнишь как здесь очутилась? — спросил растрёпанный.

Девушка в розовой юбке промолчала.

— А ты, лысый? — спросил он у мужчины, лет тридцати.

— Плоховато, — ответил тот.

— Заебись, выходит, мы все ничего не помним, но находимся в какой-то жопе.

— А ты сам-то помнишь как здесь очутился? — спросил паренёк, немного робко опустив руки, и лет ему было на вид, шестнадцать — семнадцать.

— Смотри-ка кто тут у нас, задрот проснулся, лучше бы ты не возникал, парень.

— Но вопрос-то по теме, ты помнишь? — спросила строго я.

— Ещё одна, хочешь знать, да? — заулыбался он, и приблизился ко мне. Я же стояла, и молча глядела в его мерзкие глаза.

— Очень, — ответила я.

— Прямо очень хочешь? — прошипел сладко он, приблизившись вплотную ко мне.

— Хватит выпендриваться, нашёлся мажор, — послышался голос позади.

— Я ничего не помню, как и вы все, кроме того неудачника с чайником…

Парень с белыми волосами тут же налетел на нашего мажора и одним ударом свалил его с ног.

— Вот сука… — воскликнул тот, тут же двое парней бросились разнимать их.

— Да пошли вы, — вскричал растрёпанный мажор, — мудаки все тут, пойду лучше гляну, что это за хуйня такая, — с этими словами он отправился к проходу и исчез в темноте.

Наступило недолгое молчание, после же заговорил тот самый мужчина сорока лет, с пустым лицом:

— Думаю, смысла нет стоять здесь…

— И что, вслед за ним предлагаешь идти? — спросил лысый.

— И кто первый пойдёт? — спросила девушка в розовой юбке.

— Я пойду, — вызвался сороколетний.

Представьте себе картину: стоит мышеловка, одна любопытная мышь с осторожностью подходит к ней, другие, выглядывая из норок, смотрят на неё. Вот так на данный момент и выглядели мы. Мужчина подошёл к этому отверстию, и вошёл в темноту.

— Фонарик у кого-нибудь есть? — спросил он оттуда.

Всё тут же стали ощупывать карманы. Вот люди, конечно, кто-то вам обязательно подкинет фонарик в карман.

— Нету, — крикнули ему.

Я стояла в середине этой сжавшейся толпы у входа, и я увидела, как из этой темноты стал появляться свет, который медленно плыл к нам, освещая тёмные стены, из такого же камня, как и эта комната. Это был наш мажор, причём где он добыл факел оставалась загадкой. Сорокалетний молча глядел на него, а мажор шёл к нам, неторопливым шагом. Мне на тот момент показалось явно, что с ним что-то не то, слишком он уж был серьёзный и бледный, для парня, проявившего себя на данный момент, как саркаст, и в какой-то степени мудак…

Он подошёл вплотную к мужчине, и поглядел молча на нас.

— Что-то случилось? — спросил сорокалетний.

Мажор выглядел очень бледным:

— Дальше нас ждёт большой сюрприз, — сказал он, — лучше пойдёмте, я вам покажу

Глава II. Люди без судьбы

Помню, как в детстве моя тётя часто говорила такую фразу «Существуют и реальность и сон, но люди их часто путают», я тогда плохо понимала, что означала эта фраза, и вообще считала, что она услышала её где-то или прочитала. Тем не менее, пока я шла со всеми по этому бесконечному коридору, в голове у меня крутилась эта цитата. Я начинала задумываться, где же мы, и страх возрастал сильнее, когда я понимала, что не знаю ответа.

Все молчали, даже наш мажор. Наконец оказался поворот, который издавал свет. Мы завернули… Трудно описать реакцию людей. Тут же послышались какие-то стоны, охи, парни смотрели офигевшими глазами на зрелище, я же отвернулась, не в силах смотреть на то, что там было. Это была небольшая площадка, где горели, закреплённые на стенах, факелы. Одного не доставало — он и был у мажора. Пол и стены были забрызганы тёмной алой жидкостью — ясно, что кровью. В середине лежали люди, а точнее то что от них осталось — мясо, даже скорее фарш. Людей было многовато, кое-где были сгнившие остатки, руки, ноги, валялись отдельно, с тел был содран скальп, обнажив мясо и мышцы. Всё остальное было пережёвано, и смято… я очень хорошо запомнила эту картину, хоть и отвернулась.

— Тваю мать, — воскликнул один из парней.

— Смотрите-ка, а задротику нашему совсем плохо стало.

Я увидела, как тот шестнадцатилетний парень, весь белый, с ужасом смотрит на это, и видно, что вот-вот грохнется в обморок.

— Пойдём, пойдём, — схватила я его, и повела за поворот, за нами тут же последовала девушка в розовой юбке, и парень с белыми волосами.

— Вы слабенькие какие-то, — послышалась усмешка мажора сзади.

Мы стояли за поворотом, паренёк, прислонился к стене, и тут же съехал, раз качнув головой, как ватной.

— Всё впорядке? — спросила я, присев рядом.

— Да, да… — тихо пролепетал он, — просто крови боюсь…

— Ну там не только кровь, — зрелище довольно не из приятных…

— Что это за херня, — послышался голос, и к нам завернули остальные.

— Видать мы на мушке у какого-то маньяка-психопата, который разделывает людей. Ребята, нас ждёт весёлое приключение, — сказал, ухмыляясь, мажор.

— Думаю он прав, — сказал сорокалетний, нужно что-то предпринимать.

— Для начала, думаю, — сказала я, — стоит узнать, как нас всех зовут.

— Я Александр, — сказал сорокалетний.

— Максим, — сказал парень с чёрными длинными волосами, чёрными глазами, и пирсингом на подбородке и ухе.

— Игорь, — ответил парень, двадцати трёх лет на вид, довольно тонкий и бледноватый.

— Вера, — сказала девушка в розовой юбке.

— Семён, — нехотя буркнул парень с белыми волосами.

— Анна, — сказала девушка, лет тридцати, может чуть старше, со строгой причёской, и в белой блузочке.

— Никита, — мужчина лет тридцати, лысый, и довольно широкий, всмысле накачанный, но с пузиком.

— Лёша, — промямлил парень, который был у стены, тот самый «задрот».

— Я света, — сказала наконец я.

Все молча уставились на последнего — мажора.

— Ну уж нет, — засмеялся тот, — вам укуркам я своего имени не скажу…

— Что ж ты так, все сказали, — возмутился Никита.

— Да и хуй с ним, буду тебя называть «мудак», — сказала я.

— Кто только с тобой разговаривать будет, — усмехнулся он.

И того, нас десять человек. Десять жизней. Десять обречённых…

— И что мы будем делать? — спросила Вера.

— Пойдём.

— Куда мы пойдём?