- Такой, у которого секретарша подписывает все чеки. Так я думаю. – Сторм поглядела на Эйдена сквозь темные очки. Какой-то вопрос повис в воздухе, но она вдруг словно потеряла мысль и тряхнула головой. – Неа, будь Пеппер в беде, я бы почувствовала. Это же я, помнишь? А я чувствую настоящее.

- Экстрасенса можно заблокировать? – спросил Эйден.

- По идее, да.

- Может это случиться из-за, скажем, стресса после встречи с исчадием ада, которое окажется твоей матерью?

Сторм пожала плечами.

Эйден завел двигатель.

- Хочешь вернуться в лагерь, где начала слышать нескольких детей сразу?

- Ага, давай. Эй, куда тебя несет? – спросила она, когда Эйден свернул не в ту сторону.

- Хочу покружить по городу – вдруг Пеппер попадет на твой радар, и ты снова услышишь голоса. Не забудь сказать мне, если услышишь ребенка в беде.

- Тебе-то что?

- Мне кажется, - ответил Эйден, - что Пеппер слишком… закалена жизнью, чтобы плакать. А если так, то ты можешь и не услышать ее зов о помощи.

- Если ей вообще нужна помощь, - поправила Сторм.

- Разумеется, - согласился он. – Дети в беде – твоя территория. Не моя.

- Посмотри-ка! – воскликнула она и наклонилась вперед настолько, насколько позволял ремень безопасности. – Вот и рыжая непоседа. Да она же школу прогуливает! Ну вот, заметила и бежит по ступенькам. – Они оба видели, как девчонка скрылась в здании. – Попомни мои слова – она из тех, кто выживет даже в ядерную войну. Все с ней в порядке. К тому же, пока она здесь, ее отец всегда знает, где ее найти.

- Ну да, - сказал Эйден, - если ему есть до нее хоть какое-то дело.

Сторм повернулась к нему вместе со своим сиденьем:

- Помягчел, Макклауд?

- Зафиксируй кресло как положено, - произнес он. – И если я вижу бедных и несчастных детей на каждом углу, это твоя вина. Ты же меня позвала в это бредовое путешествие.

- Я тебя не звала. Похитила и заставила пуститься в это необходимое путешествие. Называй вещи своими именами.

- Ну как? Никаких голосов? – спросил Эйден, выезжая наконец-то из города на шоссе.

Да что с ним такое? Сначала его бесит, что она слышит плач детей, а теперь сам пытается заставить ее хоть что-то услышать.

- Никаких, - ответила Сторм. Разочарована она была не меньше его. А это значило, что он в каком-то смысле начинает в нее верить. Круто. Даже смахивает на комплимент. – Может, я слышала ребенка рядом с тобой только для того, чтобы ты оказался рядом со мной, когда я нашла мать. Я искренне рада, что ты был рядом.

- И когда встретила Пеппер.

- Ага. Спасибо. – Сторм улыбнулась. – Как думаешь, сколько ей?

- Восемь или девять.

- Да ладно! Ты слышал, как она говорит?

- А ты посмотри, кто ее воспитывает.

- Только ради денег, не иначе. – Сторм сжала руку в кулак и вздохнула. – Даже не знаю, кому из нас повезло больше.

- Сторм, - вдруг сказал Эйден, - а ты не думаешь, что Марвеланна жесткая, как и ты, потому что тоже скрывает свою боль?

- Даже не пытайся. Не желаю испытывать жалость к этой женщине. И что значит жесткая, как и я?

- Вики рассказала мне, какой ты была непреклонной готкой-бунтаркой, когда впервые вторглась в ее дом. И я видел тебя совершенно дикую время от времени, когда ты боролась с призраком в замке. Ты можешь быть жесткой, Картрайт. Резкой, колючей, наглой, самоуверенной, грубой…

- Я поняла, черт возьми, что ты имеешь в виду. Я не похожа на мать Пеппер. Конец дискуссии. Ты домой не хочешь?

- То есть в Салем?

- То есть в Салем, - повторила Сторм, щелкнув пальцами. – Ничего на свете ты домом назвать не можешь?

- Ничего не могу поделать.

- Ты даже трейлер называешь автодом или автобус.

- Потому что так он называется в рекламном буклете. Сама посмотри – это классный автобус, но это автобус. Хотя разработки Моргана и сделали его еще круче, чем он был с самого начала.

Сторм знала, что Эйден опять пытается закрыться в себе. Но теперь подозревала, что дело вовсе не в попытках избежать ответственности. Если перефразировать его же слова, он прятал в себе мальчишку, который прижимается носом к окну, наблюдая за чьей-то семьей на улице, и который знает, что ему никогда не стать ее частью. Вот почему у него нет настоящего дома. Вот почему он притворяется, что дом ему не нужен.

- А знаешь, что я думаю? – спросила она. – Я думаю, ты так сильно мечтаешь о доме, что во всех твоих путешествиях «дом» – просто не нанесенный на карту пункт назначения. Ты никогда не знаешь наверняка, куда направляешься, но в глубине души, где-то очень-очень глубоко, уверен, что рано или поздно, если будешь достаточно долго и упорно искать, найдешь то самое место, которое будет в тебе нуждаться.

- И это мне говорит человек с комплексом спасителя.

- С каким еще комплексом?

- Ты мечешься в попытках спасти детей, потому что сама нуждалась в спасении, потому что была потеряна, потому что потеряла своего ребенка. Все это заставляет тебя чувствовать необходимость что-то сделать, что-то изменить во вселенной.

- До этой поездки я ни разу не спасла ни единого ребенка. Вот так вот.

- Ну, что-то ты точно ищешь, - не сдавался Эйден. – Может, себя? Или признания?

- Ничего из названного тобой. Спасибо, обойдусь.

- Тогда ты ищешь либо причину, по которой родилась, либо причину, по которой тебя бросили.

Глава 34

- Я знаю, кто я такая. Хотя ты смутил меня, заставив думать, что самой себя мне недостаточно. На какое-то время, - поспешила добавить Сторм.

- Ты слышала голоса детей задолго до нашей встречи, Картрайт, но решила переложить свои надежды на ребенка, которого объявила моим. Это низко, корыстно и эгоистично.

- Кстати об эгоистах. Ты таскаешь повсюду за собой свой дом и чуть что прячешься в нем. Как и в день свадьбы.

- Я убегал от психованной барышни, которая…

- Спасла двух детей, следуя за голосами в своей голове.

Сторм понимала, что в военной школе Эйдена должны были научить подчиняться строгой системе и отказываться от излишеств. Видимо, в бунте с целью доказать свою самостоятельность он и выбрал себе роскошный автодом с кучей излишеств и был так далек от какой бы то ни было систематизации жизни, как только может быть человек.