— Какая восхитительная отделка, — Я провела пальцами по серебряным бусинкам на лифе. Я заметила ярлычок с ценой. Многие австралийцы были бы поражены, ведь за такие деньги можно купить земельный участок. Когда-то в Шанхае я покупала такие платья, даже не задумываясь о цене, но с тех пор мои предпочтения изменились. Однако я не могла не восхититься этим волшебным платьем.

— У меня работают две итальянки — одна занимается стеклярусом, другая вышивкой. — Джудит спрятала платье обратно в чехол и достала другое. На этот раз это было вечернее платье. Воротник «хомут» и лиф у него были цвета лаванды, талия — бирюзовая, а юбка, украшенная розетками по всему низу, — черная. Она повернула платье и показала мягкий турнюр сзади. — Это платье для театральной постановки, мне его заказал театр «Ройял», — пояснила Джудит, прижимая платье к себе. — У меня много заказов от театральных компаний и от тех, кто ходит на скачки. И тем, и другим нужна роскошь.

— Очень даже неплохие заказчики, — заметила я.

Джудит кивнула.

— Но мне бы хотелось, чтобы мою одежду носили женщины из света, те, про которых часто пишут в газетах и чьи фото постоянно мелькают в модных журналах. Они почему-то уверены, что в Австралии нет хороших модельеров. Им кажется, что престижнее покупать одежду в Лондоне или в Париже, но то, что прекрасно смотрится в Европе, не обязательно будет носиться здесь. К сожалению, их обслуживает довольно замкнутая группа модельеров, в их круг трудно пробиться.

Джудит протянула мне платье.

— Не хочешь примерить?

— Мне больше идут платья попроще, — сказала я и поставила бокал на стол.

— Тогда у меня есть кое-что для тебя.

Она расстегнула еще один чехол и достала платье о черным гофрированным лифом и прямой белой юбкой с черной оторочкой внизу.

— Попробуй это, — предложила она, заводя меня в примерочную. — К нему есть перчатки и берет. Это платье из моей весенней коллекции.

Джудит помогла мне расстегнуть юбку и повесила мой свитер на плечики. У многих модельеров заведено помогать своим клиентам переодеваться, и я с облегчением вздохнула, вспомнив, что на мне было новое белье, купленное несколько дней назад в магазине «Марк Фойе». Я бы сгорела от стыда, если бы Джудит увидела меня в старом изношенном белье, которое я носила еще на острове Тубабао.

Джудит застегнула на платье молнию, надела мне на голову берет, немного сдвинув его набок, и стала ходить вокруг меня.

— Из тебя вышла бы хорошая модель для этой коллекции, — восхищенно произнесла она. — У тебя, знаешь ли, подходящий аристократический вид.

Последним, кто говорил, что я выгляжу аристократически, был Дмитрий. Но в устах Джудит это слово звучало, скорее указывая на особенность характера, а не означая качество.

— Но мой акцент может помешать, — заметила я.

— Это зависит от ситуации, от людей, с которыми придется общаться, — ответила Джудит. — К тому же важно уметь преподнести себя. — Она подмигнула мне. — Все владельцы самых дорогих ресторанов в этом городе иностранцы. Одна из моих конкуренток русская, она живет на Бонди-Бич и считает себя племянницей царя. Конечно, это ложь, она слишком молода. По всем это нравится. Она с таким уверенным видом говорит клиентам, что можно носить, а что нельзя, что некоторые известные на всю страну женщины робеют в ее присутствии.

Джудит взялась за подол платья и задумчиво разгладила его пальцами.

— Если мне удастся сделать так, чтобы ты оказалась в нужном месте в моем платье, это может послужить толчком, который мне нужен. Ты поможешь мне?

Я заглянула в голубые глаза Джудит. То, о чем она просила, не представляло для меня особой сложности. В конце концов, я ведь когда-то была хозяйкой самого дорогого ночного клуба и Шанхае. И как приятно было надеть на себя хорошее платье после того, как мне так долго пришлось носить старье и вещи с чужого плеча.

— Конечно, — ответила я. — Можно попробовать.

