В ангаре стемнело. Тед оглянулся на Иисуса-19: тот спал, вытянувшись на некрашеном фанерном полу и положив голову на одну из сумок. Эйвери расхаживал взад-вперед – как, впрочем, на протяжении последних четырех-пяти часов.

– О'кей, вот и ночь, – сказал Эйвери. – А теперь что? Нам нужен план. Не сидеть же тут вечно.

– Ждите здесь, – сказал Тед.

– Ты куда?

– Ждите. Не знаю, удастся ли мне отыскать то, что нужно.

Тед открыл дверь и вышел наружу. И с тревогой обнаружил, что, хотя в небе над базой черным-черно, территория залита светом что твой стадион. Он отпрянул в тень дверного проема. По счастью, солдат во дворе поубавилось. Понатыканные повсюду лампы желтого искусственного света вроде как скрадывали синий цвет комбинезона, и Тед не слишком бросался в глаза – еще один плюс в его пользу. Он зашагал через открытое пространство к гаражу – так непринужденно, как только мог, – на полпути чуть не припустился бегом, но вовремя одумался. Добравшись до гаража, он заглянул внутрь сперва в одно окно, потом в другое, убеждаясь, что внутри – ни души. Затем обошел здание кругом и обнаружил заставленный машинами дворик – тут тебе и джипы, и «хаммеры», и грузовики, и даже один танк. Управлять танком Тед не умел, так что он выбрал крытый грузовик, забрался внутрь, нажал на стартер и невольно вздрогнул, когда мотор и впрямь завелся. Он объехал на машине вокруг парочки бараков и притормозил рядом с куонсетом, в котором оставил Эйвери и Иисуса-19.

Не выключая мотора, Тед вошел внутрь.

– Пойдемте-ка, – позвал он, подхватывая сумку. Эйвери и Девятнадцатый последовали за ним; все трое уселись на длинном сиденье в кабине.

Тед подождал, пока пространство между ними и заборами не очистилось, затем медленно стронулся с места и неспешно выполз на свет. У здания крематория возникла суматоха. Из топочной камеры появлялись Иисус за Иисусом, все в синем, и во всю прыть выбегали на открытое место – надо думать, они подсмотрели, как управлять трупосборником, и теперь спешили по следам своего, так сказать, создателя. Солдаты орали во всю глотку, приказывая «стоять!»; завывали сирены. Тед нажал на газ – и на скорости сорок пять врезался в первое заграждение. Послышался треск – похоже, выстрелы, а там кто знает? Он двинул дальше: колючая проволока с громким скрежетом царапала по крыше и бокам грузовика. Глаза Иисуса-19 распахнулись шире, нежели область рта. Эйвери ликующе завопил: они благополучно миновали второе заграждение и вырвались за пределы базы. Тед со всей силы пнул ногой в педаль тормоза, и грузовик с визгом затормозил буквально в нескольких футах от трейлера «Эйрстрим». На мгновение воцарилось затишье, безмолвие – пока оседала пыль; а в следующий миг вакуум заполнился. Солдаты никак не могли пробиться сквозь бреши, проделанные грузовиком: любители НЛО, воспользовавшись шансом, дюжинами хлынули на правительственный объект. Очень скоро сотня людей, размахивая карманными фонариками, жестянками из-под пива и бейсболками, уже схватились врукопашную с охранниками, принялись дергать за все дверные ручки подряд и, запрокинув головы, взывать к небесам. К трем чужакам в сине-зеленых комбинезонах никто ни малейшего интереса не проявил, так что Тед, Эйвери и Девятнадцатый просочились сквозь толпу к центру лагеря, отбежали от грузовика ярдов на сто, а там остановились перевести дух под обширным белым навесом. Громкие, хотя и невнятные вопли звенели ликованием, радостью, счастливым воодушевлением.

Тед обернулся – и оказался лицом к лицу с четырьмя девушками в развевающихся белых одеждах. Девушки глядели на него во все глаза, склонив набок крашеные блондинистые головки на манер собак и словно пытаясь понять, что он тут делает. Тут из жилого автофургона с навесом вышла женщина погабаритнее – дебелая, грушеобразная, очень светлая блондинка с кремовой кожей – и простерла перед собою пухлые руки с таким видом, будто собралась вцепиться Теду в лицо.

– Быстренько, дети, – приказала она девушкам поминиатюрнее, – уведите их в фургон, укройте от опасности.

