Графтон взглянул вверх на дома, мимо которых они проезжали. Вполне возможно, он где-то там, сидит и смотрит сейчас на улицу. Но почему так мало людей видело его?

Предположим, человек – действительно Генри Чарон из Нью-Мексико. Он приезжает в город. Снимает несколько квартир. Почему? А потому, что отели и мотели полиция проверяет в первую очередь. А когда его фотография появится в газетах, он вынужден будет покинуть все квартиры. Так ли? Но ведь это был промах. Он чертовски старался обойтись без свидетелей. Однако его все же увидели. Такая возможность всегда остается.

Квартиры. Он снял квартиры месяц назад. Вывод напрашивался сам собой – такое покушение на жизнь Президента наверняка готовилось очень тщательно. Чарон, или Смитсон, или Донелли долго готовился и выжидал благоприятного момента. Профессиональный убийца, который выслеживал свою жертву, охотник на людей. Этот кошмар предстояло разрушить секретной службе.

Все сходилось. Чарон был браконьером и профессиональным проводником охотников. Он владел оружием и умел стрелять.

Охотник, человек, который вне стен дома, на воле, вдали от людей чувствует себя в большей безопасности.

В городе полно переулков и задних дворов. А еще места под мостами и эстакады, где укрываются всякие бездельники.

Нет, там его увидят и запомнят, если, конечно, он не опустится до того, чтобы выглядеть как бродяга. А чтобы свободно ходить среди служащих и туристов, составляющих большую часть населения Вашингтона, ему придется одеваться и выглядеть соответствующим образом.

Может, он мастер перевоплощения?

Джейк все-таки решил, что нет.

Остался ли он до сих пор в Вашингтоне?

Предположения строились на том, что вся эта стрельба с больших расстояний – дело рук одного и того же человека, и если это так, то для него нет явных причин покидать город. Пока он не закончит то, ради чего приехал или не решит отказаться от своих планов. Вопросы, вопросы, без ответа оставалось так много вопросов.

Машина въехала на одну из дорожных развязок Вашингтона. Пока Йоук кружил по ней, Графтон обратил внимание на статую, скрытую за деревьями. Этот небольшой парк, подумал он, больше всего подходил под представление о воле в пределах Вашингтона.

Возможно, домик на колесах, переделанный из пикапа. Что-нибудь вроде тех туристских автомобилей с умывальником и газовой плитой. Несомненно Генри Чарон из Нью-Мексико чувствовал бы себя в нем как дома.

Что еще? Он что-то пропустил. Генри Чарон, охотник, владелец ранчо из Нью-Мексико. Он появляется в большом городе, и только три человека сталкиваются с ним.

Мешает то, думал Джейк, что он сам слишком долго прожил в городах. Он не мог взглянуть на город глазами Чарона – как на вражескую территорию.

Нет, неправильно. Чарон смотрит на город так же, как Графтон – на лес и прерии. Охотничьи угодья.

Но что это дает? Джейк Графтон не знал.

В этот момент внимание капитана привлек разговор между его попутчиками.

– Почему, – спрашивала Рита Йоука, – газеты и телевидение создают впечатление, что весь город в огне, а миллионы восставших вышли на улицы? Моя мать была в панике, когда вчера позвонила.

– Телевидение делает свой шоу-бизнес, – отозвался Йоук.

– Еще какие-нибудь «коммюнике» поступали от друзей Альданы из Колумбии? – спросил Тоуд.

– Да, – сказал Йоук. – Они заявили, что собираются взорвать несколько авиалайнеров. Они намерены поставить эту страну на колени. Вероятно, это сейчас как раз передают по телевидению. Завтра это появится в газетах.

Джейк Графтон сидел в мрачном молчании. Последствия всего этого… Одному Богу известно. Положение становится практически безнадежным. Все эти люди без образования или возможности получить его в Америке – все они естественная опора Чано Альданы. Не только потому, что беднота – единственные потребители наркотиков, или в большинстве они. О, нет. Но они образуют сердцевину проблемы.