Когда я увидела свое отражение в зеркале в мастерской Джудит, у меня перехватило дыхание. После пяти примерок, две из которых были, как мне кажется, лишними, платье для моего дебюта в австралийском обществе было готово. Я провела по фиолетовому шифону рукой и улыбнулась. У платья был присобранный на косточках верх для придания формы и тонкая шнуровка. Легкая ниспадающая юбка доходила ровно до лодыжек. Джудит накинула мне на плечи платок и смахнула с глаз слезу. Она было похожа на мать, которая одевает дочь на свадьбу.

— Изумительное платье, — сказала я, глядя на себя в зеркало поверх плеча Джудит. И это была правда. Ни одно из тех платьев, которые я носила в Шанхае, не шло в сравнение по красоте и качеству с тем, которое пошила для меня Джудит.

— Нелегкая была работа, — засмеялась она, наливая шампанское в бокалы. — Выпьем за успех платья. — Она осушила свой бокал в три глотка и, увидев мое удивление, добавила: — Для храбрости лучше пить до дна. Такие девушки, как мы с тобой, не должны пить на людях.

Я рассмеялась. Бетти рассказывала мне, что в Австралии «приличные девушки» никогда не пьют и не курят на людях. Когда же я спросила у нее, почему она курит, Бетти скосила глаза в сторону и ответила:

— Я была молодой девушкой в двадцатых, Аня. А сейчас я старая и могу делать все, что вздумается.

— Ты же хотела сделать из меня бывшую русскую аристократку, — поддразнила я Джудит. — Разве не ты говорила, что та твоя конкурентка с Бонди-Бич пьет запоем?

— Ты права, забудь то, о чем я тебе говорила. — Она посмотрела в зеркало на свое крепдешиновое платье. — Просто будь собой. Ты хороша такая, какая есть на самом деле.

До нас донесся звук остановившейся у дома машины. Джудит выглянула в окно и помахала молодому человеку в вечернем костюме. Открыв дверь, она пригласила его в дом и представила как Чарльза Мейтленда, своего спутника на сегодняшний вечер. Чарльз привез ей корсаж, который она приложила к талии. По тому, как он смотрел на Джудит, почти не замечая меня и платья, на которое она пыталась обратить его внимание, я поняла, что он влюблен в нее по уши. Но я знала, что это чувство не было взаимным. Джудит успела рассказать мне, что она выбрала Чарльза, потому что он происходил из хорошей семьи и смог бы заказать нам столик в «Чекерс». Обычно двери этого популярного сиднейского ночного клуба были открыты для всех, кто прилично одет, но сегодня там должен был состояться премьерный концерт американской певицы Луиз Трикер, а потому пускали туда только по пригласительным билетам. Джудит добавила, что вечером там соберется весь цвет австралийского общества, включая завсегдатаев ипподрома, звезд радио и театра и даже кое-кого из видных общественных деятелей. Джудит не удалось найти для меня спутника, который подходил бы под мой образ, поэтому мне пришлось пойти в качестве ее компаньонки.

Чарльз открыл мне дверь своего «олдсмобиля», и, пока я садилась, Джудит придерживала подол моего платья. По пути в город Чарльз, отец которого работал хирургом на Меквари-стрит, рассказывал о Черно-белом бале в «Трокадеро». Его мать была членом жюри на этом самом большом светском празднике у высшего общества, где недавно вышедшие замуж женщины имели возможность еще раз продемонстрировать свои свадебные платья. За лучшие черно-белые наряды давали призы, и Джудит сказала, что многие женщины уже решили, в чем они будут одеты. Если мать Чарльза состояла в жюри, то Джудит наверняка достанется приглашение, при условии, что она ей понравится, разумеется. Дом, в котором Джудит устроила ателье, был собственностью ее родителей. Сама она жила в квартире сверху и снимала еще помещение на третьем этаже. Ее отец, успешный адвокат, зарабатывал большие деньги, но он был из семьи портного, поэтому ему не хватало того, что Джудит называла «связями».

Я чувствовала себя не очень уютно, поскольку знала, что Джудит использует Чарльза. Он производил впечатление порядочного человека. Одновременно меня смущало то, что его мать может не «одобрить» такую очаровательную девушку, как Джудит. И Шанхае, если у человека есть деньги и желание их потратить, для него открыты все двери. Только англичан, которые всегда держались особняком, волновала фамильная история и титулы. 15 очередной раз убеждаясь в том, что общество в Австралии совсем не походило на шанхайское, я начала спрашивать себя, но что я ввязалась.