С территории грянули выстрелы, людской поток резко поменял направление, вопли зазвучали иначе, теперь интонации наводили на мысль о разочаровании и страхе. Тед позволил увести себя, Эйвери и Девятнадцатого в громадный автофургон. Они уселись рядком, втроем втиснувшись в красный виниловый диванчик «на двоих», а женщины молча выстроились перед ними. Лица их были столь же пусты и бессмысленны, как у оставшихся снаружи Иисусов. Внутри горели свечи и пара фонарей – только они и служили источником света. Дымились благовония.

Вошла толстуха. Она направилась прямиком к Теду, опустилась перед ним на колени, поцеловала его босые ноги и молвила:

– Господин, я ждала тебя.

– Сдается мне, вы меня с кем-то путаете, – пробормотал Тед.

Женщина подняла голову, подалась вперед и легонько коснулась швов на Тедовой шее.

– Нет, – возразила она. – Я бы узнала истинного Мессию где угодно. Ты пришел от Господа Бога, это мне ведомо. – Она указала пальцем на пришпиленную к стене вырезку из газеты. С фотографии на Теда смотрело его же собственное лицо, удрученное и озадаченное.

Тед оглянулся на Эйвери. Тот чуть заметно пожал плечами.

– Мы защитим тебя от дьяволов и от неверных, – пообещала женщина.

Тед мысленно порадовался тому, что собеседница сочла нужным провести различие между теми и другими. Он выглянул в окно и убедился, что снаружи по-прежнему царит хаос. Затем перевел взгляд на женщину.

– Меня зовут Тед Стрит.

– Знаю, – кивнула она. – Тебя все знают.

– Это доктор Освальд Эйвери, – представил Тед. – А это… – Он запнулся, понимая, что явно не может идентифицировать третьего члена маленького отряда как Иисуса-19. – Это Гарольд, – сказал он наконец, вспомнив детскую бессмыслицу, звучавшую примерно так: «Отче наш, сущий на небесах, имя тебе Гарольд».

– А меня именуют Негация Фрашкарт, – представилась женщина. Она встала и в свою очередь выглянула в окно. – Вас, вне всякого сомнения, будут искать. Вам необходимо переодеться.

Тед отнюдь не разделял ее уверенности в том, что кто-то и впрямь станет их разыскивать. Сверхзасекреченность подземного объекта была залогом того, что погоня исключается: ну как прикажете сообщить офицерам и солдатам «сверху» о том, что кого-то (или чего-то) вдруг недосчитались? Никак невозможно.

Так Теда разом повысили от дьявола до мессии (Эйвери с трудом сдерживал смех – вот ведь ирония судьбы!). Беглецы временно остались втроем в тесной спаленке в глубине трейлера. Тед застегивал на себе белую рубашку, в то время как Эйвери пытался натянуть белые хлопчатобумажные брюки на еще более потрясенного Иисуса-19.

– Нет, вы только вообразите себе! – приговаривал Эйвери. – Величать тебя Мессией – под самым носом у старины Иисуса Христа! – Он застегнул на Девятнадцатом ширинку. – Эх, старина, вот будь у тебя рот – ты бы ого-го, верно?!

– Мне нужно позвонить жене, – сообщил Тед.

Тед как раз замешкался поглядеть, как они все выглядят в белом вместо сине-зеленого, когда в дверь требовательно постучали и всех троих запихнули в стенные шкафы, за груды белого свежевыстиранного белья. Напоенную благовониями атмосферу автофургона рассек характерный голос Клэнси Двидла:

– Возможно, одеты в синее. Одному около шестидесяти, седой, такой коренастенький, бледный. Можно сказать, толстяк. У второго – шов вдоль шеи. Этого вы не пропустите.

– Мы никого не видели, – заверила Негация Фрашкарт.

Тед чуял аромат благовоний, пропитавший наваленные на него одежды, и кисловатое благоухание дерева, и еще один запах – видимо, от нижнего белья одной из женщин, – что напомнил ему Глорию. Воцарилось долгое, тревожное молчание; Тед ждал, мысленно представляя себе, как полковник Двидл так и ест глазами предметы в каких-нибудь нескольких дюймов от него. Наконец, даже «спасибо» не сказав, тот хлопнул дверью. Две женщины выкопали Теда из-под груды белья и помогли подняться на ноги.