Сердце Эйдена подскочило в груди. Она сказала «наши дети», имея в виду их обоих. Как пару. Может, у него и правда был шанс… Но нет же, чертов длинный язык, неудачное время и черт его знает что еще.
Уорд усмехнулся:
- Пеппер нам рассказала, как вы ее спасли, а бабушка Бекки сообщила…
- Она моя теща, - перебил Эйден, - я отец Бекки.
Усмешка Уорда стала шире:
- Эйден Макклауд, я в курсе. Но вы понятия не имели, что у вас есть дочь, пока мисс Картрайт не привела вас к ней.
- Это что, какое-то спасательное реалити-шоу? – спросила Сторм.
- Прошу прощения, что не прояснил все сразу. До того, как я пришел сюда за вами, меня угостили кофе и чизкейком. Джинни и Пеппер устроили мне настоящий разнос. Я агент ЭПД, и я здесь, чтобы предложить вам работу, мисс Картрайт. С ЭПД вы сможете заниматься тем, что у вас так блестяще получается, – спасать детей, попавших в беду. Конечно, это означает, что вы не сможете всегда оказываться в нужном месте в нужное время. Разве что вам придется провести всю жизнь в дороге. Хотя очень вероятно, что вам это по вкусу, раз уж автобус зарегистрирован на ваше имя, мистер Макклауд, а это значит…
- Закончи предложение, и ты труп, - рявкнул Эйден.
Уорд поднял руки:
- Приношу свои извинения.
- Получается, ты приехал к нам домой, чтобы нас оскорбить? – спросил Эйден.
Сторм ткнула его локтем:
- Ты сказал «домой», Эйден.
Ее хихиканье переросло в заразительный смех, пробивший брешь в ярости Эйдена, как в воздушном шарике, с громким «пфффф». Да уж, у него с ней уже случились тысячи событий, о которых они никогда не смогут рассказать своим детям.
Вот такой и будет жизнь с Чудачкой Снэпдрагон, если, конечно, она даст шанс себя поймать.
- Я сказал « к намдомой», но разве ты заметила? Нет.
Уорд переводил взгляд с одного на другую, а потом откашлялся и сказал:
- Сторм, подумайте о работе с ЭПД. Если хотите, можете работать прямо отсюда или у нас в офисе. Мы пришлем вам все контакты.
- Сейчас ни на острове, ни с островом связи нет, - заявил Эйден. – Ни телефонных линий, ни башен сотовой связи поблизости.
- Кинг над этим работает, - напомнила Сторм.
- Нам это не помешает. – Уорд повернулся к ней. – У этой работы нет строгого графика. У наших экстрасенсов разные таланты, применимые в различных ситуациях. Иногда они работают группами, иногда поодиночке. Теперь я был бы рад возможности где-нибудь посидеть, если, конечно, вы не против, и обсудить ваши способности. Платят у нас негусто, потому что мы не пытаемся тянуть соки из семей пропавших детей. Но ведь спасение ребенка от опасности – само по себе награда.
- Потому что вы даете экстрасенсам возможность пользоваться своими талантами! – просияла Сторм. – У меня действительно есть дар находить пропавших детей. Я всегда это знала… на каком-то уровне, но никогда не была уверена на все сто, до… до тебя с Бекки, Эйден. Я чувствовала, что у меня есть свое предназначение в жизни, но не могла сказать точно, какое именно, пока ты не упомянул, что хочешь объединиться с Мел, чтобы… Минуточку! – Сторм развернулась к нему. – Эйден Маккалуд, если все это твоих рук дело… Я должна была сама это заслужить. Не нужна мне твоя благотворительность.
Эйден искренне понятия не имел, о чем она говорила.
- И что, по-твоему, я сделал?
- Ты говорил, что надо бы объединиться с Мел и организовать что-то вроде фонда, чьи средства пойдут на поиски детей.
- Поверь мне, Сторм, ничего такого я не делал. – Эйден взглянул на Уорда. – Сколько лет существует ЭПД?
- В сентябре будет шесть.
- Вот видишь! – воскликнул Эйден, тыча пальцем в Уорда. – Я просил своих людей связаться с Мел только вчера, когда ездил на материк. И я понятия не имею, успели ли они. И ни о каком ЭПД я слыхом не слыхивал.
- Если позволите… - вмешался Уорд. – С кем должны были связаться ваши люди, мистер Макклауд?
- Я планировал объединить Фонд Макклауда с фондом «Храни меня».
Уорд присвистнул, а по виду Сторм было ясно, что она готова кого-нибудь убить.
- Говорю тебе, Эйден, если ты наобещал им денег, чтобы они меня наняли…
Уорд затряс головой:
- Мисс Картрайт, я уехал с Западного побережья на восток по делам и нашел вас всего три дня назад. К нашему предложению мистер Макклауд не имеет никакого отношения. – Он посмотрел на Эйдена. – Так вы, значит, один из Макклаудов из Фонда Макклауда?
- Елочки садовые, - раздраженно проговорила Сторм, - он единственный Макклауд из Фонда Макклауда.
- Все труды анонимности ради псу под хвост, - вздохнул Эйден.
Она наградила его взглядом из разряда «око за око», и ему представился шанс убедиться, что она сбежала именно потому, что он ляпнул про драконьи игры. Вот ведь ведьма. Значит, ей было не все равно, что он собирался сказать.
- Сэр, - обратился к нему Уорд, - для нас будет большой честью, если в следующем году вы обратите внимание на нашу организацию. Вы увидите, сколько пользы мы приносим. Если позволите, мы можем присылать вам полугодовые отчеты. А если захотите привлечь мисс Сибрайт, то мы не будем против, если и она захочет за нами понаблюдать.
- Надо же, - с сарказмом проговорил Эйден, - вы не пытаетесь вытряхнуть мои карманы не отходя от кассы.
- Прошу вас, поймите меня правильно. Я приехал сюда не за вами. Я приехал в надежде найти мисс Картрайт. И, поверьте, у нашего директора по развитию голова пойдет кругом, если она узнает, что я не попытался привлечь вас к сотрудничеству. Остается только молиться, что она никак не свяжет вас и мисс Картрайт.
- Ладно-ладно, - сдалась Сторм, - вы меня убедили. Эйден никак не связан с вашим появлением.
Должно быть, она наконец-то осознала, что ей предложили работу, и что это целиком и полностью ее заслуга, потому что Эйден увидел, как заискрились ее глаза, а все поведение просто лучилось радостью, как будто кто-то вывернул ее наизнанку. Господи, ему конец. Кое-как справившись с собой, он спросил:
- Сторм, а ты сможешь совместить ЭПД с работой в «Бессмертной классике»?
- Ну, думаю, Реджи не станет возражать, чтобы работать в «Классике» полный день. Дестини просила ее выполнять всю мою работу, пока меня не было, и справилась она на ура. А я просто останусь совладелицей магазина.
До Эйдена дошло, что работа Сторм в ЭПД будет означать еще больше таких же диких поездок, из которой они только что вернулись. Но ведь дикость была одной из тех вещей, которые нравились ему в Сторм больше всего. Бунтарка-готка, приковавшая его наручниками к кровати и прислушивающаяся к детским голосам в голове, и была той Сторм, в которую он влюбился.