В результате изменения социальных ориентиров или под воздействием общего повышения образовательного уровня сложившаяся ранее база материальных и моральных ценностей стала недостаточной. Бедные меньше всего могут рассчитывать на эффективное лечение, на обладание социальными, финансовыми и духовными ценностями, которые делают жизнь содержательной, и попадают в воронку наркомании, преступности и ранней смерти.

– Мы стоим на пороге узаконения наркотиков, – вздохнув, произнес Йоук. Его слова вызвали взрыв возмущения у Риты и Тоуда. Джейк охладил эмоции.

Им предстояло сразиться с аллигаторами, но сначала надо было придумать, как осушить болото.

Комната оперативного командования в арсенале была полна людей, включая генерала Лэнда и его ближайших помощников. Джейк улучил момент, чтобы быстро ознакомить председателя КНШ с результатами поиска убийцы, и после этого отошел в сторону. Он наблюдал, как начальство прикидывало, сколько времени потребуется для завершения поисков в оставшейся части города при наличии имевшихся войск. Джейк знал, что люди, за которыми они охотятся, могут просто перейти из одного здания в другое, которое уже обыскали.

Генерал Лэнд прекрасно осознавал такую возможность. Он потребовал, чтобы патрули на улицах останавливали всех подозрительных лиц и проверяли у них документы. В этом им могла помочь полиция округа, однако людей у них было недостаточно.

Военное присутствие неумолимо росло и превращалось в оккупацию. Один – ноль в пользу наркобизнеса, подумал Джейк Графтон. Даже если они больше ничего не сделают, жители Вашингтона по-настоящему ощутят вкус военной диктатуры.

Пока эти мысли крутились в голове Графтона, о себе заявили по телевидению сенатор Боб Черри и трое его коллег, тоже сенаторы. Черри взорвал бомбу в самом конце передачи. Чано Альдана должен быть отправлен обратно в Колумбию, сказал он, и тогда террор прекратится.

– Жители Вашингтона, граждане этой страны не могут, не должны жить под угрозой смерти только потому, что правительство желает получить моральное удовлетворение, отдав мистера Альдану под суд. Пока военные воюют на улицах, граждане сидят в своих домах. Мы ценим настойчивость в поддержании порядка, но не такой же ценой. Заговоры, убийства, разрушения, – какую цену должны мы, по мнению Дэна Куэйла, заплатить за то, чтобы предать Альдану суду?

Наблюдая за выступлением Черри по миниатюрному телевизору, установленному в офисе арсенала, Тоуд Таркингтон шепнул Йоуку:

– Не правда ли, у него талант демагога?

– Это его далеко заведет, – отозвался Йоук.

Спустя двадцать минут Джейк Графтон увидел карту. Она висела здесь все эти дни, и трое рядовых старательно наносили на нее с помощью булавок условные знаки. Но когда они отошли в сторону, карта впервые предстала перед Графтоном целиком. Взглянув на нее, он увидел все те районы, которые не вошли в квадраты, выделенные для поисков. Впервые он обратил внимание на нетронутые районы.

Вполне может быть. Непохоже, но чем черт не шутит.

– Генерал Грир, вы не могли бы на время выделить в мое распоряжение роту солдат?

Генерал-майор взглянул на него с подозрением.

– Роту? – буркнул он. Он не очень-то привечал морских офицеров – эти мореплаватели имели, с его точки зрения, слабое представление о настоящей войне, войне на суше. Но сейчас не то время, чтобы руководствоваться предубеждениями. Кроме того, Графтон – не паркетный шаркун из КНШ. Графтон никогда не пытался поучать, как следует полевому генералу выполнять свои обязанности. В отличие от болтавшихся около него примерно пятидесяти старших офицеров различных служб КНШ, которые отнимали массу времени своими непрошеными советами.

– Да, сэр. Пару сотен солдат. Я хочу прочесать с ними парк Рок-Крик.

Командир роты выстроил своих солдат на стоянке перед стадионом, прямо напротив арсенала. Когда сержанты посчитали личный состав и проверили экипировку, Джейк обратился к Тоуду.

– Пойди, возьми винтовки и запасные магазины для себя, меня и Риты. И три «уоки-токи».